Магия без правил - Кащеев Кирилл - Страница 32

Ее вопль гулким эхом отразился от стенок колодца.

Ачуч-пачуч остановились.

– А сейчас ты что делаешь, слюшай, а? – запыхавшийся Армен выглянул у пленницы над плечом. Физиономия повелителя ачуч-пачуч была разочарованная, видно, он и сам с большим удовольствием присоединился к гонкам, а Ирка ему весь кайф поломала. – Нехорошо! Шумишь много, кричишь громко… – главный ачуч-пачуч вдруг замолчал и в противовес собственным словам расплылся в довольной улыбке: – Совсем как бабушка Сирануш, да? – он снова исчез, канул Ирке за плечо.

Ирка помрачнела – появление очередного внука очередной бабушки ничего хорошего не сулило.

– Эй, ты! Как там тебя… Армен, слушай! – Ирка поморщилась. Фраза получилось почти как у самого ачуч-пачуч. – Вы куда нас тащите?

– С бабушкой знакомиться, – с некоторым удивлением в голосе – и задают же люди дурацкие вопросы, когда и так все понятно! – откликнулся повелитель ачуч-пачуч.

Иркины носильщики сделали очередной поворот, и в колодезной стене появилось широкое отверстие. Мерно шагая, ачуч-пачуч со своими пленниками на плечах втянулись внутрь. За отверстием открывался горизонтальный туннель, видимо, проложенный под ратушной площадью. Ирка вздохнула с облегчением – путешествие по вертикальной стене закончилось, наконец-то можно ехать нормально. Если, конечно, кто-нибудь считает нормальным езду на крохотных человечках!

По туннелю они двигались недолго. Вокруг заиграли блики света. Ирка в ужасе съежилась: если они сейчас выйдут на солнце, ей конец, она зажарится, как сосиска на сковородке! Иркина голова медленно выдвинулась из тоннеля… И девчонка увидела, что они постепенно входят в большой зал, освещенный тысячами спичек, воткнутых в зазоры каменной кладки стен. Считай, вошли, вон уже коленки тут, сейчас целиком внутрь заедут. Поверх носков своих солдатских сапог Ирка успела разглядеть, как в проходе показалась черная от грязи Танькина макушка. Ну хоть это хорошо – всех донесли, никого не потеряли по дороге!

Все три колонны несших ребят ачуч-пачуч подровнялись и, строго печатая шаг, двинулись к дальнему краю зала. Впереди, как торжествующий победитель, величественной походкой вышагивал Армен. Повелитель направился прямо к кирпичному помосту у стены и остановился перед ним, выпятив грудь.

– Армен, бессовестный мальчишка, слюшай, ты что творишь, э? – на высокой пронзительной ноте, покруче, чем Ирка в колодце, заверещал сердитый женский голос. – Зачем девочек связал, зачем мальчика связал, зачем обижаешь, хулиган, разве этому тебя бабушка учила, э?

Только что горделиво пыжившийся вояка сдулся, как проколотый воздушный шарик. Но еще пытался возражать:

– Слюшай, бабушка Сирануш, это мои пленники, да? – обиженно пробормотал он.

– А если пленники, так что, э? Им кушать не надо, пить не надо, мыться не надо, отдыхать не надо, да? Надо связанным сидеть? – последовал сердитый ответ. – Развяжи их немедленно, очень-очень быстро, пока бабушка тебя не отшлепала!

Армен еще не успел отдать приказ, как Иркины носильщики уже опустили ее на пол, и она почувствовала, как сотни крохотных пальчиков торопливо развязывают бечевки. Другие ачуч-пачуч суетились над Танькой и Богданом. Похоже, бабушку здесь слушались гораздо быстрее, чем ее внука.

– А вы отойдите! – командовал тем временем пронзительный голос. – Подальше, подальше! Им встать надо, руки-ноги размять надо, попрыгать надо! Их Армен, злой мальчик, поймал, а бабушка разве учила живых существ обижать?

Ирка почувствовала себя дворовой шавкой, которой мальчишки привязали к хвосту консервную банку! Ну и каково такое слышать ведьме, истинной хортице и в какой-то мере Повелительнице Ночи? И от кого – от мелких ачуч-пачуч?

Ирка рывком села, обирая с себя ошметки веревок.

– А вы аккуратно вставайте, аккуратно, не подавите мне тут никого! – переключился на них женский голос.

Ирка во все глаза уставилась на кирпичный выступ. Звук, несомненно, исходил оттуда. Но на выступе никого не было! То есть совершенно никого! Рядом точно с такими же ошарашенными физиономиями сидели Танька и Богдан.

