Главный день - Конюшевский Владислав Николаевич - Страница 6

— Ты что, в своей Москве где-то «чехам» дорогу перебежал? Поэтому сюда и приехал?

Я тоже закурил и, выпустив в приоткрытое окно дым, настороженно ответил:

— Нет, с нохчами конфликтов не было. Но вот с некоторыми арабами были. А к чему это ты интересуешься?

Запашный в раздражении стукнул пудовым кулаком по рулю и объяснил свой интерес. Оказывается, третьего дня на него вышел Кравченко. Позвонил, сказав, что дело касается их общего приятеля, и назначил встречу. Услышав про Кравченко, я хотел было в очередной раз пошутить насчет смычки милиции и братвы, а также пройтись по «оборотням в погонах», но вовремя поймал себя за язык. Один раз уже пошутил, хватит. Женька мне тогда чуть морду не побил и популярно объяснил, что одно дела служебные, а другое — человеческие отношения. И если Фелька попадется на чем-то криминальном, то он закроет его недрогнувшей рукой. Оба они про это знают, что не мешает им здороваться при встрече, иметь общих родственников и периодически совместно пить на чьих-нибудь именинах. Поэтому я и не стал вспоминать запутанные бандито-правоохранительные отношения, а просто внимательно слушал, что говорит мне Запашный. Оказывается, Феликс по своим делам был в Ростове. Видно, какой-то очередной гешефт делили. Поделили. Обошлось даже без стрельбы. И на радостях закатили пьянку. Так вот, во время этой пьянки один из новых знакомых Кравченко показал ему фото и заплетающимся языком по секрету сказал, что этого человека ищет их прославленная нижнереченская чеченская группировка. И не просто так даром ищет, а любому, кто укажет местонахождение искомого, «чехи» готовы отвалить пятьдесят тысяч баксов. А если его приволокут к заказчикам живьем, то и все сто. И на этой фотке Феликс узнал старого знакомого — Серегу Корнева. Вида не показал, зато попробовал разузнать, с чего вдруг такая щедрость. Собеседник сказал, что сам не в курсе, но вроде парень с фотографии чем-то очень сильно обидел уважаемого человека.

М-да… от такой новости я только затылок почесал. Ну надо же как… Выходит, тот безъяйцевый арабский вождь своими силами всероссийский розыск умудрился объявить. Как и предполагалось, подтянул кавказских знакомых, а те, отчаявшись найти меня в Москве, подключили своих соплеменников по всей стране. И ведь суммы какие солидные назначены! Интересно, а самим нохчам Исрани сколько пообещал, если только за сведения о местонахождении они полсотни тысяч гринов готовы башлять? Минимум раз в десять больше. Если не в двадцать. Я, достаточно хорошо зная прижимистую психологию абреков, почему-то представил себе миллион и даже загордился. Да уж, далеко не каждому в жизни выпадает шанс узнать себе цену. Мне вот выпал. Правда, это почему-то не радует. Но, что характерно, и не пугает. Даже не знаю почему. Может быть потому, что после путешествия по России-2 все эти арабы, террористы и прочая шпана стали казаться чем-то очень далеким? Опасным, но в данном случае являющимся не более чем досадной помехой. У меня сейчас своих забот полон рот, чтобы заранее начинать бояться. И так всю голову сломал насчет Ванина, а тут еще какие-то хоббиты-вахаббиты…

Пауза затянулась, так как Женька уже закончил свой рассказ и ожидающе смотрел на меня. Поэтому, вздохнув, я выкинул бычок и просто коротко рассказал о еврейском отпуске. Запашный все это выслушал, уважительно покрутил головой, крякнув: «Ну ты и зверюга», после чего, несколько секунд побарабанив пальцами по рулю, принял решение:

— Слушай сюда. Дело действительно очень серьезное, и я честно скажу, что куда бы ты ни сунулся, везде можешь спалиться. Пусть даже случайно. Одно радует — они не знают даже приблизительно, где тебя можно искать. Поэтому… — Женька повздыхал, почесал затылок и продолжил: — Короче. Тебе надо срочно менять внешность…

Я напрягся:

— Пластику делать?

