Колесо Сансары - Контровский Владимир Ильич - Страница 33

Как бы то ни было, вторая по счёту возможность отправить «Гебен» на дно морское была упущена. В 16.30 4 августа германский линейный крейсер от преследователей оторвался. Немцы поспешили прямиком в Мессину тем же путём, каким они прошли для атаки африканских берегов – надо было спешно грузить уголь. Крейсера Милна могли последовать за противником (уже за противником, поскольку после нуля часов 5 августа Великобритания наконец-то вступила в войну против Германии) и караулить его прямо у Мессины, но…

Снова «но»! Италия объявила о своём нейтралитете (сильно разочаровав этим своих партнёров по Тройственному союзу), следовательно, шестимильная зона итальянских территориальных вод оказалась закрытой для боевых кораблей воюющих стран. По этой причине английским линейным крейсерам запретили входить в Мессинский пролив. Британцы снова решили быть святее Папы Римского и выказать всемерное уважение к нейтралитету Италии.

Сушон в авральном порядке принял на рейде Мессины топливо с немецкого угольщика «Генерал», проигнорировал пресловутый нейтралитет итальянцев и форсировал пролив, а Милну с его тремя крейсерами (флагман эскадры «Инфлексибл» присоединился к «Индомитеблу» и «Индифатигэблу») пришлось делать изрядный крюк и огибать всю Сицилию для возобновления погони. Правда, в хвост немцам вцепился мёртвой хваткой английский лёгкий крейсер «Глостер», встретивший «Гебена» и «Бреслау» у южного выхода из Мессинского пролива, так что информация о местонахождении противника у англичан теперь имелась. И всё-таки Милн не знал самого важного: а куда именно намерен следовать «Гебен»?

По мнению британского Адмиралтейства (и самого Милна), у Сушона было всего две возможности. Первая – направиться в Полу под крылышко австрийского флота (хотя Австрия, в свою очередь, ещё не вступила в войну) и вторая – прорываться через Гибралтар и Атлантику в Северное море, домой, на соединение с германским Флотом Открытого моря. В первом случае немецкие крейсера добровольно заперлись бы в мышеловке Адриатики, которую наглухо заблокировали бы превосходящие силы англо-французского флота; второй вариант выглядел авантюрно-самоубийственным. И всё-таки Милн опасался немецкого броска к Гибралтару и стремился перекрыть своими тремя лучшими кораблями именно этот путь.

Впрочем, «опасался» – это громко сказано. Англичане были уверены, что рано или поздно они настигнут «Гебен» и отправят его на дно – морями правит Британия! И никто (ни на борту английских крейсеров, ни в самом Лондоне) и не подозревал, что «Гебен» с неумолимостью рока движется к Дарданеллам. Именно там крейсеру предстояло стать «Разрушителем империй» – Российской и Оттоманской (а заодно и Германской с Австро-венгерской). И на этом пути зловещий корабль не в состоянии был остановить весь флот Её Величества.

Адмирал Сушон и не думал о какой-то там войне против коммуникаций союзников в Средиземном море и уж тем более в Атлантике. Ещё 4 августа командующий средиземноморской дивизией крейсеров получил от Тирпица радиограмму с предписанием следовать в Константинополь. Из текста депеши следовало, что предварительная договорённость с турками достигнута. Похоже, кому-то пришла в голову мысль, что в разгорающейся войне «Гебен» способен сделать куда больше, нежели утопить пару-другую торговых судов с войсками и снаряжением и после этого геройски погибнуть. Но 5 августа германское Адмиралтейство отменило своё предыдущее распоряжение: «Гебену» и «Бреслау» приказали идти в Полу, к австрийцам. Дело в том, что с Оттоманской Империей договориться никак не удавалось: Блистательная Порта с расчётливостью старой шлюхи лихорадочно прикидывала, с кого же из двух соперников можно содрать побольше за свою благосклонность и как при этом не получить по шее от отвергнутого. И всё-таки немецкие корабли пошли на восток, несмотря на то, что в армии из полученных приказов к исполнению принимается последний.

В чём тут дело? Объяснение этому своему поступку, данное германским адмиралом в своих воспоминаниях, выглядит, мягко говоря, малоубедительным: «…в моей душе всё восставало против ухода в Полу на милость австрийцев. И поэтому я решил, вопреки всем приказам, следовать в Константинополь». Так может объяснить свой побег из-под венца силком выдаваемая замуж невеста, но никак не военачальник высокого ранга, да ещё принадлежащий к нации, известной всему миру своей поистине фанатичной дисциплинированностью.

