Эрагон.Наследие - Паолини Кристофер - Страница 28

— Ничего страшного. Вечером мы обязательно с ним поговорим. Скорей! Летите на крыльях ветра!

Эрагон быстро затянул седельные сумки, сунул ноги в ременные петли по обе стороны седла и туго затянул рем­ни, чтобы нечаянно не свалиться со спины Сапфиры, ког­да она будет реять в воздушном пространстве.

Дракониха присела и, с радостным ревом подпрыг­нув, полетела над дорогой. Завидев ее, летящую так низ­ко, люди в ужасе приседали и закрывали голову руками, а лошади ржали и взвивались на дыбы. И тогда Сапфира, развернув крылья, легко взмыла ввысь, подальше от этой недружественной земли, в чудесную, лишенную каких бы то ни было препятствий голубизну небес.

Эрагон закрыл глаза и запрокинул голову; он был рад наконец-то покинуть Белатону. После того как он целую неделю проторчал в этом городе и не делал ничего, только ел да спал — ибо на этом настояла Насуада, — он был осо­бенно рад возобновить поход на Урубаен.

Когда Сапфира выровняла полет, поднявшись на не­сколько сотен футов выше любых горных вершин, и го­родские башни остались далеко внизу, Эрагон мысленно спросил у нее:

«Как ты думаешь, Глаэдр поправится?»

«Он никогда не будет таким, как прежде».

«Не будет, это я понимаю, но все же надеюсь, что он су­меет как-то преодолеть свое горе. Мне очень нужна его по­мощь, Сапфира! И мне еще так много нужно узнать. У кого мне еще спрашивать, как не у него?»

Сапфира некоторое время молчала, слышно было лишь, как шелестят ее могучие крылья.

«Мы не можем его торопить, — сказала она. — Он полу­чил самый тяжкий удар, какой только может постигнуть дракона или Всадника. Прежде чем он сможет помочь тебе, мне или кому бы то ни было еще, он должен решить, хочет ли он продолжать жить. А до этих пор никакие слова не смогут его достигнуть».

13. Ни чести, ни славы, одни синяки, причем в самых неподходящих местах

Яростный лай гончих псов у них за спиной стал громче, стая явно жаждала крови.

Роран крепче сжал поводья и ниже пригнулся к шее коня, мчавшегося галопом. Грохот конских копыт громом отдавался в ушах.

Он и пятеро его спутников — Карн, Мандель, Балдор, Делвин и Хаммунд — украли свежих лошадей на конюшне одного поместья, находившегося неподалеку. Надо сказать, тамошние конюхи были от этого отнюдь не в восторге, од­нако примолкли, едва сверкнули мечи грабителей. Впрочем, теперь конюхи наверняка подняли на ноги людей, потому что не успел маленький отряд Рорана отъехать от конюшни и на полмили, как вслед за ними ринулись человек десять вооруженных всадников и стая охотничьих собак.

— Туда! — крикнул Роран, указывая на узкую полоску бе­рез между двумя холмами, явно росших по берегам какого-то ручья.

Все тут же свернули с хорошо укатанной дороги и по­мчались к березовой рощице. Неровности почвы заста­вили их несколько сбавить бешеный галоп, но совсем не­много, хотя они, безусловно, рисковали. Лошадь запросто могла угодить в какую-нибудь ямку или норку и сломать себе ногу или сбросить седока. Однако угодить в пасть гон­чим псам было еще опаснее.

Роран, вонзив шпоры в бока коня, орал на него во всю свою забитую пылью глотку. Конь рванулся вперед и мало-помалу начал нагонять Карна, однако было ясно, что таких рывков больше ему не выдержать, как бы сильно ездок ни хлестал его концом повода. Вообще-то Роран терпеть не мог жестокого обращения с животными и не имел ни ма­лейшего намерения загонять этого мерина до смерти, но, разумеется, не пощадил бы его, если б под угрозой оказа­лось порученное им задание.

Поравнявшись с Карном, Роран крикнул:

— Ты не мог бы скрыть наши следы с помощью каких-нибудь чар?

— Не знаю, как это делается! — ответил Карн, и голос его был едва слышен за топотом лошадей и свистом ве­тра. — Для меня это слишком сложно!