Запашный поморщился:

— Какую «пластику»? Боевиков пересмотрел? Ближайшая клиника пластической хирургии — в Ростове. А любое изменение внешности должно проходить через органы внутренних дел. И нет никакой гарантии, что тебя прямо там не сольют. За такие-то деньги… Все гораздо проще — волосы отрастить, усы, бородку. Причем можно даже чем-то одним ограничиться. А если себе еще очки заведешь с простыми стеклами, то хрен тебя кто узнает. Но по-любому от тетки надо съезжать и двигать туда, где нет знакомых. Феликс прямо сказал, что он в своих здешних уголовных дружках вовсе не уверен. Точнее говоря, как раз уверен в том, что если вдруг до кого-то из них дойдет эта информация, то тебя моментально сдадут. И сделают это втайне от него. Так что надо ехать…

— А смысл? Документы-то у меня мои останутся! Тут я без прописки живу себе и живу, а в любом другом месте такое не прокатит.

Но Женька, который был старше меня на три года и всегда держал шишку в нашей детской компании, только изогнул бровь, заставляя заткнуться, и продолжил:

— Паспорт я тебе сделаю. Чистый. Хоть за границу с ним катайся. Есть у меня один чело… Э-э — он махнул рукой. — В общем, будет у тебя документ. С этим не парься. На неделю только затихарись и нигде не шляйся, чтобы лишний раз не светиться по городу. А как все будет готово, я тебе сам позвоню.

— Ясно… Блин!

— Что такое?

С силой потерев подбородок, я признался:

— Да только сейчас дошло — если меня сдадут, то нохчи к тете Маше могут заявиться с поисками. Или Игоря Михайловича трясти начнут, потому что я с ним последнее время тусовался…

— Это — Сосновского, что ли? Вряд ли. Кто про ваше общение знать может? Не расскажи ты мне сам об этом деде, я бы и не знал, что вы дружбу водите… Да и насчет тетки все решаемо. Чехи к ней не сунутся, будут действовать через наших братков. Те тоже к Марии Сергеевне не пойдут и в открытую выяснять ничего не станут, чтобы не засветиться. Им ведь здесь еще жить… А даже если и спросят у нее — мол, куда Фелькин друган пропал, ничего страшного не произойдет. Просто ты сработай на упреждение: перед отъездом устрой отвальную и скажи, что едешь за бугор, в поисках лучшей жизни. Куда-нибудь в Эквадор или в Австралию. Тетку же проинструктируй, чтобы она всем говорила, что ты как уехал так и — с концами. Ни звонков, ни писем…

Задумчиво хмуря брови, я протянул:

— Ну как вариант…

А майор еще раз на меня глянул и спросил с обидой:

— Не пойму вот только, чего же ты, мудак такой, сразу все не рассказал? А то: «устал, уволился, суетная Москва задолбала, решил свежим воздухом подышать»… Знаешь, кто ты после этого?

Я на его слова лишь вздохнул и пожал плечами. Оно действительно — чего теперь говорить? Что не хотел лишний раз грузить людей? Так обижу еще сильнее. Тем более… от внезапно пришедшей мысли я застыл. Блин, до меня только сейчас дошло, что у меня реально есть ДРУЗЬЯ. Не приятели, не знакомые, не коллеги, не сослуживцы, а именно друзья. И двое из них себя только что показали. Оказывается, до сих пор в мире не все решают деньги. И тот же Фелька рискнул авторитетом и влиянием в своем кругу, но не выдал детского дружка. А ведь если его кодла узнает, что он упустил возможность на пустом месте срубить ТАКИЕ бабки, на него явно станут смотреть по-другому. Как на лузера или, как говорится в их среде — на лоха. А Женька? Тот готов рискнуть карьерой и свободой. Ведь паспорт он мне вовсе не по официальным каналам делать будет. А в ментовке гадючник такой, что каждый с радостью подставит ближнего.

Пока я отвлекался на эти размышления, Запашный что-то продолжал говорить. Точнее, не что-то, а расписывал план моих дальнейших действий, советуя после изменения внешности не метаться по замшелым углам нашей необъятной Родины, а просто поехать в Москву или Питер, где устроиться на работу и спокойно жить. Такого шага от меня точно не ждут, да и в маленьком городе я с моей деятельной натурой всегда буду на виду. А в крупном — легко растворюсь среди миллионов жителей. Он где-то с полчаса меня инструктировал, говоря то, что я, в общем, и сам отлично понимал, но приходилось молчать и поддакивать. Просто из уважения к проявляемой заботе. В конце концов, майор выдохся и, ругнув напоследок коллег из ФСБ, от которых реальной помощи не дождешься, подвел итог: