Зеркало Кассандры - Вербер Бернард - Страница 41

Мой отец был учителем французского языка. Он рассказывал о Франции как о земле обетованной, как о свободной и просвещенной стране, где поддерживается свободомыслие. Однажды он не выдержал. Он построил из подручных средств лодку, и мы, вместе с матерью, уплыли из неохраняемой бухты, находившейся недалеко от порта Нампо, на юго-западе страны. Мы долго блуждали по Желтому морю, по Западно-Корейскому заливу. На нас напали китайские пираты, которые шныряют там в несметных количествах, собирая дань с потерпевших кораблекрушение. Мне было восемь лет. Мать спрятала меня под одеялом. Пираты убили моих родителей, наша самодельная лодка продолжала плыть, и ее в конце концов заметила группа спасателей, которую поддерживала ассоциация врачей-добровольцев. Это были «Врачи без границ». Французы. Судьба после стольких злоключений словно подмигнул мне: «Ты любишь Францию? Вот тебе Франция».

Люди из ассоциации отвезли меня в Париж и поместили в пансионат, где я получил так называемое республиканское светское обязательное образование. Я тоже, совсем как Барон и Виконт, обожал учиться.

— Вот почему этот дурачок все время говорит поговорками — чтобы похвастаться своей ученостью, — делает вывод Орландо.

— Я хотел только одного — интегрироваться и стать хорошим французом, забыть все трагические обстоятельства, приведшие меня сюда. Я отлично учился. Прекрасно. Потом я занялся программированием и стал асом информатики и компьютеров. Но я никогда не занимался своими официальными документами — из лени, да еще потому, что ситуация казалась мне предельно ясной. Я считал, что лучший способ стать французом — это в совершенстве овладеть профессией и обогатить своей работой приютившую тебя страну.

Лис немедленно реагирует оскорбленным визгом.

Такое впечатление, что Инь Ян сюда приходит специально для того, чтобы услышать вызывающее его негодование слово.

— Какой дурак! Он действительно ничего не понял! — кипятится Эсмеральда. — Можно подумать, что людей вознаграждают по заслугам! Гражданство дают за способность вставать рано, часами стоять в очереди перед административным центром префектуры, заполнять невразумительные бумаги и спорить с чиновниками, которым платят за то, чтобы они создавали тебе проблемы.

Молодой кореец утрачивает свою флегматичность и выглядит по-настоящему взбешенным.

— Терпеть не могу доказывать очевидное.

— Короче, ты такой гордый, что даже не выполнил требований иммиграционных служб, — уточняет Фетнат.

— Ну и дурачок! — повторяет Орландо.

— Да, при этом я был отмечен как особо одаренный программист еще до окончания учебы.

Как мой брат.

— …и меня пригласил на работу крупный банк, чтобы я осуществлял электронные переводы денег за границу и обратно. Я совершенно безопасно переводил огромные суммы из банка в банк по всему миру. А потом однажды…

Орландо хлопает Кима по спине:

— «Ошибочка вышла»? «Прискорбный инцидент»?

Ким втягивает голову в плечи:

— Я вошел в систему Центрального банка Китая. Китай — единственная крупная страна, поддерживающая Северную Корею. Благодаря Китаю этот опереточный диктатор до сих пор находится у власти. Это была моя маленькая месть. Я даже не взял себе украденные деньги, я просто перевел их на счет «Врачей без границ».

— И получилось? — с любопытством спрашивает Эсмеральда.

— Конечно. Затем я стал проворачивать все более и более рискованные операции, пока не заметил, что в затылок мне дышит «Триада», китайская мафия. Я не мог даже обратиться за помощью в полицию, поскольку находился на нелегальном положении — и меня бы выслали из страны. А в Корее меня поместили бы в центр перевоспитания или расстреляли бы, как предателя, прямо у трапа самолета.

Ким распахивает куртку и показывает сегодняшнюю надпись на майке: «Диктатура это — „заткнись". Демократия это — „болтай-болтай"».

— Я запаниковал. Я бродил по городу, стараясь не попадаться на глаза полицейским и людям с азиатским разрезом глаз, которые могли работать на «Триаду». Так постепенно я стал бомжом.