– Ай, так они ж меня не видят! – всполошился голос. – А вы, малышня, что стоите? Что вам делать, не знаете?

Малышня – двое ачуч-пачуч, каждый примерно на две головы (их, ачуч-пачуч) выше своего предводителя Армена, торопливо сорвались с места. И вскоре вернулись, волоча… У Ирки от удивления отпала челюсть. Пыхтя, ачуч-пачуч тащили толстое, в металлической оправе, довольно большое увеличительное стекло. Водрузили на кирпичный уступ… И вот тогда ребята увидели.

Кресло с высокой спинкой. В кресле – женщина, наряженная в плотное, расшитое цветами платье с широкими рукавами. Женщина уже в возрасте, но большие черные глаза сияли совсем молодым блеском, а в выглядывающих из-под хитро закрученного вышитого платка толстых черных косах – ни одного седого волоска. Ну и еще, конечно, нос! Еще более выдающийся, чем у Армена.

Хлопая глазами, Ирка некоторое время пялилась на увеличительное стекло. Потом не выдержала и аккуратно-аккуратно, стараясь даже не дышать, нагнулась над уступом и заглянула за край линзы. Ничего! Ну вот правда, ничего и никого! Но сквозь лупу же видно! Ирка нагнулась еще ниже… И только тогда разглядела на поверхности что-то совсем крохотное, едва-едва заметное…

Ирка резко отпрянула назад. Грозная бабушка Сирануш и ее кресло были на самом деле размером с игольное ушко!

– Из-звините, – пробормотала Ирка, на всякий случай отодвигаясь от уступа подальше – еще смахнешь ненароком! – Я просто должна была… убедиться.

– Убедилась? – ворчливо поинтересовалась бабушка.

Ирка судорожно кивнула.

– Ну и что теперь делать будешь, э? – так же язвительно вопросила бабушка.

Ирка возмутилась:

– Это вы нам скажите! Это ваш внук нас по головам кирпичинами долбанул, связал и сюда приволок! Чего ему от нас надо?

– Быть может, ваш внук хочет, чтоб мы для него какой-нибудь флот Блефуску угнали, как Гулливер? – с нервным смешком сказала Татьяна.

Ух ты, в их XIX веке уже была эта книжка?

– Или местного Ужасного У вам уделать? – поддержала подругу Ирка, вспомнив «Артура и минипутов». – С врагами не справляетесь, понадобилась тяжелая артиллерия в нашем лице? В смысле, лицах?

– Справляемся мы, – суровая бабушка Сирануш неожиданно засмущалась, принялась неловко теребить край платка. – Тихо у нас. Мохнатые алы с огненными глазами до нас не долетают, водные демоны вишапы в нашем колодце давно не всплывают. Мирно живем, спокойно. Вот внук только у меня – все-то он лезет, все-то ему надо! Что стоишь, молчишь? – накинулась она на внука. – Бабушка за тебя отвечать будет, на старости лет позориться? Сам наделал – сам отвечай! Девочки тебя спрашивают – зачем украл, зачем без спроса, э?

– Я отвечу, слюшай! – снова выпятил грудь ачуч-пачуч и решительно промаршировал к девчонкам. Запрокинув голову, остановился у носков Иркиных армейских сапог. – Замуж за меня пойдешь! Замуж зову, слюшай, а? Одну! – он вопросительно поглядел сперва на Ирку, потом на Таньку и для наглядности поднял крохотный палец.

Ирка с Танькой в ужасе переглянулись.

– Опять? – в один голос вскричали девчонки.

Бабушка Сирануш, словно извиняясь, развела руками.

Глава 19

Особенности национальной ванны

– И ведь говорила я ему: хочешь жениться – женись, разве бабушка против? У ачуч-пачуч девушек мало? Найди себе хорошую, на Армянском бастионе с ней гуляй, розу ей большую прикати, слова красивые говори – и будет тебе жена! Не-ет! Уперся: по древнему обычаю повелителей хочу, из людей невесту хочу…

Сдерживая шаги и стараясь идти ровно, как по ниточке, Танька и Ирка двигались широким подземным тоннелем. К стенам не отшатнешься: из кирпичной кладки там и тут торчали приспособленные для освещения спички. Девчонки заметили снующих между ними ачуч-пачуч, заменявших прогоревшие на новые. И на середину тоже нельзя – где-то между ними, непрерывно жалуясь на внука, шагала невидимая Сирануш. Только пронзительный голосок не давал забыть, что бойкая старушка здесь.