Джек Потрошитель - Корнуэлл Патрисия - Страница 64

Я купила книгу посетителей у миссис Хилл. Книгу изучали множество экспертов, в том числе и специалист по бумаге Питер Бауэр, который сказал, что бумага и переплет в точности соответствуют эпохе. Книга посетителей гостиницы «Ящерица» оказалась настолько необычной находкой, что сейчас она находится в архиве Тэйт, где ее изучают и консервируют.

Имя Джека Потрошителя не появлялось в прессе до 17 сентября 1888 года — за два месяца до записей в книге гостиницы «Ящерица» (последняя запись в ней датируется 15 июля 1888 года). Мне кажется, что объяснить появление слов «Джек Потрошитель» в книге очень просто. Сикерт приезжал в «Ящерицу» после преступлений Потрошителя и в тот приезд испестрил книгу своими заметками. Это могло произойти в октябре 1889 года, потому что в маленькой карандашной записи в самом конце книги можно разобрать монограмму: «У» над «Р» и следом за ними «С», а дальше стоит дата «октябрь 1889».

Дата видна абсолютно отчетливо, а монограмму разобрать трудно. Это может быть шифр или издевка. Впрочем, чего еще можно ожидать от Сикерта? В октябре 1889 года он вполне мог отправиться на юг Англии. Примерно за месяц до этого, 10 сентября, в Ист-Энде был обнаружен еще один женский торс, на этот раз под железнодорожным мостом на Пинчин-стрит.

Образ действий убийцы был абсолютно знакомым. Констебль обходил этот район и ничего не заметил. Меньше чем через тридцать минут он снова оказался на том же месте и заметил большой сверток на тротуаре. У женского тела отсутствовала голова и ноги, но по какой-то причине убийца оставил руки. Руки были белыми и гладкими, а ногти чистыми. Ничто не указывало на то, что эта женщина занималась тяжелой работой. Оставшаяся на ней одежда была шелковой, и полиция вычислила производителя ткани. По заключению врача, женщина была мертва уже несколько дней. Странно, что торс был обнаружен возле здания, которое занимала лондонская редакция «Нью-Йорк Геральд» и откуда она съехала за несколько дней до этого события.

В полночь 8 сентября мужчина, одетый как солдат, подошел к газетному киоску, расположенному возле редакции «Геральд», и сообщил, что совершено еще одно ужасное убийство. Он назвал Пинчин-стрит, где и был обнаружен женский торс. Продавец газет зашел в редакцию и сообщил об этом ночному редактору, который немедленно отправился искать тело. Трупа он не нашел, «солдат» исчез, а тело обнаружили только 10 сентября. В полночь 8 сентября женщина уже была мертва, если судить по состоянию ее тканей. На ее теле была найдена окровавленная ткань, которой женщины в то время пользовались во время менструаций.

«Вы должны быть осторожнее! Как можно выпускать ваших ищеек на улицы, когда по ним ходит множество одиноких женщин, пользующихся запятнанными салфетками — женщины в это время пахнут очень сильно», — написал Потрошитель 10 октября 1888 года.

И снова убийца спрятал тела и части тел, носил их в тяжелых свертках и подбросил буквально под нос полиции.

«Мне приходится преодолевать огромные трудности, чтобы доставить тела туда, где я их прячу», — написал Потрошитель 22 октября 1888 года.

Спустя двенадцать дней после обнаружения женского торса в газете «Уикли Диспетч» появилась статья, перепечатанная из лондонского издания «Нью-Йорк Геральд», в которой говорилось о том, что некий домовладелец утверждает, что знает «личность» Джека Потрошителя. Домовладелец, имя которого не было названо, заявил, что он убежден в том, что Потрошитель снимает комнаты в его доме. Этот жилец приходит «около четырех часов утра», когда все еще спят. Однажды утром домовладелец проснулся как раз тогда, когда возвращался этот таинственный жилец. «Он был очень возбужден и говорил бессвязно». Жилец заявил, что на него напали, ограбили, украли часы и даже назвал полицейский участок, в котором он оставил заявление о произошедшем.

Домовладелец проверил эту информацию и узнал, что никакого заявления никто не делал. Подозрения домовладельца еще больше усилились, когда он обнаружил, что жилец выстирал рубашку и белье. Этот жилец «имел привычку обсуждать женщин, встреченных на улице, и писал на них „сатиры“. Почерк жильца напомнил домовладельцу почерк, которым были написаны письма Джека Потрошителя, по крайней мере так утверждалось в статье. У жильца было „восемь костюмов, восемь пар обуви и восемь шляп“. Он мог говорить на нескольких языках и „уходя, всегда брал с собой черный саквояж“. Он никогда не надевал одну и ту же шляпу два дня подряд.