— Ты действительно дурак, — признает Орландо.

— Спасибо за комплимент, Барон, но позволь мне закончить. Затем я встретил албанцев, которые, ввиду моего юного возраста, пригласили меня поработать на них наркодилером у входа в лицеи. Я вместо этого предложил им свои услуги программиста и в некотором роде компьютеризировал управление их складами. Когда они назначили мне встречу здесь и я увидел это место, я сразу же понял, что это необитаемый остров в центре цивилизации. Дикое убежище. Гавань покоя, где «Триада» меня никогда не найдет.

Он сплевывает на благословенную землю.

— Я пошел вглубь свалки, за лагерь албанцев, и понял, что нашел свою землю обетованную. Свой секретный уголок. Я решил устроить здесь тайник, чтобы спрятать вещи, и наткнулся на этих троих.

— Мы были в какой-то степени коренными жителями, — поясняет Орландо.

— В начале я решил, что это какие-то ненормальные.

— Спасибо за комплимент, — возмущается Эсмеральда.

— Потом мы поговорили. И решили, что наши таланты дополняют друг друга. Я бросил албанцев и поселился в Искуплении.

Эсмеральда подтверждает:

— Маркиз — хороший парень. Он здесь действительно на своем месте. Он телефон провел, наладил телевизор, радио, компьютер.

— И ветряной двигатель, и солнечные батареи, да еще и камеры слежения. Благодаря его таланту электронщика мы среди мусорных гор живем в современном комфорте.

— Быть бедным и так плохо, а если еще и телевизора нет, то это просто конец света, — добавляет Фетнат. — Особенно для меня. Я некоторые сериалы обожаю. Например, «Остаться в живых». Из-за джунглей.

— А я — «Побег», — говорит Орландо. — Из-за ритма.

— А я — «Отчаянные домохозяйки», — признается Эсмеральда. — Эти женщины похожи на меня, каждая по-своему.

— А я — «Числа», — заключает Ким.

Он сдувает синюю прядь со лба.

— Компьютерное сердце Искупления находится в моей комнате. Большой компьютер подсоединен к батареям, питающимся от ветряного двигателя и солнечной энергии.

— Благодаря Маркизу мы по вечерам смотрим фильмы на большом экране, — хвастается Фетнат.

— Короче, я здесь единственный противник иррационального, не признаю суеверий, не колдую. На самом деле я один тут последователь Декарта и ученый. И не раздражай меня своими волшебными видениями, малышка, я в них не верю.

— И потом, благодаря Маркизу у нас есть немного наличных денег, — добавляет Эсмеральда. — Он извлекает золото из сломанных компьютеров и продает его цыганам, которые собирают металлолом. На эти деньги мы покупаем лотерейные билеты.

— Да, я — сволочь-анархист, и горжусь этим. Я хочу изменить мир! — выкрикивает кореец, потрясая в воздухе кулаком.

Словно ставя точку в конце своего заявления, он шумно сплевывает на землю.

Повинуясь порыву ветра, в небе, будто призрачные цветы, летят мусорные пакеты. Эсмеральда улыбается.

— Ну, вот, — говорит она. — Теперь ты все знаешь, Золушка. Мы отвергнуты обществом, всех нас ищет полиция, и поэтому мы не можем выйти отсюда. Мы — изгнанники.

Все снова по очереди сплевывают на землю. Кассандра пытается последовать их примеру, но, даже прокашлявшись несколько раз подряд, не достигает успеха. Лис с кучи мусора молча смотрит на них сверху вниз.

Орландо встает и громогласно заявляет:

— Вот увидишь, однажды мы установим связь с другими городами, построенными на свалке. Они есть по всему миру. На Мадагаскаре, в Каире, в Мехико, в Рио-де-Жанейро, в Бомбее…

— Самый большой помоечный город находится в Колумбии, в Тумако, на юге страны, — уточняет Ким. — Целый город на берегу моря, за грудами мусора. Я видел в Интернете.

— Настоящие парии всего мира, объединяйтесь и превратите ваши кучи отбросов в нации! — грохочет Викинг.

Ким потрясает кулаком.

— Анархия! Анархия!

Он находит бутылку виски «Гленнливет» и размахивает ею.