Роран выругался и оглянулся через плечо. Гончие уже вылетели из-за последнего поворота дороги. Они так и стлались над землей; длинные, гладкие, мускулистые тела их то вытягивались, то сокращались в мощных прыж­ках. Даже на таком расстоянии были видны их вывален­ные из пасти красные языки и оскаленные белые клыки.

Добравшись до березовой рощицы, Роран развернулся и поскакал назад, в холмы, стараясь оставаться как можно ближе к березам, но не задевать их низко растущих ветвей и не спотыкаться об упавшие стволы. Остальные последо­вали его примеру, покрикивая на лошадей и не давая им замедлить бег.

Когда они уже взбирались по склону холма, справа от себя Роран заметил Манделя, сгорбившегося на пятнистой кобыле. На лице Манделя застыло какое-то совершенно зверское выражение. В последние три дня этот молодой парень прямо-таки удивлял Рорана своей выносливостью и крепостью. С тех пор как отец Катрины, мясник Слоан, предал жителей Карвахолла и убил отца Манделя Бирда, этот парнишка, похоже, изо всех сил старался доказать, что может сражаться не хуже любого взрослого мужчины. Он отлично проявил себя в двух последних сражениях с воинами Империи.

Толстенная ветка пронеслась у Рорана над головой. Он пригнулся и услышал, как концы сучков с силой царапнули по верхушке его шлема. Оторвавшийся листок упал ему на лицо, на мгновение закрыв правый глаз, и тут же улетел с ветром.

Его мерин явно начинал уставать, дыхание его станови­лось все более затрудненным, но подъем все продолжался. Глянув из-под руки, Роран увидел, что гончие уже совсем близко. Еще несколько минут, и они наверняка их нагонят.

Черт побери! Он рыскал взглядом по окрестным хол­мам в поисках убежища или того, что могло бы сбить пре­следователей с их следа. Слева виднелись густые заросли деревьев, справа травянистые склоны. От усталости Роран так плохо соображал, что чуть не пропустил то, что так долго высматривал.

Ярдах в двадцати от них по склону холма тянулась еле заметная извилистая оленья тропа, исчезавшая в зарослях.

— Стоять!.. Стоять!.. — заорал Роран, откидываясь назад и натягивая поводья. Мерин сбавил ход и пошел рысцой, но протестующе похрапывал и мотал башкой, пы­таясь прихватить Рорана зубами. — Эй, не балуй! — проры­чал Роран и снова натянул поводья. — Скорей! — крикнул он товарищам, поворачивая коня и ныряя в заросли.

Там, в тени деревьев, воздух был прохладный, почти промозглый, и это сразу принесло огромное облегчение. Все были до предела разогреты скачкой. Но насладить­ся прохладой Роран толком не успел. Мерин почти сразу устремился вперед и начал, оскальзываясь, спускаться по берегу ручья к воде. Сухие ветки похрустывали под сталь­ными подковами. Чтобы не перелететь через голову коня, Рорану пришлось лечь ему на шею почти плашмя и крепче сжать коленями и пятками бока.

Спустившись на дно оврага, мерин, бухая копытами, протопал через каменистый ручей, разбрызгивая воду, и штаны на коленях у Рорана мгновенно промокли. На дру­гом берегу он немного подождал, чтобы убедиться, что ни­кто не отстал. Его спутники вереницей спускались к ручью сквозь деревья.

А наверху, в том месте, где они только что нырнули в за­росли, уже слышался лай собак.

«Придется нам, видно, разворачиваться и принимать бой», — подумал Роран.

Он снова выругался и, пришпорив несчастного коня, погнал его прочь от ручья, поднимаясь по мягкому, поросшему мохом склону и продолжая следовать той же еле заметной оленьей тропой.

Неподалеку от ручья виднелись заросли папоротни­ков, а за ними — впадина. Роран высмотрел ствол упавшего дерева, оно могло бы послужить неким прикрытием, если его подтащить в нужное место.

«Только бы у них не было с собой луков!» — думал он.

— Сюда! — махнул Роран рукой и, дернув за повод, на­правил коня сквозь заросли папоротников в эту низину. Там он спрыгнул с седла, но поводья не отпускал. Коснув­шись земли, Роран почувствовал, что колени под ним по­просту подгибаются, и, наверно, упал бы, если б не держал­ся за коня. Досадливо поморщившись, Роран прислонился лбом к конскому плечу и стал, тяжело дыша, дожидаться, когда перестанут дрожать колени.