Вскоре после обнаружения женского торса на Пинчин-стрит жилец сообщил домовладельцу, что собирается за границу, и срочно покинул дом. Когда домовладелец вошел в его комнату, он обнаружил, что жилец оставил «банты, перья, цветы и другие предметы, которые явно принадлежали женщинам низшего сорта», три пары кожаных ботинок на шнурках и три пары «галош» из индийской резины, а также американскую одежду, испачканную кровью.

Потрошитель, скорее всего, уже услышал новости и знал обо всем заранее, так как эта статья уже появилась в лондонском издании «Нью-Йорк Геральд», а может быть, и в других газетах. В стихотворении Потрошителя от 8 ноября 1889 года он явно ссылается на историю, рассказанную домовладельцем: «У меня 8 костюмов, много шляп я ношу».

Трудно поверить в то, что Уолтер Сикерт мог оставить ботинки или изобличающие его предметы в комнате, которую он снимал, если не хотел, чтобы эти предметы были найдены. Может быть, Сикерт действительно останавливался в этом доме, а может, и нет. Но, умышленно или нет, Потрошитель оставил подозрительный след и еще более усилил драматическую напряженность событий. Он мог даже припасти что-то за занавесом для следующего акта.

В полицейский участок на Леман-стрит прислала письмо «женщина». Она утверждала, что на бойнях одно время работала высокая сильная женщина, одевавшаяся как мужчина. Автор письма высказывала точку зрения о том, что ист-эндским убийцей могла быть женщина. По ее мнению, не было никаких доказательств того, что вблизи места преступления видели мужчину.

Трансвестит с боен так и не был обнаружен. Полиция прочесала все ист-эндские бойни, но не нашла подтверждения тому, что там работала «Джилл Потрошительница». Письмо в участок на Леман-стрит не сохранилось. С 18 июля (через три дня после того, как Сикерт «уволился» из «Нью-Йорк Геральд») и до 20 октября 1889 года столичная полиция получила 38 писем Потрошителя. Семнадцать писем было написано в сентябре. За исключением трех, все они были отправлены из Лондона. Следовательно, Потрошитель — или Сикерт — во время истории с таинственным «жильцом» и женщины с бойни находился в столице.

С марта до середины июля 1889 года Сикерт написал двадцать одну статью для лондонского издания «Нью-Йорк Геральд». Скорее всего, 8 сентября он находился в Лондоне, потому что газета «Сан» за несколько дней до этого интервьюировала его в доме 54 по Бродхерст-гарденз и 8 сентября опубликовала статью. Статья была посвящена большой выставке импрессионистов, которая должна была состояться 2 декабря в галерее Гупил на Бонд-стрит. Работы Сикерта также должны были на ней выставляться. Журналист задал Сикерту вопрос, почему тот перестал печатать критические статьи в «Нью-Йорк Геральд».

Ответ Сикерта был уклончивым и не до конца правдивым. Он утверждал, что у него нет времени работать для «Геральд». Он заявил, что художественная критика — это удел тех, кто не может рисовать. Однако в марте 1890 года Сикерт снова стал писать критические статьи, на сей раз для «Скотч Обсервер». Может быть, появление «солдата» у редакции «Нью-Йорк Геральд» — это еще одна «шутка» Сикерта. «Солдат» не мог знать об убийстве и расчленении, если только сам не был убийцей или сообщником убийцы.

Торс, найденный в сентябре 1889 года, так никогда не опознали. Эта женщина могла и не быть «грязной шлюхой». Она могла быть проституткой более высокого полета или актрисой мюзик-холла. Такие женщины часто исчезали, и никто их не искал. Они переезжали из города в город, из страны в страну. Сикерт любил их рисовать. Он написал портрет звезды мюзик-холла Квини Лоуренс и был озадачен, когда та отказалась принять его в подарок, заявив, что такую картину невозможно использовать даже в качестве ширмы от ветра. Квини Лоуренс исчезла со сцены в 1889 году. Я не нашла никаких сведений о том, что с ней произошло. Натурщицы и ученицы Сикерта порой исчезали неизвестно куда.