Главный день - Конюшевский Владислав Николаевич - Страница 7

— В общем, понял — живешь на новом месте тише воды ниже травы? Вот и хорошо. Но на всякий случай — возьми.

Сунув руку под сиденье, Женька извлек оттуда какой-то увесистый предмет, завернутый в тряпку, пояснив:

— Это «ТТ». Магазин полный. Сам ствол «чистый». Правда, «китаец», но тебе из него не войну вести, а уж восемь патронов он отстреляет нормально. И пока не уедешь, смотри, чтобы пистолет всегда был с тобой. Мало ли что? Лучше, конечно, без этого обойтись, но страховка не помешает. Только не вздумай размахивать им как атаман шашкой, да и вообще светить без дела. А как доедешь до Москвы, просто выкинь в какую-нибудь речку и все.

Молча развернув сверток, я покрутил в руках угловатый пистолет, а потом завернул его обратно и сунул в карман со словами:

— Спасибо, Жень, действительно — спасибо…

На что Запашный, смущенно хмыкнув, ответил:

— Вот ёк-макарек, а ведь еще позавчера даже и подумать не мог, что гражданским лицам совершенно неучтенное огнестрельное оружие своими руками отдавать буду. У народа и так «левых» стволов немерено, а я еще свою лепту добавляю…

— Что, реально много?

Чересчур правильному Запашному, наверное, надо было как-то оправдаться хотя бы перед самим собой за этот поступок с пистолетом, поэтому он многословно начал объяснять:

— Да выше крыши! Ладно еще, когда охотничье не зарегистрировано. Если такое ружье у нормального мужика хранится, то на это я сквозь пальцы смотрю. Да даже если что-то и посерьезней… что я, не понимаю, какая у нас жизнь? Но тут все от человека зависит. Вон, помнишь Дмитрия Саныча? Ну что во второй школе военруком работал? Так вот у него «макар» наградной был. Теперь он у его сына хранится. С одной стороны — не положено. Но с другой, Гриню я давно знаю и могу точно сказать, что из этого пистолета он людей стрелять не начнет. А сам пистолет — память об отце… Вот и в тебе я уверен.

— А если бы не был уверен?

Евгений зло фыркнул:

— Тогда бы и этого разговора не было. Но ты тут шутишь, а ведь есть такие отморозки, которые, вообще не думая, шмаляют налево-направо! Ты, наверное, еще не слышал, а нам вчера бомжа с огнестрелом в больницу доставили. В парке какие-то малолетние ублюдки поиздеваться хотели, а когда тот начал сопротивляться, пулю в него всадили.

Оп-па! Я навострил уши и, стараясь не выдать волнения, поинтересовался:

— Да ну на фиг? Неужели здесь подобные отморозки появились?

— Вот и я уже мозги вывернул. Ну не было у нас таких! И опера то же самое в один голос твердят. В крупных городах уродская молодежь сплошь и рядом встречается, а у нас — сам знаешь… Только факт остается фактом — человек в больнице, а эти сволочи где-то гуляют.

— Так его не ухлопали?

— Нет, повезло мужику. Прикинь, как в кино получилось — у него Библия в нагрудном кармане бушлата лежала, так пуля через нее прошла, по ребру срикошетила и уже практически без рубашки, одним сердечником, в легкое вошла. И пуля, что характерно — от АК.

— Ого, так у этой шпаны автомат был?

— Ты что, откуда? Да и тот мужик сказал, что в него из самопала какого-то шмальнули. Но это уже роли не играет. Я всех наизнанку выверну и сам вывернусь, но тех козлов найду. Такое дело сразу и на корню рубить нужно, а то станет у нас, не дай бог, как в каком-нибудь Новосибирске или Москве…

Мне очень не понравилось вполне справедливое рвение майора и я попробовал прощупать волнующий вопрос:

— Ну да, свидетель живой есть, значит, найти будет легко.

Запашный махнул рукой:

— Да какой из него свидетель! Он никого толком не разглядел, да и вообще, похоже, с головой не очень дружит. Сам понимаешь, это же бомж. Мозги пропиты напрочь. Следователь его уже допросил, так он даже толком место рождения назвать не смог. Деревню вспомнил, а область уже не сумел.

