Последний алхимик - Мэрфи Уоррен - Страница 40

Каждый работник должен понять, что под угрозой сокращения находится и его должность. И пока не найдена достойная замена Уилсону, который придерживался схожих воззрении, он, председатель, будет сам осуществлять руководство.

Вот оно, спасение, подумала Консуэло. С трудом совладав с охватившим ее возбуждением, она наспех сочинила докладные на Брустера и Уилсона. Она давно надеялась, что когда-нибудь это произойдет и НААН изменится. Ей всегда казалось, что люди здесь чувствуют себя настолько неуязвимыми, что никого на самом деле не волнует никакой уран.

И вот наконец нашелся человек, который все изменит. Этот человек ее выслушает! Он проследит, чтобы расследование привело к тому, с кем в связке действовал директор Уилсон. Она не сомневалась, что в системе атомной энергетики Брустер не одинок. И все эти Брустеры должны теперь ответить за расхищение ядерного топлива!

Она вскрыла нарыв, а новый председатель доведет дело до конца. Охранник сказал ей, что новый председатель никогда не бывает в этом здании, а руководит работой из дома. Он живет в одном из близлежащих штатов. Поскольку речь шла всего о двух часах езды на машине, Консуэло взяла автомобиль напрокат. Она не сомневалась, что такой человек бросит все и выслушает ее. И она отправилась в Нью-Джерси.

Председатель жил в поместье, которое усиленно охранялось. Здесь она не прошла бы по поддельному пропуску. Она назвала себя и цель своего визита и заверила охранника, что как только он передаст это начальству, ее немедленно пропустят. Тот засомневался.

— Да говорю вам, когда он узнает, с чем я пришла, он вам еще спасибо скажет. Доложите, что я из службы безопасности одного из ядерных объектов и что у меня есть доказательства того, что покойный директор НААНа Беннет Уилсон был замешан в расхищении урана. Я это знаю наверняка, потому что он действовал через одного из моих диспетчеров.

Охранник все еще колебался.

— Послушайте, мое имя Консуэло Боннер, и меня разыскивает полиция. Ну, стала бы я рисковать, если бы у меня не было этой информации?

— Ну, хорошо... — протянул охранник. Он все еще не был уверен, пускать ли ее. Наконец, пожав плечами, он стал звонить. Он поговорил с четырьмя, из которых каждый последующий занимал более ответственный пост, чем предыдущий. Консуэло определила это по тому, как с каждым новым звонком охранник все больше вытягивался по стойке “смирно”. Положив наконец трубку, он недоверчиво покачал головой.

— Вы оказались правы. Вот уж не думал, что он захочет вас видеть. Вас примут немедленно. Проезжайте к большому дому. Там спросите. Кто-нибудь вас встретит и сразу проводит к нему. Мистер Харрисон Колдуэлл намерен переговорить с вами безотлагательно.

На первый взгляд для роли руководителя такого учреждения мистер Колдуэлл не очень подходил. Лишь недавно разбогатев, он сделал грандиозные пожертвования всем политическим партиям и мог бы получить лучшее место в окружении любого президента. Но, как он сам объяснил Консуэло, его желанием было спасти Америку. Вернуть стране часть того, что она ему дала.

У него были величественные черты лица, горделивый нос и темные глаза. Он сидел, выпрямив спину, на кресле с высокой спинкой, и на нем была бархатная мантия, расшитая золотым кружевом.

Он маленькими глоточками отпивал из кубка что-то темное и, казалось, не собирался предлагать ничего Консуэло, хотя она и пожаловалась, что хочет пить. Колдуэлл сказал, что об этом позаботятся позднее.

— Вот и все, что мне пока известно, — сказала в заключение Консуэло. — Но я не сомневаюсь, что мы сумеем выйти и на остальных. Похищено много урана. Теперь понятно, почему человек, который пытался убить моих друзей, повсюду имел доступ. Это наверняка был киллер, но у него имелся пропуск, выданный службой безопасности НААНа. Его звали Франциско Браун.

— А что с ним стало?

— Ну, поскольку это все равно рано или поздно всплывет, а мы действовали в целях самозащиты, то я скажу вам, что мы его прикончили.

