По сценарию мафии - Коннелли Майкл - Страница 25

– Рэнди, Ронда – один черт. Вы ей заявили, что Тони умер.

– И до сих пор не воскрес.

Менеджер говорил со среднезападным акцентом, и Босх решил, что он из южного Чикаго.

Блондин кивнул «смокингу», тот взмахнул рукой и ударил тыльной стороной ладони Босха по лицу. Босх отлетел к стене и ударился затылком. Прежде чем его сознание прояснилось, вышибала развернул его лицом к стене и навалился всем телом. Босх почувствовал, как он хлопал ладонями по его одежде.

– Хватит умничать, – процедил блондин. – Какого дьявола тебе понадобилось выпытывать у девчонки про Тони?

Прежде чем Босх успел ответить, «смокинг» нащупал его пистолет.

– У него ствол, – доложил он блондину.

Пистолет выдернули из наплечной кобуры, а Босх, слизнув с губ солоноватую кровь, ощутил, как в нем закипает ярость. «Смокинг» обнаружил наручники и бумажник и, прижимая Босха одной рукой к стене, швырнул их на стол менеджеру. Босх с трудом повернул голову и увидел, как блондин открывает его бумажник.

– Это коп. Отпусти.

Рука освободила шею, и Босх резко отстранился от вышибалы.

– Коп из Лос-Анджелеса, – добавил блондин. – Иероним Босх. Прямо как художник. Занимается какими-то странными вещами.

Босх промолчал. Менеджер вернул ему пистолет, наручники и бумажник.

– Зачем вы приказали ему меня ударить?

– Это была ошибка. Видите ли, большинство копов, которые являются сюда, объявляют о том, кто они такие, и сообщают, какое у них дело. А мы помогаем им, чем можем. Вы проскользнули втихую, инкогнито Босх. Мы здесь для того, чтобы защищать наш бизнес.

Менеджер открыл ящик стола, достал пачку бумажных платков и протянул Босху.

– Возьмите. У вас кровоточат губы.

Босх взял всю пачку.

– Это правда – то, что вы ей сказали? Тони умер?

– Да. Вы хорошо его знали?

– Вы выдвигаете предположение и на нем строите вопрос!

– Отвечайте.

– Он был здесь завсегдатаем. Снимал девочек, плел им, будто устроит их сниматься в кино. Старая песня, но они клевали. За последние два года он увел трех моих лучших девчонок. Теперь они в Лос-Анджелесе. Увозил их туда, использовал, как ему нужно, а затем бросал. Дурехи!

– Почему же вы пускали его, если он лишал вас лучших танцовщиц?

– Он тратил у нас большие бабки. А телок в Лас-Вегасе навалом. Сколько душе угодно.

Босх поменял тему:

– В пятницу он был тут?

– Нет… хотя постойте, забежал ненадолго. Я его засек. – Менеджер показал на экраны мониторов, которые показывали со всех ракурсов зал и вход в клуб. Оборудование вызывало такое же уважение, как то, что Хэнк Мейер продемонстрировал Босху в «Мираже».

– Гусси, ты припоминаешь? – спросил блондин вышибалу в смокинге.

– Точно был.

– Ну вот и выяснили.

– И никаких проблем? Пришел – ушел?

– А какие проблемы?

– Тогда с какой стати вы выгнали Лейлу?

Блондин прикусил губу.

– Ага, теперь понимаю: вы из тех, кто вьет паутину из слов – вдруг кто-нибудь попадется в вашу сеть.

– Не исключено.

– Так вот, никто не попался. Не отрицаю, Лейла – последняя подружка Тони. Но ее здесь больше нет. Она сюда не вернется.

– Что с ней произошло?

– Вы же слышали. В субботу вечером я выгнал ее.

– За что?

– За нарушение наших правил. Каких – поскольку вас это не касается – не имеет значения.

– Как, вы сказали, ваша фамилия?

– Я ничего подобного не говорил.

– Вам понравится, если я стану называть вас просто задницей?

– Здешние люди зовут меня Лакки. Это вас устроит?

– Устроит. Только расскажите, что случилось с Лейлой?

– Мне казалось, вы интересовались Тони. Так по крайней мере сообщила Рэнди.

– Ронда.

– Ну да, Ронда.

Босх начал терять терпение, но пересилил себя и ждал, что скажет менеджер.

