Греция. Лето на острове Патмос - Стоун Том - Страница 3

В старом путеводителе по Греции, который я приобрел на блошином рынке в Афинах, про Патмос тоже было негусто. Семь миль в длину и три в ширину, Патмос казался крошечной точкой в восточной части Эгейского моря. Он входил в группу островов, протянувшихся вдоль турецкого побережья, известных под названием Додеканес, — десять часов на корабле на северо-запад, если плыть из афинского порта Пирей, и столько же, только на юг, если отправляться в путешествие с Родоса. При всем при этом корабли на остров ходили редко, потому что пристань там оказалась маленькой и не каждое судно могло к ней пристать. В путеводителе также содержались любопытные сведения об Иоанне Богослове и его Откровении и имелась зернистая черно-белая фотография порта с изображением нескольких серовато-белых домиков и серых скал, сливающихся с серым морем под безоблачным серым небом. Ладно, решил я, можно попробовать. Если мне не понравится, я всегда могу перебраться на следующий остров.

В шесть часов ясного утра в начале мая, нетвердо ступая, я поднялся на палубу видавшего виды парома «Мимека», чтобы кинуть первый взгляд на Патмос. Я оказался совершенно не готов к представшему передо мной зрелищу. Ни серого неба, ни серых скал, ни серого моря не было. Восходящее солнце окрашивало высокие скалы из песчаника в густой янтарный цвет, а изгибы долин и склоны холмов будто были покрыты сверкающей зеленой патиной после зимних дождей. Вдалеке на поблескивавшей голубой воде виднелись лодки-каики, направлявшиеся к нам из порта. Большая часть пассажиров смотрела в их сторону, потому что там, к югу от порта, на холме громоздилась темная зубчатая махина монастыря Святого Иоанна. Что-то привлекло мое внимание к северу, где в далекой, изумрудного цвета долине гнездилась россыпь беленых крестьянских домиков. «Хочу туда!» — тихо прошептал во мне внутренний голос. Там, как я впоследствии узнал, находилась долина Ливади.

Поднимавшаяся над водой на высоту одной ступеньки пристань, к которой причалил переправлявший нас на берег каик, являла собой отделанный камнем край грунтовой дороги, бежавшей вдоль порта. Видимо, именно из-за этой незначительной высоты, отделявшей портовый город от моря, его и назвали Ск а ла — именно так по-гречески звучит слово «ступенька». Причал выглядел так, словно он практически не изменился с тех времен, когда почти две тысячи лет назад на него ступил святой Иоанн, приплыв сюда из Эфеса.

Все отличие заключалось в огромных бетонных блоках, беспорядочно сваленных на одном конце порта. Совсем недавно греческое правительство задумало продемонстрировать Турции свою решимость отстоять острова Додеканес, в связи с чем решило не ограничиваться строительством на Патмосе нового причала, но заодно возвести военный городок и разместить огневые позиции вдоль побережья.

В порту дремала ржавая баржа, которую сюда пригнали для подводной выемки грунта. Вскоре ей предстояло с лязгом приняться за работу — готовить морское дно для бетонных блоков.

Примерно в середине порта, где-то в сорока пяти метрах от западного берега, на волнах покачивался ярко-красный буй. Как я впоследствии узнал, именно в этом месте воды скрывали острую скалу, способную пробить днище крупного судна. Местные жители верили и верят, что не-когда эта скала была чародеем, злым м агусомКинопсом, которого святой Иоанн обратил в камень в битве за сердца, умы и души обитателей острова.

За время моего пребывания на острове мне не раз и не два напоминали, что эта битва еще не окончена, а сама история столкновения Иоанна и Кинопса, будучи местной легендой, дает нам столь яркое представление о Патмосе, что ее имеет смысл прямо сейчас и рассказать.

Святой Иоанн и колдун Кинопс

В 95 году н. э., когда Иоанн проживал в Эфесе, поступило распоряжение от императора Домициана отправить его в изгнание.

«Я Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа» (Откр. 1:9), — написал святой в Откровении.

Иными словами, Иоанна сослали на Патмос, чтобы проучить и убрать с глаз долой.

