Медвежье озеро - Хантер Эрин - Страница 20

— А я так охочусь! — взвилась Луса. — По крайней мере, я хоть что-то раздобыла! А ты хочешь, чтобы мы умерли с голоду?

— Ты просто не поняла, что я тебе сказал. Все дело в том, что ты — ненастоящая медведица, — ответил Токло и, повернувшись спиной к Лусе, побрел в заросли кустарника.

Луса в отчаянии посмотрела на Уджурака.

— Но ведь ты возьмешь немножко, правда? — умоляюще спросила она, подталкивая ему куриный остов. В животе у нее урчало от голода: картофельных палочек явно не хватило, чтобы утолить жуткий голод, но сейчас Лусе больше всего хотелось, чтобы друзья приняли ее вклад и разделили с ней раздобытую с таким трудом пищу.

К ее глубочайшему разочарованию, Уджурак покачал головой.

— Медведи не должны есть пищу плосколицых, — сказал он. — И пахнет она странно.

— Ах, вот как? — всхлипнула Луса. — Ну и ладно! Я сама съем.

Она впилась зубами в остатки мяса и захрустела костями, но курица казалась ей безвкусной, как древесина. Токло был прав: она была ненастоящая медведица. Ее лапы были созданы для лазанья по деревьям, а не открывания баков с отходами и воровства еды.

Когда остатки курицы камнем ухнули в ее пустой желудок, Луса встала и вместе с Уджураком поплелась следом за Токло в чащу.

Когда Токло и Уджурак нашли низинку, укромно скрытую кустами, Луса молча взобралась на дерево и жалко съежилась в развилке. Уснуть она все равно не могла.

«Им было бы гораздо лучше без меня».

На следующее утро Уджурак снова шел первым, и Луса не могла не заметить, что он сделал большой крюк, обходя жилища плосколицых. Вскоре поредевшие деревья уступили место жесткой траве пустоши с вкраплениями колючих кустов. Луса брела, ежась от пронизывающего ветра. Вдали от густого полога ветвей и успокаивающего перешептывания духов в листве она чувствовала себя особенно беззащитной и беспомощной. Уджурак вел их прямо через пустошь, так что длинные тени трех медведей четко вырисовывались на подсвеченной закатом траве.

Обогнув скалу, Луса изумленно остановилась, увидев несколько серовато-белых зверей, медленно бредущих по пустоши, опустив головы в траву.

— Это кто такие? — спросила она.

— Овцы, — ответил Уджурак, а Токло вдруг прорычал: — Это наша еда. Быстро спрячьтесь за скалу!

Когда Уджурак и Луса повиновались, он низко приник к земле и начал подкрадываться к овцам, держась против ветра.

Юркнув в низинку, где протекал крошечный ручеек, Токло подполз так близко, что мог бы, вытянув лапу, дотронуться до ближайшей овцы. Тут он с ревом поднялся на задние лапы и взмахнул передними в воздухе. Стадо с испуганным блеяньем бросилось врассыпную. Токло попытался наброситься на одну из овец, но та проворно отскочила, и он лишь полоснул ее передними когтями по заду.

Испустив отчаянный рев, Токло бросился в погоню. Овцы петляли среди скал и кустов, но Токло мчался за ними, стремясь забежать вперед, чтобы отрезать им путь к отступлению. Наконец, он сделал рывок, забежал сбоку и сшиб овцу на землю. Луса видела, как овца отчаянно дрыгала ногами, но потом стихла.

Схватив ее зубами за шею, Токло поволок добычу друзьям.

— Вот это охота! — восторженно вскричал Уджурак, сверкая глазами.

Токло сдержанно кивнул, принимая его восторги, и швырнул овцу к лапам Уджурака.

— Ешь, — пробасил он и, усевшись рядом, впился зубами в мясо.

— Спасибо, Токло! — воскликнул Уджурак, набрасываясь на овцу.

Луса медлила в сторонке. Ей было стыдно, больно и обидно. Токло всю дорогу кормил их, добывал самую лучшую еду, а она только и делала, что ела. Горячая волна стыда обдала ее при воспоминании о собственной жалкой попытке стать полезной.

Но голод был сильнее смущения.

— Спасибо, — прошептала Луса, усаживаясь рядом с Уджураком. Мясо было теплым, жирным и восхитительно вкусным, но у Лусы кусок застревал в горле. Она не заслуживала этой еды. Ей было невыносимо во всем зависеть от Токло, который совсем ее не любил и даже не хотел с ней разговаривать!

Да-да, он с самого начала относился к ней с пренебрежением, только из-за того, что она выросла в Медвежатнике и почти не знала дикой жизни! Если бы он только представлял, сколькому она научилась, убежав из Зверинца, и как старается стать настоящей медведицей! Да, у нее ничего не получается, но неужели он не видит, как она из шкуры лезет вон, чтобы получилось?

«Почему он такой сердитый? Неужели он сам никогда в жизни не ошибался?»

Глава IX

ЛУСА

Переночевав под кустом, медвежата с рассветом продолжили путешествие через пустошь. Токло шел так быстро, что когда они добрались до гребня холма, Луса еле дышала и совсем выбилась из сил. Земля под ее лапами резко убегала вниз, уступами спускаясь в долину. На дне долины петляла река, и Луса испуганно вцепилась когтями в землю, увидев, какая она широкая — другого берега почти не видно!

— Мы туда идем? — осторожно спросила она.

— Путеводная Звезда ведет нас через эту реку, — торжественно кивнул Уджурак.

— И как мы, по-твоему, переберемся на другой берег? — проворчал Токло. — Я в воду больше не полезу!

— Значит, разыщем мост! — успокоил его Уджурак.

Луса кивнула, втайне радуясь тому, что ей не придется плыть на такое большое расстояние. Наверное, она бы справилась, но широкая река выглядела чересчур открытой, даже берега у нее были голые, ничем не скрытые от сновавших туда-сюда огнезверей.

До берега реки медвежата добрались только в сумерках. Плоский голый берег оказался неприятно-топким, и лапы Лусы противно чавкали по земле. Приходилось постоянно огибать заросли длинной травы и сухих камышей с пушистыми верхушками. Воздух дышал свежестью и звенел от вечерней переклички незнакомых птиц.

— Надеюсь, мы найдем какое-нибудь сухое местечко для ночлега, — пробормотала Луса, устало поглядев на шагавшего рядом Уджурака.

Токло подозвал их в неглубокую ложбинку возле груды скал, но трава на дне оврага тоже оказалась мокрой и противной.

— Тут плохо! — возмутилась Луса. — Мы вымокнем насквозь!

— Найди место получше, — рявкнул Токло.

Луса прикусила язык. Все они устали и измучились, и им нужно было немедленно устроиться на ночлег, поскольку неумолимо сокращающиеся ночи и так оставляли медвежатам совсем мало времени на сон.

— Но я не могу спать в болоте, — жалобно прошептала Луса себе под нос.

— Может, попробуем лечь в камышах? — предложил Уджурак. — Там нас никто не заметит.

— Камыши растут в воде, пчелоголовый! — проворчал Токло.

В конце концов они устроились на кочке какой-то жесткой травы, под прикрытием редкого куста. Токло улегся спиной к друзьям и уткнулся мордой в лапы. Мокрая и несчастная Луса еще долго ворочалась с бока на бок, прислушиваясь к храпу Токло и тихому дыханию Уджурака. Тщетно смотрела она в небо, ища Медвежью Хранительницу, чтобы та, как всегда, утешила и успокоила ее — небо было затянуто тучами.

В конце концов Луса провалилась в неглубокий сон, но на рассвете ее разбудил холодный дождь, уныло шелестящий по топкой земле. Выбравшись из-под чахлого куста, маленькая медведица кое-как отряхнула промокшую шерсть. Прямо перед ней расстилалась тусклая гладь реки, отражавшая пасмурное небо. Капли дождя сыпались на серую воду. Дальний берег терялся за густой пеленой.

Токло и Уджурак завозились за спиной Лусы. Большой медвежонок вылез из-под куста и, не говоря ни слова, зашагал вдоль реки. Уджурак засеменил следом.

— Даже если бы мы перебирались вплавь, то вряд ли бы промокли сильнее! — вздохнула Луса себе под нос.

Но Токло ее услышал.

— Я не собираюсь плыть! Сколько нужно повторить, чтобы ты поняла?

Уджурак нашел тропку, ведущую сквозь камыши к самой кромке воды, и медвежата с удовольствием напились. Сильное течение катило мимо них серые волны, поверхность воды рябила от дождя, все кругом тонуло в тумане. Луса невольно поежилась от страха, который навевала на нее эта затянутая туманом пустота.