– Так, значит, насчет Лейлы… В субботу она сцепилась с другой девчонкой. Нехорошая вышла история. Мне пришлось делать выбор. Модести – одна из моих лучших исполнительниц. Она выдвинула ультиматум: либо уйдет Лейла, либо она. Пришлось прогнать Лейлу. Модести за вечер раскалывает сидящих в зале козлов на десять – двенадцать порций шампанского, поэтому я предпочел ее Лейле. Лейла тоже хорошая девчушка. Смазливая и все прочее. Но Модести – наша топ-танцовщица.

Босх слушал и кивал. Пока все, что рассказывал Лакки, совпадало с тем, что говорила в телефонном сообщении Алисо Лейла. Вытаскивая из блондина подробности, Босх мог судить, насколько ему верить или нет.

– Что не поделили Лейла и другая девушка? – спросил он.

– Понятия не имею. И, если честно, мне все равно. Обычная грызня. Они никогда не любили друг друга. Видите ли, Босх, в каждом клубе есть своя топ-танцовщица. У нас – Модести. Лейла хотела занять ее место, а та не желала уступать. У Лейлы появились проблемы сразу, как только она сюда попала. Девушкам не нравилось, как она вела себя. Воровала у других песни и не бросила пользоваться лобковой пудрой, даже после того как я ей сказал. Эта девка доставляла нам много хлопот, и я рад, что она ушла. Я занимаюсь делом, и мне некогда нянчиться с испорченными шлюшонками.

– Лобковой пудрой?

– Ну да. Посыпала промежность порошком, он светился в темноте и сверкал в лучах прожекторов. Беда в том, что порошок осыпался и попадал на наших посетителей. Она садилась к клиенту на колени, и у него начинала сиять ширинка. Клиент возвращался домой, жена сразу понимала, откуда он явился, и устраивала ему головомойку. Я стал терять клиентов. Если бы не Модести, нашелся бы иной предлог. Я избавился от Лейлы, как только представилась возможность.

– Хорошо, – произнес Босх, – дайте мне ее адрес, и я не буду вам больше докучать.

– Дал бы, но не могу.

– Мне казалось, мы поняли друг друга. Покажите мне вашу платежную ведомость. Там должен быть ее адрес.

Блондин, назвавший себя Лакки, улыбнулся:

– Платежную ведомость? Мы не платим этим шлюхам ни цента. Это они должны нам платить. Работать здесь – все равно что получить лицензию.

– У вас должен быть ее телефон или адрес. Или вы хотите, чтобы вашего Гусси пригласили в полицейское управление за нанесение побоев копу?

– У нас нет ее адреса. Что я могу вам дать? И телефона тоже. – Менеджер поднял руки ладонями вверх. – Нет адресов ни одной девушки. Я составляю график, они приходят, танцуют и уходят. Если пропускают свое время, их больше сюда не пускают. Все мило, просто и четко. Так мы работаем. Что же до нападения Гусси, хотите сыграть в такую игру? Мы вам подыграем. Но учтите, вы явились сюда сами по себе, не назвались, никому не сообщили, что вам надо, выпили четыре пива меньше чем за час, оскорбили нашу танцовщицу, после чего мы были вынуждены попросить вас удалиться. Не пройдет и часа, как мы получим письменные показания.

Он снова поднял руки, на сей раз жест означал: «Оставьте нас в покое!» Босх не сомневался, что Ивонн и Ронда расскажут в точности то, что им будет велено. Он решил не нарываться и бодро улыбнулся:

– Доброй ночи! – Босх повернулся к двери.

– И вам тоже, офицер! – бросил блондин. – Будет время и настроение, заходите посмотреть шоу.

Дверь открылась сама собой – ею явно управляло какое-то невидимое устройство, которому подавали команды со стола. Гусси пропустил Босха вперед. Он подал мексиканцу с лицом, похожим на смятый бумажный пакет, талон на парковку, и они с вышибалой молча стояли, дожидаясь, когда пригонят его машину.

– Не держите на меня зла, – проговорил Гусси, когда появился автомобиль. – Я не знал, что вы полицейский.

– Думали, просто клиент?

– Точно. И сделал то, что требует от меня босс.

Он протянул руку. Боковым зрением Босх заметил, что машина рядом. Взял руку охранника, резким рывком притянул грузного Гусси к себе и ударил коленом в пах. Вышибала охнул и согнулся пополам. Босх выпустил его руку, дернул и, обездвиживая противника, натянул куртку ему на голову. Затем снова ударил коленом и с радостью осознал, что угодил в лицо. Великан опрокинулся на багажник стоявшего у входа в клуб черного «корвета». В это время парковщик кинулся на выручку коллеге. Он был старше и легче Босха. Тому не хотелось вовлекать в драку невинного человека, и он предостерегающе поднял палец: