Забытое дело - Коннелли Майкл - Страница 9

Второй отчет экспертов Босх лишь пробежал глазами. В нем речь шла об электрошокере, использовавшемся при похищении Ребекки Верлорен. Расстояние в два с четвертью дюйма между контактными точками – его определили по следам ожогов на теле жертвы – было характерно для модели «Профешнл-100», производимой компанией «Сейфти чардж» в Дауни. Данная модель продавалась как за наличные, так и по заказу. Ко времени убийства компания успела продать более двенадцати тысяч единиц указанной модели. Босх понимал, что, не имея на руках самого оружия, связать отметки на теле Ребекки Верлорен с владельцем электрошокера невозможно. Эта линия вела в тупик.

Пролистывая документы, он наткнулся на серии фотографий размером восемь на десять, сделанных в доме Верлоренов уже после того, как тело девушки было обнаружено на склоне горы. Босх знал – снимки сделаны на всякий случай, с опозданием и главным образом для того, чтобы, как говорится, «прикрыть задницу». Полиция с самого начала пошла по неверному пути, квалифицировав исчезновение Бекки как побег; полномасштабные следственные действия начались лишь после того, как вскрытие установило, что причиной смерти является убийство. И вот через пять дней после подачи заявления об исчезновении девушки детективы снова явились в дом Верлоренов, но уже как на место преступления. Вопрос в том, что было упущено и потеряно за эти пять дней.

Среди фотографий Босх нашел снимки всех трех дверей – передней, задней и гаража – и несколько крупных планов оконного замка. Его внимание привлекли те, что показывали спальню Бекки. Прежде всего он обратил внимание на застеленную кровать. Кто это сделал? Похититель, уже знавший, что девушка не вернется? Или мать Бекки в один из тех дней, когда еще надеялась на возвращение дочери?

Кровать была самая обычная, на четырех ножках, застеленная белым с розовым покрывалом с кошечками и розовыми оборками. Босх вспомнил, что когда-то такое же лежало на кровати его собственной дочери. Ему также показалось, что такая кровать больше подошла бы девочке, чем шестнадцатилетней девушке. Может быть, Бекки Верлорен сохранила старое покрывало по каким-то ностальгическим причинам, а может, оно давало ей ощущение уверенности и безопасности. Покрывало было, по-видимому, на пару дюймов шире нужного размера, а потому внизу розовые оборки подоткнули под кровать.

Фотограф также снял отдельно прикроватный столик и сервант. Босх обратил внимание на то, как много в комнате чучел животных. На стенах висели постеры музыкальных групп, как современных, так и давно сошедших со сцены. Была и одна киноафиша с Джоном Траволтой. В целом комната выглядела чистенькой и аккуратной, и Босх не в первый уже раз задался вопросом: выглядела ли она так утром после исчезновения девушки или это мать Ребекки привела спальню в порядок, ожидая возвращения дочери?

Босх знал, что фотографировать место преступления – обязательный первый шаг в уголовном расследовании. Однако он так и не заметил ни следов от порошка для снятия отпечатков пальцев, ни других признаков недавнего вторжения бригады экспертов-криминалистов.

Просмотрев снимки, он перешел к отчетам по показаниям учащихся подготовительной школы, с которыми разговаривали детективы. Судя по приведенному списку, они опросили всех одноклассников Бекки Верлорен, всех юношей старших классов, а также побеседовали с преподавателями и школьной администрацией.

В этом же разделе Босх нашел запись телефонного разговора с бывшим бойфрендом Бекки Верлорен, семья которого за год до убийства переехала на Гавайи. К ней был приложен документ, подтверждающий алиби подростка. Согласно письменным показаниям инспектора школы, в указанные дни, в том числе и в день убийства, юноша работал на автомойке и в ремонтной мастерской агентства по аренде автомобилей в Мауи и, следовательно, практически не имел возможности побывать в Лос-Анджелесе и убить бывшую подружку.