По одной из легенд о его пребывании на Патмосе, давшей сюжет нескольким фрескам монастыря Святого Иоанна, во время путешествия из Эфеса (которое сейчас занимает примерно шесть часов на лодке-каике или двадцать минут на корабле с подводными крыльями, а в те времена отнимавшее день, а то и больше) неожиданно налетел шторм, и одного из пассажиров волной смыло за борт. Пока остальные лихорадочно пытались его спасти, Иоанн поднял закованные в цепи руки к небу и сложил их крестом. В сию же секунду волна зашвырнула тонущего человека обратно на корабль. В результате к тому моменту, когда корабль с по-прежнему закованным в цепи Иоанном прибыл в Скалу, святой снова занимался тем, чему посвятил всю свою жизнь, — проповедовал Евангелие новообращенным спутникам.

История о чуде, сотворенном Иоанном, дошла до римского наместника, управлявшего островом, и он решил обратиться за помощью к евангелисту — у наместника был брат, одержимый бесами. Иоанн быстро изгнал бесов, и вскоре римский наместник со всей своей родней присоединился к новообращенным. Со святого сняли цепи, и он, сдружившись с тестем наместника, основал первую христианскую церковь на Патмосе.

Все эти события столь сильно встревожили жрецов культа Аполлона, что они обратились за помощью к колдуну по имени Кинопс, проживавшему в сернистой пещере [3], располагавшейся в безлюдной юго-западной части острова. Кинопс спешно направился в город, чтобы опорочить незваного гостя из Эфеса.

В Скале при стечении народа Кинопс бросил вызов Иоанну, предложив ему посостязаться в колдовских силах. Кинопс продемонстрировал свое могущество, погрузившись в воды моря и подняв со дна призраки трех погибших там людей. Толпа зевак, впечатленная способностями колдуна, разгневалась на Иоанна, отреклась от него и так жестоко избила, что все подумали, что святой умер.

Чудесным образом Иоанну удалось выжить. Узнав об этом, Кинопс поспешил обратно закончить начатое. Когда толпа опять собралась на берегу, Кинопс снова погрузился в воды моря. На этот раз Иоанн обратился к Богу с молитвой о помощи, чтобы Он превратил колдуна в камень, прежде чем тот успеет подняться со дна.

Неожиданно раздался рев, и на месте, где погрузился в воду Кинопс, образовался водоворот, а сам колдун обратился в камень, навеки оставшись на дне.

После этого Иоанн прожил на острове около года, наслаждаясь относительной свободой, миром и спокойствием. В сентябре 96 года император Домициан был убит. Изданные им указы отменили, что позволило Иоанну вернуться в Эфес. Жители Патмоса упросили святого, прежде чем он уедет, записать для них учение Иисуса. Иоанн со своим учеником Прохором уединились в пещере на высокой горе недалеко от порта. По преданию, Иоанн не только написал там свое Евангелие. Именно в той пещере его посетили видения, изложенные им в Откровении. Когда Иоанн с Прохором сидели в пещере, ее свод раскололся и «громкий голос, как бы трубный», произнес: «Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний, то, что видишь, напиши в книгу…» (Откр. 1:10–11).

После того как Прохор записал его видения, Иоанн вернулся в Эфес, где после смерти, согласно преданию, и был похоронен.

Тысячу лет спустя в его честь на Патмосе, чтобы увековечить память о святом, воздвигли монастырь Святого Иоанна. С тех пор остров стал известным хранилищем бесценных христианских святынь, огромного количества документов, картин, чудотворных реликвий, включая икону святого Иоанна, несколько раз спасавшую остров от бед как природного, так и рукотворного свойства.

Однако над островом продолжает нависать мрачный призрак Кинопса. Несмотря на то что колдун был обращен в камень, он не лишился магических сил. Когда итальянцы с 1912 по 1948 год владели островами Додеканес, они попытались убрать камень с помощью дноуглубителя, но, вместо того чтобы вышвырнуть скалу на берег, туда выкинуло сам корабль. Чуть позже один предприниматель с Патмоса безуспешно попытался подорвать ее динамитом.