Время скорпионов - D. O. A. "Dead on arrival" - Страница 17

— Вот уже несколько дней ты рассеян. — Сириец был больше чем инструктор, он заодно служил наставником, духовником. И бдительно следил за новобранцами. — Во время молитвы я было подумал, что с тобой что-то не так. Тебе с нами плохо?

— Нет, но… мне надоело сидеть взаперти. Когда мы присоединимся к другим братьям?

— К другим братьям?

— К тем, кто по-настоящему воюет на земле джихада.

Хасан стремительно пересек комнату и остановился перед Каримом:

— Джихад повсюду, а особенно здесь, в сердце Дар-аль-Харб, [63]ты должен быть терпелив!

— Я примкнул к вам, чтобы воевать и…

Схватив Карима за руки, сириец несколько секунд сурово смотрел на него. Наконец он покачал головой и уже более дружески положил руку ему на плечо:

— Твой пыл еще пригодится, сбереги его. Нам нужны бойцы, думающие, как ты. Но джихад идет разными путями. Твой час близок, я убежден в этом, ты должен довериться Аллаху.

Карим не выглядел убежденным, и Хасан принял более заговорщицкий вид.

— Не беспокойся. Даже если мы не сумеем отправить тебя из Европы, джихад скоро придет к тебе. — Он легонько потянул его, чтобы заставить последовать за ним. — Идем, остальные ждут нас внизу, чтобы идти за рыбой.

Той ночью Феннеку с трудом удалось заснуть.

«Даже если мы не сумеем отправить тебя из Европы…»

Он был поглощен размышлениями над словами сирийца.

«Джихад скоро придет к тебе».

08.08.2001

Ранним утром они покинули бухту Сен-Поль и только что проехали мимо последних зданий отеля «Птит Франс». Через заднее стекло машины Амель видела, как они отступают. Сильвен изо всех сил старался разрядить атмосферу. Ему было за что просить прощения.

Дорога снова принялась петлять по покрытой зеленой растительностью горе. Она вела их к пику Майдо с уникальной смотровой площадкой, возвышающейся над большой круглой долиной, со всех сторон окруженной горами. Там находился широко известный цирк Мафат, центр туризма в Реюньоне.

— Долго еще ты собираешься дуться?

Молодая женщина что-то невнятно процедила сквозь зубы и отвернулась. Это продолжалось со вчерашнего дня, когда планы на будущее вновь стали темой разговора. Сильвен очередной раз напомнил о своем желании стать отцом. Он хотел, чтобы она прекратила принимать пилюли. Она отказалась: слишком рано. Что с их планом поселиться за границей? Муж ничего не ответил, точнее, стал прикрываться своей карьерой. Ему тридцать четыре года, и в банке у него сложный период. Неверно спланированный уход может убить его профессиональное будущее. Сейчас не время. Амель надо потерпеть…

— И тебе, дорогой. Я тоже должна думать о работе.

Некоторая развязность, которую Амель позволила себе, отвечая мужу, вызвала у него раздражение. Он сухо бросил ей в лицо свои соображения относительно отсутствия у нее перспектив. По его мнению, их ситуации нельзя сравнивать. Именно он в состоянии обеспечить их жизнь, а не она. Так что у нее нет необходимости работать и она могла бы… Тут Амель вышла из комнаты: ей не хотелось ввязываться в спор.

В баре отеля она заказала себе вина. Какой-то подвыпивший посетитель сразу подсел к ней и, несмотря на предупреждение Амель, что она замужем, завел беседу.

Сильвен не оценил ее нежелания вступать в конфликт. Он пришел в бар, и бурный разговор продолжился с еще большим ожесточением, пока не превратился в настоящую ссору, куда вскоре вмешался и посторонний. Сначала незнакомец терпел придирки, а потом и оскорбления, но вскоре ему надоело. Завязалась драка. Короткая, однако этого оказалось довольно, чтобы оба выглядели глупо, а Амель испытала стыд.

