Князь - Мазин Александр Владимирович - Страница 27

   – Одиннадцать… – Святослав потер загорелую шею. – Надо думать, драться они с нами не хотят. Что скажете, воеводы?

   – Хатки их пожечь надо, – сказал Свенельд. – Может, обидятся?

   – Мои вои три капища нашли, – сообщил Икмор. – Тоже оставленные. Яне тронул, но коли ихних богов пожечь – они, верно, обидятся. Вот я бы точно обиделся, если б кто Перуна тронул!

   – А я думаю, жечь не стоит, – подал голос Духарев. – Особенно капища. Это ж будет обида смертная. Анаша задача – легонько их проучить. Илучше, чтоб они сами на нас напали.

   – Разбежался… – проворчал Свенельд.

   – Ловушку надо им построить, – сказал Икмор. – Я вот что мыслю: надобно мне малой силой вперед поспешить. Обгоню вас на десяток поприщ, налечу внезапно – лесовики и встрепенуться не успеют!

   Тут к князю сунулся отрок: поднес на пробу миску с похлебкой из общего котла.

   Святослав достал ложку, пригубил, кивнул: годится.

   – Посёрбаем, воеводы, – сказал он. – На сытый живот думается веселей.

   К приему пищи князь, как всякий военный человек, относился серьезно. Если надо, мог неделями вяленой кониной питаться. Но нынче спешки не было, так что вся дружина ела горячее.

   Три десятка варягов волчьей побежкой спешили по звериной тропе. Двигались не вперед, а назад. Эту поправку в план Икмора внес Духарев. Идея была проста. Вятичи, успокоенные тем, что флотилия русов их миновала, возвратятся домой… Тут-то их и прихватят внезапно налетевшие варяги.

   Среди охотников был и Артем. Его взяли не столько за воинские умения (в Труворовой тысяче немало было таких, что управились бы с сыном воеводы одной рукой), сколько за навыки лекаря.

   Вел охотников сам тысяцкий Трувор. Икмора не отпустил Святослав. Сказал: вечно ты вперед лезешь, воевода! Нечего!

   Духарев подозревал: Святослав сам не прочь возглавить охотников.

   В помощниках у Трувора – сотник Бодай. Идесятник Артема Велим тоже среди охотников.

   Пройдя за сутки два поприща, охотники поспали в укромном овражке, перекусили всухомятку, за ночь прошли еще поприще, под утро скрытно вышли к ближнему селению и увидели дымки. Вятичи оказались на удивление беспечны.

   Боя не было. Возникшие из рассветных сумерек варяги вмиг повязали всех способных оказать сопротивление, быстро, даже не прибегая к каленому железу, выяснили, что требовалось, развели на берегу изрядный костер и дымом подали сигнал: дело сделано.

   Проверить полученные от пленников сведения отправились пятеро во главе с Велимом. Артем тоже напросился. Разведчики переоделись вятичами, взяли пару вятских легких челноков, оружие и доспехи завернули в шкуры и уложили на дно так, чтобы не достала вода.

   Разведчики вошли в один из притоков Оки и двинулись вверх по течению. Проводника из местных с собой не взяли, сочли обузой.

   Шли споро: рукам, привыкшим к тяжелым лодейным веслам, челночные «лопаточки» казались соломинками. Попутно проверяли глубину: пройдут ли лодьи?

   Вечером того же дня миновали вятское селение. Местные жители покричали им с берега, но разведчики отмахнулись: мол, некогда. Прошло гладко.

   К нужному месту вышли утром следующего дня. Промахнуться было невозможно: берег здесь был подчищен, на песке сушилось не меньше десятка больших лодок. Отсюда вятичи спускались вниз, к Оке, и везли свои товары на хузарские ярмарки. Отсюда же, по словам пленников, шла большая дорога к главному вятскому городищу.

   Разведчики проплыли мимо селения (опять-таки не вызвав особого подозрения), пристали к берегу, спрятали челноки.

   Свою задачу – убедиться, что «большая дорога» действительно существует, – разведчики выполнили. Дорогу эту большой могли назвать только дремучие лесовики, но для русов годилась и такая. Кони пройдут.

