Остров соблазна - Мейсон Конни - Страница 49

Он наклонил голову и прильнул к ее губам в соленом поцелуе. Его губы манили, соблазняя ее губы смягчиться. Как это было не похоже на тот первый, дерзкий и быстрый поцелуй, когда Ник намеревался, защищая ее, сразиться с акулой, хотя даже не знал тогда ее имени.

Буруны один за другим пробегали мимо них. Ника раскачивало на волнах, но он продолжал заниматься любовью с ее ртом. Ева приоткрыла губы, и он скользнул языком внутрь. Одной рукой Николас нежно обхватил ее за ягодицы и прижал к себе.

Между ногами снова запульсировала знакомая тупая боль.

Ник завершил поцелуй и прижался лбом к ее лбу.

— Проблема не в том, что я не хочу быть с тобой, — начала она, но замолчала, когда Николас приложил палец к ее губам.

— Не надо об этом, — сказал он. — Мы на острове. Если мы не принесем проблему с собой, ее здесь не будет. Давай договоримся ничего сюда не приносить. Разве нельзя хотя бы раз сделать вид, что нет ни прошлого, ни будущего? Есть только здесь и сейчас.

Ева подняла голову и провалилась в его темные глаза. Грусть Ника немного развеялась, но ей до боли хотелось отогнать ее совсем. Все ее тело трепетало от желания, дыхание стало прерывистым. Тело Ника сливалось с ее телом, как будто они уже стали одним целым. Ева обвила руками его шею, а ногами талию.

— Ты прав, — прошептала она. — Есть только здесь и сейчас.

Глава 27

— Да, пока мы на этом острове, есть только здесь и сейчас, — сказала Ева, когда оторвалась от губ Ника, и судорожно вдохнула. — Покинув его, мы опять вернемся в реальный мир. А это только пока.

Ник медленно кивнул.

— Я надеялся на большее, но приму и это.

Ева подставила лицо для поцелуя и раскрыла губы, а с ее телом играли руки Николаса и океан. Ее затвердевшие и болезненно возбужденные соски прижимались к его широкой груди. Ева прошлась поцелуями по шее Ника, упиваясь солоноватой сладостью его кожи. Он застонал, когда она зажала его мочку в губах и начала ее посасывать.

Зов его желания еще больше разжег страсть Евы. От пустоты между ногами билось в ознобе все тело. Будучи леди, Ева должна была бы воспротивиться, когда рука Ника скользнула в ее промежность и принялась дразнить маленькие складочки. Но, будучи женщиной, она не могла этого сделать.

Гранд-Терк был островом фантазий, и никакие правила здесь не действовали.

Когда пальцы Ника добрались до сладостных секретов Евы, они легко скользнули по обильной смазке. Она была влажной и горячей от желания. Ник приподнял ее и переместил к центру своего тела. Его кончик вошел в нее, и она попыталась сдвинуться ниже, чтобы принять его в себя, но вода слишком сильно выталкивала ее к поверхности. Ева чуть не зарычала от разочарования.

— Леди в затруднительном положении?

— Да, черт возьми! — выпалила она бездумно. Николас рассмеялся, и морщинки печали на его лбу разгладились.

— В таком случае позвольте прийти вам на помощь.

Ева тоже хотела прийти ему на помощь. Она хотела стереть с его лица все до последнего следы скорби.

Бесконечно медленно он погрузил в нее член по самое основание. И замер, проникая горящим взглядом в глубины ее глаз. Все вокруг померкло. Ласкавший их океан показался вдруг далеким. Важен был только этот мужчина, это соитие и его сердце, стучащее прямо ей в грудь.

Николас поцеловал кончик ее носа.

— Я всегда приду тебе на помощь.

— Я знаю.

Ева целовала его шею, его массивную челюсть. Он обещал не только удовлетворять нужды ее тела, как теперь, когда она наслаждалась твердой плотью, до краев заполнявшей ее пустоту. Он обещал ей защиту своего божественного тела.

Но не защиту своего имени.

Ева отмахнулась от этой мысли. Пока они на острове, она не будет ни о чем тревожиться.

— Иди ко мне!

Ева притянула к себе голову Ника для долгого глубокого поцелуя.

