Как покорить герцога - Майклз Кейси - Страница 22

И прежде чем Шарлотта попыталась протестовать, он поднял ее, обхватив сильными руками вокруг бедер в хлопчатобумажных панталонах, и протолкнул головой вперед в проем в двери. «Совсем как таран в осажденную крепость, — раздраженно подумала Шарлотта. — По крайней мере, следует быть благодарной: он поступил вполне по-джентльменски, вначале выбив стекло».

Она вскрикнула, почувствовав, что повисла в воздухе, перегнувшись в талии. Ее крик заглушили юбки, свисающие над головой и руками, которыми она размахивала вслепую, пытаясь нащупать каменный пол вестибюля. Затем она перекатилась через голову и шлепнулась на спину. Из нее словно дух вышибло, она попыталась сделать глоток воздуха, и перед глазами замелькали яркие серебряные звездочки.

— Ты собираешься отдыхать там весь день?

Шарлотта стащила с лица платье и нижние юбки.

Запрокинув голову, она увидела Рафа, просунувшего голову в отверстие, и поняла, что если ее юбки все еще обмотаны вокруг талии, то ниже талии — лишь мокрые, прилипшие к телу хлопковые панталоны до колен и голые ноги.

Похоже, Раф тоже понял это, и Шарлотта наблюдала, как он откровенно разглядывает ее смеющимися карими глазами.

— Да, я вижу. Весьма симпатично, Чарли! — прокричал он сквозь рев урагана. — Почти так же привлекательно, как и твоя округлая попка, которая только что прошмыгнула мимо меня. И все же, как бы я ни наслаждался, восхищаясь этим видом, стоя здесь, пока стихия бушует за спиной, — пойди отыщи этот чертов ключ!

Кое-как она поднялась на ноги, как смогла, оправила юбки, бросилась к небольшому столику, стоявшему прямо в дверном проеме, и с силой потянула его ящик. Если бы она не держала крепко его ручку, он упал бы на ее босые ноги. Все содержимое с грохотом рассыпалось по каменным плитам пола.

— Только поручи женщине мужскую работу…

— Замолчи! — крикнула Шарлотта, опускаясь на колени, чтобы подобрать большой металлический ключ.

Спустя мгновение замок был открыт, и Раф зашел внутрь, захлопнув за собой дверь.

— Пойдем, Шарлотта, отыщем твоих родителей.

— Мою маму, — ответила она, несколько успокаиваясь, когда он крепко сжал ее руку, и они направились в глубь коттеджа. — Отец уехал в деревню перед тем, как я отправилась в Ашерст-Холл. Бог даст, он до сих пор там и в безопасности. Но мама была в оранжерее, когда я попрощалась с ней. Буря началась так неожиданно, Раф. Если она все еще оставалась там, когда упала труба…

— Я уверен, не оставалась, — заверил ее Раф.

Они спешили по коридору к кухне, замедляя шаг, только чтобы быстро заглянуть в попадавшиеся по пути комнаты. Когда они повернули в короткий коридор, который вел прямо в кухню, Шарлотта стала звать мамину служанку, кухарку или любого, кто мог бы откликнуться.

В кухне было пусто. Огонь в камине погасили упавшие кирпичи и сажа, осыпавшаяся из обвалившейся трубы.

— Нужно проверить оранжерею.

— Нет, погоди, дорогая. Это слишком опасно, вряд ми мы кого-то найдем наверху, там могла обвалиться крыша. Вначале подвал, — сказал Раф, в то время как Шарлотта тащила его за руку в комнату для завтрака, из которой был выход в оранжерею. — Скорее всего, они укрылись в подвале. Особенно после того, как рухнула труба. Они не могли оставаться наверху.

Но единственным человеком, которого они обнаружили в подвале, была Бетти Энн, молоденькая служанка Сиверсов, выполнявшая все работы по дому. Она сидела скорчившись в углу и раскачивалась взад-вперед, ее колени ударялись друг о друга, а дикий взгляд широко раскрытых глаз был пустым.

Раф шагнул вперед, чтобы расспросить девушку, но Шарлотта уже повернулась и побежала вверх по ступенькам. Ему ничего не оставалось, как поспешить за ней.

— Чарли! Ты не должна выходить отсюда!

Он схватил ее за руку и толкнул в кресло, стоявшее в комнате для завтрака.

— Черт возьми, Чарли, я не шучу! Оставайся здесь, или я привяжу тебя к креслу!

Она кивнула: легче было согласиться с ним.

— Найди ее, Раф. Пожалуйста.

