Игра начинается - Андерсон Кевин Джей - Страница 58

– Есть и другие варианты, – возразил Пэйнар.

Дирак саркастически улыбнулся:

– Вряд ли стоит требовать от вас того, чтобы вы знали Правило Лезвия Оккама. Понимаете, в случае, когда факты соответствуют более чем одной гипотезе, самой верной из них окажется наиболее простая.

Дирак поднялся с кресла; оно скрипнуло, радостно освободившись от тяжести. Ученый взял кусочек мела и подошел к доске, вглядываясь в уравнения. Подумав, что-то написал в качестве напоминания самому себе.

– Ну вот. – Он стер с пальцев мел и улыбнулся профессору Верну, стоявшему у окна. Верн вызвался проводить Вейлрета и Пэйнара, якобы для того, чтобы понаблюдать, как действуют механические глаза бывшего слепца. В действительности профессор прекрасно знал, о чем странники собираются просить Дирака. Однако господин Верн ясно дал понять, что не станет ни поддерживать их прошение, ни выступать против.

Пэйнар вел себя очень скованно, чувствуя, что его присутствие малоприятно Дираку.

Дайте нам лодку. Мы сами решим, что делать.

– Вы нам стольким обязаны, – несколько неделикатно напомнил Вейлрет. – Наши друзья рискуют жизнью ради того, чтобы испытать ваше изобретение.

– Ситналтане ничем вам не обязаны, молодой человек. Мы не заключали ни контракта, ни письменного соглашения, по которому вы вправе что-то требовать от нас. Вы – наши гости, разве мы не дали вам еду и крышу над головой? Так что не оскорбляйте меня своими нелепыми притязаниями. – Дирак еще поразминал пальцы и снова улыбнулся просителям:

– Мы будем рады, если вы останетесь в Ситналте. Может быть, со временем вы изучите основы механики и станете приносить пользу нашему обществу.

Вейлрет уловил юморок, просквозивший в словах главмудреца.

– Ага, изучим физику с математикой и сделаем на пару семьдесят изобретений.

– Неужели вы не понимаете? – Пэйнар оперся на письменный стол и направил свою голову вперед, заставив Дирака спешно откинуться назад. – У ТЕХ все уже на мази! Они создали Скартарис, который растет и разбухает, высасывая жизнь из Игроземья! Вы не можете его игнорировать – он существует! – Пэйнар опустил голову, но лицо его продолжало полыхать от гнева. – Безразличие – худший из грехов, и вы им нагрузились сполна!

Дирак невозмутимо улыбнулся ему в ответ:

– Вы слишком смело экстраполируете, не располагая при этом достаточным количеством информации, молодые люди. Основываясь лишь на показаниях детекторов профессора Верна, вряд ли можно говорить об обреченности мира. Вы согласны со мной, профессор?

Берн помолчал с минуту, дергая себя за густую сивую бороду, потом нахмурился.

– Ваши возражения, увы, научно не обоснованы, господин Дирак” – сказал он тихо и повернулся к выходу. – Впрочем, вы, в конце концов, уже и не изобретатель.

Не успел Дирак ответить, как Вейлрет тоже повернулся к нему спиной и, ни слова не говоря, последовал за Верном. Пэйнару явно еще хотелось выкрикнуть что-то зажигательное, но он только сдвинул брови и зашагал следом за остальными.

– –Каждому дураку по Скартарису! – крикнул Дирак вслед удалявшимся по коридору мужчинам.

– Идите за мной, – сказал Верн. Оказавшись на солнце, Вейлрет зажмурился, а Пэйнар “настроил” свои механические глаза. Поднялся ветер и разметал по улицам океанскую влагу.

– Зачем волноваться? – безадресно произнес Пэйнар. – Можно ведь еще поразвлекаться. Сыграть пару игр. Времени осталось не так уж мало.

Верн глянул в искусственные глаза Пэйнара.

– Идите за мной, – повторил он и зашагал по вымощенной шестигранным булыжником мостовой.

Профессор шел очень быстро, словно куда-то опаздывал. Вейлрету не терпелось узнать, что задумал Верн. За ними угрюмо плелся Пэйнар, раздраженный тем, что он бессилен предотвратить конец мира.

– Дирак очень быстро отвергает предположения, которые ему не по вкусу, – сказал Верн. – Но одно из золотых правил Максвелла гласит, что мы должны доискиваться правды, какой бы она ни была.