«Маленькая бестия!»Глаза Ника закатились, прежде чем он успел их закрыть. Ева раскачивалась на нем, оседлав его член, как будто он был ее жеребцом. Она была такой плотной. Ее влажный бархат стягивался вокруг него с каждым толчком. Мышцы ее бедер сокращались и расслаблялись. Она скрестила ноги за его спиной и уперлась пяткой над впадиной между ягодицами, массируя позвоночник.

Нику не надо было ее поддерживать. Это делала вода и сплетенные вокруг него ноги Евы. А значит, его руки были свободными и могли касаться каждого дюйма ее восхитительного тела. При этой мысли глаза Ника мигом распахнулись.

— Отклонись назад, — предложил он и осторожно убрал Евины руки со своей шеи. — Я хочу на тебя посмотреть.

Ева не сопротивлялась, когда он широко развел ей руки. Она откинулась на воду верхней половиной тела, оказавшись в объятиях океана. Ник положил руку ей под спину, чтобы она не потеряла равновесия и не сбилась с ритма, в котором они двигались. Ева закрыла глаза и позволила волнам раскачивать себя. Ее темно-розовые соски смотрели в небо, ее груди и длинные волосы двигались при наплыве волны, как будто она была частью красочного рифа.

Его собственная русалка. Ее брови сошлись над переносицей, а рот безвольно раскрылся. Нику было знакомо это выражение мучительного экстаза. Она уже близко. Он рванулся глубже и, найдя рукой ее маленький бутончик наслаждения, принялся ласкать его.

Ева вскрикнула и забилась в его объятиях, а его член ощутил ее первые сладостные конвульсии. Ник закусил внутреннюю часть щеки, чтобы не излиться в Еву. Он знал, что должен выйти из нее, но ему хотелось испить ее радость, насладиться тем, как она полностью ему отдается.

Ее кульминация продолжалась, подстегивая эрекцию Ника бешеными спазмами. Они толкали его все ближе к вершине. Его яички собрались в тугой комок, а ему все еще казалось невыносимым отпустить Еву. Нику мучительно хотелось не оставаться в конце одному, но он знал, что должен отстраниться.

«Еще немного»,— пообещал себе Николас, приподняв Еву и крепко прижав к себе, чтобы чувствовать, как все ее тело содрогается на пике блаженства.

Она встретила его взгляд и качнула тазом, врезаясь в него.

— Кончи со мной! — взмолилась она. — О, прошу тебя!

Хриплый крик вырвался из горла Ника. Он не мог остановиться, не мог больше сдерживаться ни секунды. Его семя хлынуло в Еву горячим пульсирующим потоком, а он выгнул спину, чтобы войти как можно глубже. Она задвигалась ему навстречу, продлевая его кульминацию.

Ник взревел от удовольствия, когда узкий туннель Евы начал сжиматься спазмами. Потом его охватило чувство вины, хотя он не в силах был себя остановить. После Ханны он никогда не позволял себе войти в женщину без защиты «французского письма» [23]. Если у него не было одного из этих средств из мочевого пузыря овцы, он всегда отстранялся, разлучаясь с партнершей в момент самой глубокой близости. И неизменно ощущал горечь одиночества.

Николас посмотрел Еве в глаза, отдавая ей последние капли себя. Она не была расстроена. Она улыбалась ему, и в ее прекрасных глазах цвета морской волны отражалась щедрость ее сердца. Она принимала его. Всего целиком.

Но что, если она понесет? Жуткий образ умирающей в родах Ханны раскаленным железом вонзился в сознание. Боже правый, из-за его беспечности Еве теперь грозит смертельная опасность!

— Мне жаль…

— Мне — нет, — сказала она, приложив палец к его губам. Потом она снова его поцеловала, и даже намек на одиночество испарился.

Ева потеряла счет дням. Они с Ником при каждом удобном случае любили друг друга, как дикие кошки, в своем маленьком гостевом доме. Они исследовали каждый дюйм тела друг друга, осыпая возлюбленную плоть ласками рук, губ и языков. Однажды ночью Ник взял одеяло, подхватил на руки Еву и понес ее на уединенный пляж. Они нежно занимались любовью под шум волн и сияние звезд над головой.

И вот настал день, когда трюм «Сьюзен Белл» наполнился белыми брикетами соли. Ник пригласил Хиггса в дом его делового партнера. Ева принесла им местные напитки, приготовленные из дистиллята, получаемого при изготовлении рома, и повернулась, чтобы оставить их одних.