   Дальше разведчики не пошли. Если есть дорога, значит, она куда-то ведет.

   Вернулись тоже без происшествий, отчитались и удостоились особой похвалы Трувора – за отсутствие силовых контактов. Разведчики, которые оставляют за собой трупы местных жителей, – это уже не разведчики.

   Лодьи Святослава подошли в тот же день. Ив тот же день двинулись вверх по Оке.

   Вошли в речку-приток, с попутным ветерком миновали первое вятское селение, вызвав паническое бегство (в первый раз русы появились внезапно), но когда добрались до следующего, большого, их уже ждали и осыпали стрелами.

   Дружинники обрадовались: кончилась игра в прятки! Нет, не кончилась. Вятичи ограничились несколькими залпами, слегка попортили щиты и борта лодий и удрали в лес. Высадившиеся русы вошли в пустое селение. Вычистить лари и закрома вятичи на сей раз не успели, так что ужинала Святославова дружина вятскими припасами.

   Ночью удалые лесовики трижды пытались напасть на русов: два раза на городок, один раз – на лодьи. Сторожа легко справились с нападавшими: прикончили семерых. Урусов потерь не было. Пара-тройка легкораненых.

   Утром двинулись по «большой дороге». Впереди – пешие, за ними, неторопливо, – конная рать с князем во главе. По обе стороны дороги, опережая и прикрывая фланги, двигались дозоры. Они первыми наткнулись на засеку.

   Засека была сделана основательно, в четыре с лишком сажени: стволы развернуты так, чтобы умело оструганные и заточенные ветки поваленных деревьев превратились в «ежи». Сорвешься со ствола – враз угодишь на такой вот колышек. Иместо выбрано хорошо: обочь дороги – сплошные буреломы. Еще разведчики заметили на деревьях засидки-помосты, на которых наверняка устроились лучники.

   Перед препоной, шагов за пятьдесят, посреди дороги стоял мохнобородый лесовик-вятич с сосновой веткой в руке.

   Передовые русы остановились в полустрелище. Если с засеки начнут стрелы метать – не страшно. На гриднях – добрые доспехи, большие щиты. Не на гулянку шли – воевать.

   Конные встали дальше. Еще дальше обвисли в безветрии стяги князя и воевод. Среди прочих – духаревский синий сокол на белом поле. Под стягами – сам князь сотоварищи.

   – Кто говорить будет? – спросил Святослав.

   И посмотрел на Свенельда.

   Но князь-воевода энтузиазма не выразил.

   С годами осторожен стал варяг Свенельд. Мало ли чего можно ждать от этих лесовиков. Вдруг закидают стрелами?

   – Я пойду! – воскликнул его сын Лют, проигнорировав неодобрительный взгляд отца.

   – Я! – почти одновременно со Свенельдычем закричал Икмор.

   Духарев помалкивал. Дождался, пока князь посмотрит на него, и тогда молча кивнул.

   – Иди, Серегей, – сказал Святослав. – Ты – умен, удачлив, и опыта тебе не занимать. Иди!

   Духарев покосился на Свенельда: все эти эпитеты были вполне применимы и к нему. Тот остался невозмутим.

   – Ветку мне дайте какую-нибудь, – сказал Духарев.

   Ему подали сосновую лапу.

   – Что ему скажешь? – спросил князь.

   – Там видно будет, – ответил Сергей. – Сначала его послушаю.

   – Запомни: я не отступлю! – твердо произнес Святослав.

   – Не тревожься, княже, не забуду. Дорогу мне! – и пустил Пепла сквозь строй гридней.

   – Уходи прочь, рус! – закричал вятич, задирая кверху кудлатую пегую бороду. – Неча вам тута! Мы – хузарские данники!

   Знакомая отмазка.

   – Ты от кого говоришь? – осведомился Духарев. – От себя иль от старейшин своих?

   – Я сам старейшина, и говорю от Старшего Круга! – заносчиво заявил вятич.

   – Верю, – кивнул Духарев. – А скажи мне: много ль вы хузарам платите?