Вечером шестого августа германские крейсера, преследуемые по пятам «Глостером», пересекали Ионическое море. Адмирал Милн, всё ещё не понимая конечной цели немцев, принимал уголь на Мальте и не слишком беспокоился о будущем: если немецкие корабли повернут в конце концов на запад, они неминуемо встретится с тремя его крейсерами. «Гебен» сильнее любого одного из них, двум британским линейным крейсерам придётся попотеть, чтобы справиться с германцем, но против трёх шансов у Сушона нет. «Бреслау» с его артиллерией калибром 102 мм в расчёт можно не принимать, да к тому же у англичан против немецкого лёгкого крейсера имеются четыре аналогичных корабля. Кроме того, Милн полагал, что у входа в Адриатическое море германские крейсера могут быть успешно перехвачены эскадрой контр-адмирала Трубриджа.

Броненосные крейсера Трубриджа – «Блэк Принс», «Дифенс», «Уорриор» и «Дьюк оф Эдинбург» – блокировали устье Адриатики. В 22.00 зоркий «Глостер» засёк поворот отряда Сушона на восток. Несмотря на то, что немцы пытались забить радиопередачу с английского лёгкого крейсера, и Милн, и Трубридж об этом повороте узнали – на этот раз связь работала как положено.

Командующий эскадрой броненосных крейсеров понял: «Гебен» отнюдь не рвётся в Адриатическое море. Проведя несложные расчёты, Трубридж убедился: если он двинется на юг, то перехватит германские корабли. Шестнадцать 234-мм орудий британских крейсеров обладали меньшей дальностью стрельбы, чем десять 280-мм пушек «Гебена», английские корабли уступали противнику по бронированию и по скорости хода, однако Трубридж мог рассчитывать на успех в ночном бою или в условиях плохой видимости и вскоре после полуночи пошел на перехват со своими четырьмя крейсерами и восемью эсминцами.

Но британский адмирал не довёл дело до конца. В пятом часу утра его корабли прекратили поиск отряда Сушона, о чём Трубридж тут же сообщил Милну. Так из-за нерешительности Трубриджа (которому достаточно было хотя бы повредить «Гебен» и тем самым уготовить ему печальную участь) была упущена третья возможность разделаться с роковым (как показали дальнейшие события) кораблём.

Тем временем неутомимый «Глостер» тенью следовал за «Гебеном», не обращая внимания на радиограмму Милна с «Инфлексибла», рекомендующую «прекратить погоню во избежание риска быть уничтоженным». Кэптен Келли, командир «Глостера», оказался достойным преемником славы моряков Дрейка и Нельсона: когда утром 7 августа Сушон послал «Бреслау» отогнать дерзкого соглядатая (не мог же немецкий адмирал идти к ожидавшему его среди островов Эгейского моря угольщику «Богадир» на глазах англичан!), «Глостер» тут же открыл огонь. Британский капитан рассчитал правильно: «Гебен» не бросил своего младшего брата и вмешался в поединок. Против мощных орудий линейного крейсера «Глостер» держаться не мог; Келли вышел из-под обстрела, однако возобновил преследование, как только «Гебен» лёг на прежний курс. В недостатке упорства командира «Глостера» (в отличие от Трубриджа) никто не смог бы обвинить: Келли прервал погоню только у мыса Матапан, подчиняясь категорическому приказу Милна.

Вскоре после полуночи английские линейные крейсера вышли с Мальты и после полудня 8 августа находились на полпути между Мальтой и Грецией. Снова появился шанс настичь и утопить неуловимый «Гебен»: германские корабли сначала долго петляли между островами Эгейского моря, а затем весь день 9 августа грузили уголь с «Богадира» близ острова Денуза. Но и четвёртая – и последняя! – возможность также была упущена.

Нечеловеческий взгляд иного разума, движимого непонятными для людей мотивами и логикой, холодно следил за расстановкой фишек на игровом поле под названием «Третья планета системы Жёлтой звезды». И особо пристального внимания удостоилась проходная пешка – она должна была обернуться важной фигурой в разыгрываемом чёрными гамбите…