Через окно зоны отбытия Карим смотрел на идущий во Франкфурте дождь. Такую же погоду он оставил в Лондоне. Он не сопротивлялся волне августовских пассажиров, обтекающей его. Отпуск. Настоящая жизнь, за пределами потаенного мира, в котором существует он. Беспечность. Неведение. Знание. Осведомленность. Власть. Он в крайнем возбуждении подумал о смерти. Не о своей: о смерти всех этих людей, которые сейчас окружали его.

Феннек держался спокойно и безмятежно, ничем себя не выдавая, но все же перед окошком паспортного контроля он напрягся. Первый этап прошел без проблем, и он направился в зал для получения багажа.

Вернувшись в Англию, где он пробыл всего три дня, Карим тотчас получил задание. Настоящее, в отличие от теста, который проходил, когда несколько месяцев назад уехал из Франции. Ему приказали привезти немецкому связному крупную партию украденных паспортов и кредитных карточек. Потом на поезде вернуться в Париж и ждать новых инструкций. Вторая фаза не представляла большой трудности. Если он до нее дойдет. А пока он перевозит нелегальный и громоздкий груз, с которым ему предстоит преодолеть последнее препятствие.

В другом конце зала образовалась плотная очередь на таможенный контроль. Казалось, все спешат покинуть здание аэропорта и заняться своими делами. Люди в форме осматривали толпу, теснящуюся в дверях, словно в сужающейся воронке. Время от времени, руководствуясь им одним ведомыми критериями, они останавливали какого-нибудь пассажира или целую семью и вели за дверь из матового стекла. Или не вели.

Карим спокойно продолжал двигаться вперед с кожаным портфелем и чемоданчиком на колесах. Редкий деловой человек, затесавшийся среди туристов. Для этого путешествия ему рекомендовали поработать над своей внешностью, придать себе более западный вид. Коран обладает гибкостью, цель оправдывает средства. Поскольку он сделал вид, будто не сразу согласился, его английские «крестные отцы» спешно прислали к нему имама, сумевшего убедить его, что Аллах поймет. Аллах понимал решительно все.

—  Gutten Tag sehr geehrter Herr. [64]— Один из таможенников по-немецки окликнул его, когда он уже готовился выйти.

Пожатием плеч, сопровождаемым идиотской улыбкой, Карим показал, что не понимает.

—  Good morning, sir, passport please. —Изучение удостоверения личности производилось на некотором расстоянии. — You are comming from London, yes? [65]

Утвердительный кивок.

—  And what is the reason for your visit? — Таможенник пристально, с головы до ног, разглядывал пассажира. — Business or pleasure? [66]

—  Business and pleasure, of corse? [67]

Чиновник явно не оценил юмора и пригласил Карима следовать за ним. Стеклянная дверь автоматически раздвинулась, за ней оказался ярко освещенный белый лабиринт. Они углубились в него, свернули один раз, затем другой, повстречались с чернокожим семейством, тощим подростком, бледным блондином с дредами, четой французов или бельгийцев в шортах и наконец остановились перед красной дверью. Таможенник постучал, открыл дверь, но сам не вошел, а пропустил в нее агента.

Тот быстро положил свой чемоданчик на занимающий центр комнаты стол:

— Не знаю, следят ли за мной, так что не будем терять время. В нижней крышке двойное дно.

Он не обращался персонально ни к кому из присутствующих, но двое из них, по всей вероятности специалисты, поторопились открыть чемодан. Прежде всего они многократно зафиксировали содержимое чемодана с помощью моментальных снимков. Затем освободили его, чтобы добраться до паспортов и кредитных карточек. Все было разложено очень плоско, толщиной не более двух сантиметров, по всей поверхности одной из больших сторон чемодана. Специалисты принялись фиксировать документы цифровым фотоаппаратом.

Карим обернулся к Луи. Возле него терпеливо ждал какой-то незнакомец. Это не было предусмотрено. Возможно, возникнут проблемы. Куратор представил своего соседа:

— Это Никлас Соботка, из БНД. [68]