Эрагон.Наследие - Паолини Кристофер - Страница 118

Это, похоже, была разумная мера, но все же нам бы сле­довало переправить Элдунари не на Врёнгард, а в Эллесмеру. И по крайней мере, те Элдунари, что уже находились в лесу Дю Вельденварден, надо было там и оставить, тогда хоть некоторые из них не попали бы в лапы к Гальбаторик­су. Увы, никто из нас не подумал тогда, что среди эльфов Элдунари были бы в большей безопасности.

Враиль приказал всем Всадникам и драконам, находив­шимся на расстоянии нескольких дней пути от Илирии, поспешить на помощь нашей столице, но нам с Оромисом все же казалось, что они прибудут слишком поздно, а мы оба пребывали не в том состоянии, чтобы помочь защит­никам Илирии. Так что мы решили, прихватив с собой кое-какие припасы, в ту же ночь покинуть столицу вместе с двумя нашими учениками — Бромом и твоей, Сапфира, тезкой Сапфирой. По-моему, вы видели тот фейртх, кото­рый создал Оромис на прощание».

Эрагон рассеянно кивнул, вспоминая изображение дивно прекрасного города, украшенного чудесными высо­кими башнями и словно прижавшегося к подножию мощ­ной крепости, залитой светом встающей полной луны.

«Вот как получилось, что нас не было в Илирии, ког­да — уже через несколько часов после нашего отлета — ее атаковали Гальбаторикс и Проклятые. Именно поэтому нас не было и на острове Врёнгард, когда эти клятвопре­ступники, сумев нанести поражение нашему войску, раз­грабили славный город Дору Ариба. Дело в том, что из Илирии мы полетели прямиком в Дю Вельденварден, на­деясь, что эльфийские целители сумеют излечить болезнь Оромиса и восстановят его способность пользоваться магическим искусством. А когда им это не удалось, мы ре­шили там и остаться, потому что нам показалось бессмыс­ленным лететь на далекий Врёнгард в таком ослабленном состоянии. Мы бы не только не смогли сражаться с врагом, но и осложнили бы жизнь остальным, ибо после всех нане­сенных нам ран и повреждений ничего не стоило устроить засаду и прикончить нас обоих. Бром и Сапфира, правда, остаться с нами не пожелали. И, как мы их ни уговаривали, они все же полетели на помощь к нашим братьям, и в этом сражении твоя тезка, Сапфира, как раз и погибла… Вот и все. Теперь вам известно, как Проклятым удалось взять нас в плен и как мы сумели от них бежать».

Некоторое время все молчали. Потом Сапфира сказала:

«Спасибо тебе за эту историю, Эбритхиль».

«Пожалуйста, Бьяртскулар, но никогда больше не про­си меня рассказывать об этом».

Когда луна уже почти достигла зенита, Эрагон увидел внизу в темноте некое созвездие неярких оранжевых ог­ней и не сразу понял, что это факелы и фонари на улицах Тирма. А потом значительно выше всех этих огней в небе, точно огромный желтый глаз, вспыхнуло еще какое-то яр­кое световое пятно. Этот «глаз» гневно поглядел на них, по­том исчез и появился снова, вспыхивая и исчезая согласно какому-то странному ритму; казалось, этот «глаз» моргает.

«Это же маяк Тирма!» — догадался Эрагон.

«Значит, идет буря!» — тут же откликнулся Глаэдр.

Сапфира перестала махать крыльями, и Эрагон почув­ствовал, что она начала медленно, по длинной дуге спу­скаться к земле.

Прошло, наверно, с полчаса, прежде чем она призем­лилась. К этому времени Тирм был виден лишь как некое слабое свечение на юге, а лучи маяка стали светить не ярче обычной звездочки.

Сапфира приземлилась на пустом песчаном берегу, за­валенном обломками плавника. При свете луны светлая полоса плотного влажного песка казалась почти белой, а волны, набегавшие на нее, серыми и черными, очень сер­дитыми, словно океан стремился с каждой волной, кото­рую обрушивал на берег, откусить еще кусок суши.

Эрагон расстегнул ремни на ногах и соскользнул с сед­ла. Хорошо было наконец-то размять затекшие мышцы! Вокруг чувствовался сильный запах морских водорослей: ветер был. уже так силен, что плащ Эрагона так и хлопал, путаясь в ногах, когда он рысью пробежался по пляжу до большой груды плавника и обратно.

