Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Западноевропейская поэзия XХ века. Антология

Коллектив авторов

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Западноевропейская поэзия XХ века. Антология - Коллектив авторов - Страница 79

Изменить размер шрифта:

ПЕСНЬ РЫЖЕГО ХАНРАХАНА ОБ ИРЛАНДИИ

Перевод А. Сергеева

Черный ветер на Куммен врывается с левой руки [116],

Боярышнику на взгорье обламывая суки;

На черном ветру решимость готова оставить нас,

Но мы в сердцах затаили пламя твоих глаз,

Кэтлин, дочь Холиэна [117].

Вечер проносит тучи над кручею Нокнарей [118],

Швыряет грома, тревожа покой могильных камней;

Ярость, как бурная туча, переполняет грудь,

Но мы к стопам твоим тихим жаждем нежно прильнуть,

Кэтлин, дочь Холиэна.

Клотнабарские воды выходят из берегов [119],

Слыша в звенящем небе влажного ветра зов;

Словно полые воды, отяжелела кровь,

Но чище свечи пред распятьем наша к тебе любовь,

Кэтлин, дочь Холиэна.

РЫБОЛОВ [120]

Перевод А. Сергеева

Передо мной, как прежде,

Веснушчатый человек

В простой коннемарской одежде;

Я вижу, как он чуть свет

Идет закидывать мух

В ручей на склоне холма, —

И чту его бодрый дух

И мудрую трезвость ума.

Зову его образ, чтобы

В спокойных чертах прочесть

То, что настать могло бы,

И то, что сегодня здесь, —

Когда процветает враг

И умер любимый друг [121],

Окружен почетом пошляк,

И правит страною трус,

И ни одного негодяя

К ответу не призовут,

И, пьяный сброд забавляя,

Кудахчет мудрец, как шут,

Когда возводит лакей

Постыдную клевету

На самых лучших людей,

На Разум и Красоту.

Может быть, целый год,

Несмотря на безумный век,

Передо мной предстает

Веснушчатый человек,

И его коннемарское платье,

И пена среди камней,

И быс рый изгиб запястья

При падении мухи в ручей.

Пришел ко мне, как ответ,

И весь день со мной неспроста

Человек, которого нет,

Человек, который мечта;

И я написать ему должен,

Покуда хватает сил,

Стихи, где живут, быть может,

Зари прохлада и пыл.

ЛЕТЧИК-ИРЛАНДЕЦ ПРЕДВИДИТ СВОЮ ГИБЕЛЬ [122]

Перевод А. Сергеева

Я знаю, что с судьбою вдруг

Я встречусь где-то в облаках,

Защитник тех, кому не друг,

Противник тех, кому не враг.

Ничья победа на войне

Не разорит и не спасет

В нагой Килтартанскои стране

Босой килтартанский народ.

Не долг, не родины призыв,

Не исступленной черни рев —

Минутной вольности порыв

Бросает в бой меж облаков.

Я взвесил все и рассудил,

Что мне отныне не суметь

Бесцельно жить, как прежде жил,

Какая жизнь — такая смерть.

ПАСХА 1916 ГОДА [123]

Перевод А. Сергеева

Я видел на склоне дня

Напряженный и яркий взор

У шагающих на меня

Из банков, школ и контор.

Я кивал им и проходил,

Роняя пустые слова,

Или медлил и говорил

Те же пустые слова

И лениво думал о том,

Как вздорный мой анекдот

В клубе перед огнем

Приятеля развлечет,

Ибо мнил, что выхода нет,

И приходится корчить шута.

Но уже рождалась на свет

Угрожающая красота.

Эта женщина [124]днем была

Служанкой благой тщеты,

А ночью, забыв дела,

Спорила до хрипоты —

А как ее песни лились,

Когда, блистая красой,

По полю на травле лис

Скакала она с борзой!

А этот был педагог [125],

Отдававший стихам досуг.

И, наверно, славно бы мог

Его помощник и друг [126]

На нашем крылатом коне

Мир облетать верхом.

Четвертый казался мне [127]

Бездельником и крикуном.

Забыть ли его вину

Перед тою, кто сердцу мил?

Но все ж я его помяну:

Он тоже по мере сил

Отверг повседневный бред

И снял шутовские цвета,

Когда рождалась на свет

Угрожающая красота.

Удел одержимых одной

Целью сердец жесток:

Став камнем, в стужу и зной

Преграждать бытия поток.

Конь, человек на коне,

Рассеянный птичий клик

В пушистой голубизне

Меняются с мига на миг.

Облака тень на реке

Меняется с мига на миг;

Копыта вязнут в песке,

Конь к водопою приник;

Утки ныряют, ждут,

Чтоб селезень прилетел;

Живые живым живут —

Камень всему предел.

Отвергших себя сердец

Участь, увы, каменеть.

Будет ли жертвам конец?

Нам остается впредь

Шептать, шептать имена,

Как шепчет над сыном мать:

Он пропадал допоздна

И усталый улегся спать.

Что это, как не ночь?

Нет, это не ночь, а смерть,

И нельзя ничему помочь.

Англия может теперь

Посул положить под сукно.

Они умели мечтать —

А вдруг им было дано

И смерти не замечать?

И я наношу на лист:

Мак Донах и Мак Брайд,

Коннолли [128], и Пирс

Преобразили край,

Чтущий зеленый цвет,

И память о них чиста:

Уже родилась на свет

Угрожающая красота.