Он ненадолго остановился.

– Кроме того, мои данные подтверждают ваши рассказы о Скартарисе. Если уж я чему и доверяю, так это показаниям моих детекторов.

Верн вывел Вейлрета и Пэйнара к городской стене, обращенной к морю. Основание ее было значительно изъедено волнами, и сейчас многие горожане были заняты восстановительными работами. Большой паукообразный аппарат с помощью сложной системы весов и противовесов поднимал гигантские каменные глыбы, перемещал их и укладывал рядами вдоль стены. Шум океана перебивался шипением пара и скрежетом стальных деталей. Вейлрет вдохнул смесь соленых морских запахов, машинного масла и дыма.

Указывая на разрушенную часть стены, Верн не смог сдержать удивления:

– Несколько недель назад океан, можно сказать, “напал” на город. Был погожий день, поверхность воды была спокойной и гладкой, как зеркало, и вдруг громадные волны, одна за другой, стали биться 6 эту стену как будто.., по чьему-то велению. Наши теоретики до сих пор не в силах объяснить такое явление.

Перед Вейлретом предстала мысленная картинка: Брил, соединившийся с силой ДЭЙДА Лидэйджена, сзывает на помощь всю воду мира. Однако юноша не рискнул поделиться своими догадками с профессором Верном.

Они спустились со стены по крутой каменной лестнице и оказались у пирса, уходящего в море, словно высунутый язык. Лица обдувал свежий ветерок. Это приятно освежало, особенно после душной приемной Дирака.

На пирсе два человека возились с звухогенератором, погруженным в неспокойное море. Они пытались приманить рыбу своими хитрыми шумами. Вскоре рыбные инженеры, обозлившись, бросили свою затею и, накрыв оборудование брезентом, ушли. Профессор Берн и двое его спутников остались одни.

Верн подвел их к самому концу пирса и указал на большую машину, покачивающуюся на волнах. Голосом, полным детского восхищения, он прошептал:

– А это, господа, НАУТИЛУС.

Конструкция напоминала странную доисторическую рыбу. На ее длинном теле имелись выступы с плавными очертаниями, словно плавники. На уровне ватерлинии блестели застекленные окна. “Похоже на лодку, – подумал Вейлрет, – но не простую”. Пэйнар окинул взглядом своих механических глаз покрытый стальными пластинками корпус лодки и удовлетворенно хмыкнул:

– Франкенштейн наблюдал за поведением тысяч рыб, выясняя, как они двигаются, как плавают, как погружаются под воду и удерживаются там. Мы воспользовались полученными результатами вначале для создания тех безделушек, которые вы видели в фонтане около часов, – ну, тех механических рыбок, бесцельно плавающих по кругу. Но затем мы поднялись на уровень выше и создали нечто с физическими данными рыбы и эффективностью лодки. Поэтому это не просто плавсредство, а подводная лодка для дальних путешествий!

Глядя на НАУТИЛУС, Вейлрет не испытывал огромного желания попасть на качающуюся, влажную от брызг палубу. Круглый люк на ближнем борту корабля был похож на прикрытый глаз.

– Он на ходу?

Верн думал было уклониться от вопроса, но потом решил ответить прямо:

– Да, мы с Франкенштейном уже несколько раз испытывали его недалеко от берега. Под водой так красиво, так своеобразно, жаль, что редко кому удается взглянуть на этот удивительный мир. На моем НАУТИЛУСЕ вы сможете добраться до Рокануна. – Профессор вздохнул и отвел взгляд. – Но этот аппарат резко отличается от воздушного шара, действие которого основано на пассивном использовании законов природы. НАУТИЛУС – чисто технический продукт, базирующийся на инженерных принципах и моей изобретательности.

Пэйнар понял, к чему клонит профессор, и обратился к Веилрету:

– Он имеет в виду, что мы не сможем пересечь технологический барьер.

– Нет, я имею в виду, что, ВОЗМОЖНО, вы не сможете его пересечь, – сказал Верн. – В Игроземье нет ничего абсолютного, все зависит от игрального камня и правил Теории Вероятностей. Как только вы пересечете барьер, вероятность того, что машина выйдет из строя, резко возрастет. Но у вас всегда есть шанс на успех, нужно только не терять надежду.