Разумеется, детективы опросили и служащих ресторана «Айленд-хаус гриль», принадлежащего отцу убитой, Роберту Верлорену. В то лето Бекки впервые начала работать в ресторане по несколько часов во время ленча. В ее обязанности помощницы хостессы входило встречать посетителей у входа, провожать к столику и подавать меню. Босх знал, что владельцы ресторанов часто привлекают для тяжелой работы в кухне самого разного рода бродяг, но Роберт Верлорен, как утверждали все работники заведения, избегал нанимать людей с уголовным прошлым, отдавая предпочтение серфингистам и прочим свободолюбивым обитателям пляжей Малибу. С Бекки, работавшей в обеденном зале, они почти не контактировали, но допрошены все же были, хотя и без каких-либо последствий.

На основании бесед с родителями и друзьями детективы получили довольно ясную картину того, чем занималась Ребекка Верлорен в предшествовавшие убийству дни. В 1988-м Четвертое июля пришлось на понедельник. Почти весь предпраздничный уик-энд Бекки оставалась дома за исключением ночи на воскресенье, которую с еще тремя подругами провела у одной из них. Беседы с тремя девушками, несмотря на их продолжительность, не содержали, однако, никакой ценной для следствия информации.

В понедельник Ребекка была с родителями. Вечером семья отправилась полюбоваться фейерверком в парк Бальбоа. Свободные вечера выпадали у Роберта Верлорена не часто, а потому он настоял, чтобы семья была в полном составе, чем вызвал немалое раздражение дочери, не попавшей по этой причине на вечеринку к приятелю в районе Портер-Ранч.

Во вторник началась рабочая неделя, и Ребекка, следуя уже установившемуся распорядку, отправилась с отцом в ресторан. В три часа, когда смена закончилась, он привез ее домой и сам оставался там примерно до того времени, когда Бекки, взяв машину матери, отправилась за бельем в прачечную.

Ничего такого, что требовало бы дополнительного расследования, Босх в составленном детективами графике передвижений Ребекки Верлорен не обнаружил, как не обнаружил и каких-либо упущений с их стороны.

Он перешел к протоколу беседы с родителями. Она состоялась в полицейском участке 14 июля, более чем через неделю после исчезновения девушки. К тому времени следствие располагало значительным объемом информации, а потому сосредоточило внимание на ключевых вопросах. Босх тщательно прочел запись. Его интересовали не только ответы родителей, но и вопросы, позволявшие представить, как в тот момент смотрела на дело полиция.

«Дело № 88-641. Верлорен Ребекка (дата смерти 5.11.88). Ведущий следователь А. Гарсия, № 993.

14.7.88. 14:15. Отдел убийств управления Девоншир.

ГАРСИЯ. Спасибо, что смогли прийти. Надеюсь, вы не возражаете против записи нашего разговора на пленку? Запись будет сохранена. Как вы?

РОБЕРТ ВЕРЛОРЕН. Как и любая семья в нашем положении. Мы совершенно разбиты горем. Не знаем, что нам делать.

МЮРИЕЛЬ ВЕРЛОРЕН. Мы все время думаем, что сделали не так и как можно было предотвратить беду.

ГРИН. Мы сожалеем, мэм. Но вы не должны винить себя. Из того, что нам известно, вы ни при чем. Просто так случилось. Не вините себя. Вините того, кто это сделал.

ГАРСИЯ. Мы возьмем его. На этот счет можете не беспокоиться. А сейчас нам нужно задать вам несколько вопросов. Возможно, какие-то будут вам неприятны, но если мы хотим поймать его, нам необходимо получить ответы.

РОБЕРТ ВЕРЛОРЕН. Вы все время говорите „он“. У вас есть подозреваемый? Вы знаете, кто это сделал?

ГАРСИЯ. Мы пока ничего не знаем наверняка, сэр. Просто убийства чаще совершают мужчины. К тому же склон горы довольно-таки крутой. Бекки, несомненно, перенесли туда. Она не была крупной девушкой, но мы определенно считаем, что сделать это мог только мужчина.

МЮРИЕЛЬ ВЕРЛОРЕН. Но вы же говорили, что… что сексуального насилия не было.

ГРИН. Да, мэм, не было. Но это вовсе не исключает возможности того, что преступление было сексуально мотивированным.

РОБЕРТ ВЕРЛОРЕН. Что вы имеете в виду?

ГАРСИЯ. Мы еще дойдем до этого, сэр. Если не возражаете, позвольте нам задать наши вопросы, а потом, если пожелаете, вы зададите свои.