Он сжал ее руку:

— Я найду ее.

Сквозь чудом уцелевшую французскую дверь ей были видны развалины оранжереи. Выждав, пока Раф откроет ее и исчезнет из вида, она на цыпочках последовала за ним, остановившись, только когда вспомнила, что у нее босые ноги. Осколки стекол могли сильно поранить их.

Шарлотта бросилась назад к кухне, к вешалке, где висели накидки, а под ними на полу стояли башмаки. Быстро сунув ноги в пару отцовских сапог на толстой подошве, она, неуклюже передвигаясь, возвратилась в комнату для завтрака.

Раф стоял там, ожидая ее. Взгляд его был непроницаем, но она заметила, как напряглись его челюсти, а губы плотно сжались.

— Ее там нет?

— Мне нужно что-нибудь…

Он оглядел комнату, явно что-то отыскивая. Затем подошел к одному из высоких окон и, с силой дернув, сорвал парчовую портьеру.

— Раф! Что ты делаешь? Что бы ни было, я иду с тобой. Она там? Мама там, она ранена? Ты не можешь помешать мне пойти к ней, Раф, не можешь!

Мгновение он колебался, глядя на ее ноги, а затем кивнул.

— Она жива, Чарли. — Он подошел ближе и прикоснулся к ее руке. — Она жива, но… — Раф вздохнул. — Послушай, я не хочу, чтобы ты видела это, хорошо? Я принесу ее сюда, но ты должна оставаться здесь. Обещаешь?

И она снова согласилась. Она согласилась бы на все, лишь бы он принес ее маму.

Схватив в охапку портьеру, он пошел обратно, туда, где бушевал ураган, завывал ветер и хлестал дождь, плотно закрыв за собой французскую дверь.

Шарлотта начала считать до десяти, но не выдержала и последовала за ним.

Она с трудом, сражаясь с ветром, приоткрыла дверь и едва проскользнула в узкую щель, как ветер, бешено кружащий среди разрушенной оранжереи, сменил направление. Дверь вырвалась из рук, верхняя петля разболталась и согнулась, и Шарлотте пришлось оставить нее попытки снова закрыть ее.

И все же оранжерея находилась с подветренной стороны, и ураганный ветер был здесь вполовину слабее, чем тогда, когда они приближались к коттеджу.

Спустя несколько мгновений Шарлотта сориентировалась. Перевернутые столы, на которых размещались мамины любимые растения, преградили ей путь внутрь длинного узкого сооружения. Повсюду валялись кирпичи: похоже, труба провалилась сквозь крышу оранжереи, засыпав все внутри — и всех, кто в ней находился, — ужасными обломками.

Шарлотта продолжала пробираться вперед.

— Чарли, назад! Проклятье, не делай больше ни… О господи!

Она почти наступила на нее.

Тело Марты Гримсли лежало, наполовину заваленное красными кирпичами упавшей трубы, видна была только нижняя его часть. Что кухарка делала здесь, в оранжерее? Могла быть только одна причина: когда разразилась буря, Джорджианна Сиверс отказалась оставлять свои любимые цветы. А Марта, служившая кухаркой у Сиверсов уже тридцать лет, никогда бы не оставила свою хозяйку.

Шарлотта глядела на безжизненное тело, не в состоянии отвести взгляд, в то время как Раф, пошатываясь, приближался к ней. Она увидела, что он бережно держит на руках ее мать, обернутую парчовой портьерой.

— Мама!

— Она жива, Чарли! Мы должны возвратиться в… Господи! Чарли, скорее!

Она взглянула вверх, куда смотрел Раф, и увидела, что искореженный каркас постройки стал угрожающе накреняться. Отступив чуть правее того места, где стоял Раф, она пристально вгляделась в глубь оранжереи. Если Марта была здесь, значит, мамина служанка тоже должна была находиться здесь.

— Рут! Где Рут?

Раф покачал головой:

— Мы уже не поможем никому из них. Нам нужно занести твою мать в дом. Давай, Чарли, погода ухудшается!

Она поспешила впереди Рафа, не останавливаясь, пока не оказалась в комнате для завтрака. Раф пробежал мимо нее, так как комната была сейчас открыта стихиям, и здесь нельзя было оставлять раненую.

— В подвал, Чарли! Нужно отнести ее в подвал.

Шарлотта последовала за ним, задержавшись в дверях, чтобы еще раз оглянуться, не в силах оставить тела двух верных служанок лежать там, среди бушующего урагана, и закрыла уши руками, когда ужасный, необъяснимый звук сотряс весь дом.