— Мы? Значит, с вами был и другой верный помощник правительства? Отлично, — похвалил Колдуэлл. — Мы должны ему помочь. И отблагодарить. Такие люди нам нужны. Как нам его найти?

— Вот именно — “его”, — ухмыльнулась Консуэло. — Но дело в том, что это не был один человек. Их было двое. Двое мужчин.

— Вас задевает, что я как бы априори решил, что это были мужчины?

— В общем... в общем да. На их месте могли бы быть и женщины. Хотя таких мужчин я никогда раньше не встречала.

— Как бы то ни было, нам надо заполучить их к себе, правда? — сказал Колдуэлл. — На кого бы они ни работали, мы их переманим к себе.

— Я понятия не имею, на кого они работают. Белый — его зовут Римо — называет себя “одним из хороших ребят”. Надеюсь, ему уже лучше.

— А что, он пострадал в драке с этим Брауном?

— Нет. Все дело в каком-то старинном проклятии.

— Вы отлично поработали, мисс Боннер. Мы очень вами довольны. Консуэло — это ведь испанское имя? У вас в роду были испанцы?

— Да, по материнской линии. Из Кастилии.

— И наверное, дворянская кровь?

— Ну, если только примешалась какая-нибудь по ошибке. Внебрачную дворянскую кровь исключить, конечно, нельзя.

— А знаете, мы можем это установить, — сказал Колдуэлл.

— Кто — Национальное агентство по атомнадзору?

— Нет, — сказал Колдуэлл и ткнул себя в грудь. — Ну что ж, большое спасибо за то, что уделили нам столько времени. Вы можете быть свободны.

— Вы обо всем позаботитесь? — спросила Консуэло.

— Можете быть уверены, — заверил Харрисон Колдуэлл.

Консуэло проводили из огромного, щедро украшенного золотом зала, провели по шикарному холлу, вдоль стен которого, увешанных большими полотнами, стояли скульптуры. И всюду была позолота. Еще здесь было знамя, на котором на темно-красном бархате был золотыми нитками вышит герб.

Она уже где-то видела этот герб, но сейчас не могла вспомнить. Прозрение наступило лишь тогда, когда за ее спиной закрылась железная решетка. То была аптечная колба — такая же, как на подвеске Римо.

Решетка не поддавалась. В камере было темно и стояла единственная койка. Стены были из камня. В коридоре она видела и другие такие же маленькие кельи. Это была не тюрьма, для тюрьмы здесь слишком сыро. Ее привели в темницу. Потом стали приносить трупы, из чего она смогла лишь заключить, что там, наверху, происходит какое-то сражение, в котором люди убивают друг друга, пытаясь установить, кто сильней.

В заливе Лонг-Айленд остановилась небольшая яхта, на борту которой находились несколько человек. Они направили бинокли на большое здание, обнесенное кирпичной стеной. Это был санаторий Фолкрофт.

— Вот это, что ли? — спросил один, заряжая обойму в пистолет-пулемет.

— Ага. Больше электронным сигналам идти вроде неоткуда, — ответил инженер.

— Отлично, — сказал человек с пистолетом-пулеметом. — Передайте мистеру Колдуэллу, цель обнаружена.

На одном из верхних этажей здания была комната с зеркальными окнами. В этой комнате сидел Харолд В.Смит и не знал, повезло ему или нет.

Системы обороны Фолкрофта улавливали все исходящие и входящие сигналы в радиусе двадцати миль. Когда он засек в заливе эту подозрительную яхту и понял, что его местонахождение обнаружено, то получил распоряжение ждать подкрепление, которое возьмет санаторий в кольцо, с тем чтобы никто не ушел.

Глава двенадцатая

Римо уже отчетливо видел комнату, чувствовал спиной матрас, ощущал свои руки и, что самое главное, мог правильно дышать — то есть так, чтобы восстановить равновесие и вернуться к прежнему состоянию. Но голова его продолжала гудеть. Чиун в семнадцатый раз повторял, что не собирается говорить о том, что он его предупреждал.

— Слушай, лучше скажи. Скажи, и кончим на этом. У меня голову словно наждаком изнутри шлифуют.

— Нет, — ответил Чиун. — Мудрый наставник и так знает, когда его ученик все понял.