С трудом сдерживая радость от такого отношения милиции к иномирянину, я выдохнул и осторожно спросил:

— Слушай, а вот интересно, как потом с такими людьми поступают? Ну вот в частности с этим бродягой? Он ведь в деле фигурирует, а документов у него никаких нет. Вы что — запросы какие-то делаете, а потом новый паспорт ему оформляете?

Майор на вопрос только зубом цыкнул и, насмешливо глядя на меня, выдал:

— Щаз! Запрос-то мы сделаем, только толку от него… Нет, если он по базе проходит и пальчики есть, то личность можно установить. Но вряд ли этот тип в базе обнаружится. На нем ни одной «портачки», значит, скорее всего, не сидел. Да и следователь после разговора такой же вывод сделал. А он мужик опытный, бывших урок нюхом чует. Поэтому — дохлый номер. Сам подумай, этот «Дьякон» себя то Ваниным, то Ивакиным называет, то Геннадьевичем, то Георгиевичем. Единственно что — имя и кличку никогда не путает. Как тут точный запрос делать и паспорт оформлять? Да и смысла нет, так как он только очухается, сразу из больницы сбежит. Там ведь бухать не дают. А документы, если даже ему их сделать, или потеряет, или выкинет, или пропьет. Я с подобным уже сталкивался… Да черт с ним, с этим бомжем, давай лучше дальше соображать, куда жить поедешь!

Только выслушать новую порцию советов относительно будущего места жительства сразу не удалось, так как запиликал мой телефон. Оказывается, прорезался Феликс. Весь такой суетной и загадочный. Но, узнав, что я уже говорю с Запашным, Фелька успокоился и отключился, предварительно сказав, что он сейчас в Дубровке, но по возвращению обязательно ко мне зайдет.

Потом, еще с полчаса поговорив с Евгением, я, очередной раз пообещав ему не маячить лишний раз по Юрьево, попрощался с майором и сразу же пошел нарушать обещания. Просто опять надо было в магазин, так как я совершенно упустил из вида, что, помимо поесть, моим ребятам надо еще и где-то спать. Несколько одеял у них уже было, но спальники по-любому удобнее, да и туристические коврики не помешают. А из одеял пусть лучше светомаскировку на окна сделают.

Глава 3

— Фух! Вот теперь вроде нормально заработал!

Выпалив это, я настороженно поглядел на портал и, отойдя в сторону, присел на деревянный чурбачок. «Проф» тем временем, мурлыкая чего-то под нос, делал записи в своем талмуде. Закурив и пряча огонек сигареты в кулаке, я нет-нет, да и косился на «турник». Ну а вы бы как себя повели, если бы увидели, что при первом включении «объекта 18–36 бис» № 2 чернота не только заполнила его внутреннее пространство, но и выплеснулась метров на сорок вверх и в стороны? Хорошо еще не объемно, а как бы это сказать… ну плоско. То есть получился такой вертикально стоящий черный блин. Я, честно говоря, чуть заикой не стал, так как совершенно не ожидал подобной подляны от достаточно известной уже штуковины. Хотя, наверное, надо по порядку…

Тогда, после переговоров с Запашным, я двинул по магазинам. Ну а вечером была еще одна беседа. На этот раз с Кравченко. Феликс, не ограниченный рамками закона и внутренними терзаниями, припер мне почти новенький «Каштан» [3]с двумя магазинами на двадцать патронов, одну РГД-5 [4]и свой взгляд на дальнейшую жизнь Сергея Корнева. При этом, что характерно, от денег за ствол тоже с негодованием отказался, а насчет гранаты сказал, что эта хреновина нужна не для того, чтобы во врага кидать, а для того, чтобы живым в руки к «чехам» не попасть. У него, мол, в бригаде у одного парня отец в свое время к ним в плен угодил и… В общем, лучше подорваться. А учитывая причины захвата, мой самоподрыв для души и для тела будет гораздо полезнее…

Ответив, что кавказским джигитам ни в живом, ни в мертвом виде попадаться не собираюсь, я перевел разговор в более позитивное русло, после чего мы часа полтора обсуждали разные животрепещущие вопросы. В конце концов, озадачив Феликса тем, чтобы он принес снятый зачем-то глушитель к «Каштану», распрощались. А уже в ночь, захватив Профессора, поехал обратно в Михеевку.