Сапфира осталась сидеть там же, где и приземлилась, неотрывно глядя в море. Эрагон постоял возле нее, пола­гая, что она хочет что-то сказать, ибо чувствовал, как силь­но она напряжена, но она молчала, и он, развернувшись, снова пробежался по пляжу, понимая, что она заговорит, как только будет к этому готова.

Так Эрагон бегал несколько раз, пока не согрелся и не почувствовал в ногах прежнюю силу.

Однако Сапфира все продолжала неотрывно смотреть куда-то вдаль, и Эрагон, плюхнувшись с нею рядом на кучу сухих водорослей, собрался уже сам заговорить с нею, ког­да вдруг мысленно услышал слова Глаэдра:

«…было бы глупо пытаться».

Эрагон склонил голову набок, не понимая, с кем разгова­ривает старый дракон, и тут же услышал, как Сапфира воз­разила старому дракону:

«Но я уверена, что смогу это сделать».

«Ты же никогда раньше не бывала на Врёнгарде, — ска­зал Глаэдр. — А если будет шторм? Ветер может унести тебя в открытое море или даже потопить. Далеко не один дра­кон погиб из-за чрезмерной самоуверенности во время по­лета над морем. Этот ветер тебе не друг, Сапфира. Он тебе помогать не станет. А вот погубить тебя вполне может».

«Я не какой-то птенец, которого надо учить, как обра­щаться с ветром!»

«Нет, ты — не птенец, но ты все еще очень молода, и я совсем не уверен, что ты готова к подобному перелету».

«А иначе это отнимет у нас слишком много времени!»

«Возможно, но, как известно, тише едешь, дальше будешь».

«О чем это вы говорите?» — не выдержал Эрагон.

Песок под передними лапами Сапфиры заскрипел, зашур­шал, когда она, выпустив когти, глубоко вонзила их в землю.

«Нам нужно сделать выбор, — ответил ему Глаэдр. — От­сюда Сапфира может либо лететь прямо на Врёнгард, либо следовать вдоль побережья на север, пока не доберется до того выступа материка, который ближе всего к острову, и тогда уже — и только тогда! — она сможет повернуть на запад и перелететь через узкий пролив».

«А какой путь короче?» — спросил Эрагон, хотя уже до­гадался, каков будет ответ.

«Разумеется, лететь напрямик!» — сказала Сапфира.

«Но в таком случае весь полет будет проходить над мо­рем», — сказал Глаэдр.

«Это не так уж и далеко, — тут же встрепенулась Сапфи­ра, — не дальше, чем тот путь от лагеря варденов до этого берега, который мы только что благополучно проделали. Или я ошибаюсь?»

«Но теперь ты утомлена долгим перелетом, и если раз­разится буря…»

«Тогда я обойду ее стороной!» — воскликнула Сапфи­ра и выдохнула из ноздрей узкий язык голубого и желтого пламени. Эта неожиданная вспышка настолько ослепила Эрагона, что некоторое время он тщетно тер глаза, пыта­ясь восстановить способность видеть.

«Неужели это действительно так опасно, если мы по­летим прямо отсюда?» — думал он.

«Вполне возможно», — тут же прогрохотал в ответ на его мысли Глаэдр.

«А насколько дольше мы будем лететь вдоль побережья?»

«На полсуток, может, чуть больше».

Эрагон поскреб заросший щетиной подбородок, посмо­трел на грозные волны, потом на Сапфиру и тихо спросил:

«Ты уверена, что сможешь это сделать?»

Она повернулась и тоже посмотрела на него, скосив один глаз. Зрачок в ее огромном глазу так сильно расши­рился, что стал почти круглым; он был таким большим и черным, что Эрагону казалось, будто он мог бы заползти туда и совсем там исчезнуть.

«Настолько, насколько я вообще могу быть в себе уве­ренной», — сказала она.

Он кивнул и задумчиво пригладил волосы, словно при­учая себя к этой новой идее.

«Тогда нам, наверное, стоит попробовать… Глаэдр, если будет нужно, ты сможешь ее направить? Ты сможешь помочь ей?»

Некоторое время старый дракон молчал, а затем уди­вил Эрагона тем, что стал мысленно то ли напевать, то ли мурлыкать, в точности как мурлыкала Сапфира, когда бы­вала довольна или весела.

«Ладно, я согласен. Если уж мы решили испытать судь­бу, так не будем трусить. Решено: летим через море».

И как только этот вопрос был решен, Эрагон снова уселся Сапфире на спину, и она, легко подпрыгнув, взле­тела, оставив позади безопасную сушу и стрелой мчась над морским простором.