Как покорить герцога - Майклз Кейси - Страница 19

Он попытался протолкнуть язык ей в рот, но Шарлотта застыла в панике, все ее тело сжалось, и она отпрянула, отталкивая его.

— Шарлотта! — окликнул он ее.

Она опустила голову, пряча глаза, учащенно и тяжело дыша.

— Что не так, дорогая? Неужели Гарольд…

При этих словах, означавших, что он почти не сомневался, что она целовалась не раз, и, возможно, не только целовалась, Шарлотта закрыла лицо руками и отвернулась.

— О господи, я идиот. — Раф положил руки ей на плечи, но тут же отдернул их, когда она отшатнулась. — Мне нужно встретиться с Фитцем, чтоб он отвесил мне хорошего пинка и спустил с лестницы. Шарлотта… Чарли… я обещал, что мы никогда не будем говорить о Гарольде, и тут же нарушил слово. Наверное, ты… любила его. Ты можешь простить меня?

Шарлотта уронила руки и повернулась к Рафу, глядя на него в крайнем изумлении.

— Любила? Ты так думаешь? Это самое большое твое заблуждение. Я ненавиделаего. Черт побери, Раф, можем мы просто не говорить больше об этом? Он мертв, он больше ничего не значит для нас.

— Он кое-что значит, Шарлотта, — тихо произнес Раф. — Он оставит нас, только когда ты решишь довериться мне, чтобы я мог помочь тебе забыть его. Но сейчас мы будем притворяться, что дела обстоят именно так, как ты хочешь, и столь долго, сколько захочешь. Поэтому… позволь рассказать тебе о Грейсоне и миссис Пиггл.

Она поблагодарила его одними глазами, глубоко вздохнула, успокаиваясь.

— Так что же они натворили?

— Ага, так ты знаешь, что она способна кое-что натворить!И все же не предупредила меня.

— Я предупреждала, что ты должен взяться за Грейсона, иначе будут проблемы.

Они оставили лошадей щипать траву и прогуливались сейчас вдоль изгороди. Шарлотта действительно начала успокаиваться. Как Рафу удалось так легко возвратиться к их прежним, непринужденным дружеским отношениям? Она не знала. Но если он постарался, то и она тоже должна это сделать.

— Проблемы, да. Вернее, крупные неприятности,сегодня утром она подожгла его постель.

Шарлотта остановилась, изумленно глядя на Рафа.

—  Чтоона сделала? О господи, ведь мог сгореть весь дом! Что с ней случилось?

— В ее оправдание скажу тебе, что она не собиралась сжигать весь дом. По словам Николь, которую я, струсив, послал к миссис Пиггл узнать, что та скажет по этому поводу, Грейсон якобы подорвал ее авторитет, нагло вмешавшись в составление недельного меню.

— Но он делает это не впервые, — вздохнула Шарлотта.

— Итак, миссис Пиггл ворвалась к нему в комнату, чтобы разобраться с ним. Грейсон возмутился — могу себе представить как: ведь она застала его, когда он менял подштанники. Я не должен произносить при тебе слово «подштанники», да? Извини, я гораздо дольше был солдатом, чем герцогом.

Шарлотта попыталась сдержать улыбку, но тщетно.

— Не важно. Так что было дальше?

— Дальше разгневанный Грейсон швырнул эти самые подштанники прямо ей в голову. Она в долгу не осталась: схватила небольшой канделябр, оказавшийся у нее под рукой, и запустила емув голову. Грейсон погасил пламя своими подштанниками, а я оказался перед выбором: либо уволить их обоих, либо потребовать, чтобы они немедленно поженились, так как считаю, что мужчина, представший перед женщиной без подштанников, скомпрометировал ее. Ну, что скажешь?

Слушая Рафа, Шарлотта медленно качала головой. Его вопрос заставил ее внутренне сжаться при одном воспоминании.

— Я бы сочла, что вид Грейсона без подштанников — достаточное наказание для женщины, — откровенно сказала она. — Но отнесись к этому серьезно, Раф. Ты должен что-то сделать. Эта вражда станет непримиримой, если ее не прекратить.

— Я знаю. Если бы они были под моим командованием, то, думаю, смог бы устроить им военный трибунал. Но при том, что Николь и Лидия полностью на стороне миссис Пиггл, я не имею ни малейшего понятия, как мне быть. И Грейсон находится в Ашерст-Холл все время, сколько я себя помню. Когда мой дядя был жив, они не сражались подобным образом. Он бы не позволил.

— Все порядком боялись твоего дядю, у которого в Ашерст-Холл все шло как по маслу, хотя и не так уж весело, — сказала Шарлотта. — После его смерти все они словно почувствовали себя свободными. Как тебе известно, слуги обожали Эммелину и сохраняли по крайней мере видимость мирных отношений, пока она оставалась в имении. Но с тех пор, как ты говоришь, неприятностей столько, что мало не покажется. Думаю, ты должен отпустить одного из них. Или обоих. Ясно, что эта вражда никогда не утихнет.

— Да, я знал, что ты скажешь это, — произнес Раф, когда они повернули назад к лошадям. — Фитц говорит почти то же самое. Ты поможешь мне, Чарли?

— Ты хочешь, чтобы яуволила их? — скептически спросила она.

— Нет, конечно нет! Но Эммелина уехала, а у меня нет ни единой мысли о том, что требуется от экономки такого большого дома. Я могу нанять кого-то еще менее подходящего, чем миссис Пиггл.

— Знаешь, по зрелом размышлении, мне не хотелось бы, чтобы ее уволили, — сказала Шарлотта, искренне сочувствуя экономке. — И она действительно не виновата. В конце концов, Грейсон сам спровоцировал ее, настаивая, что кухня находится в его ведении. Все, что спучилось после, было просто… ну, неудачей.

— Иерархия слуг, как я начинаю понимать, еще более строгая, чем иерархия общества в целом. В ней существуют определенные ранги, сейчас мне это ясно. Однако миссис Пиггл устроила пожар.

— Не предумышленно, — почти сердито возразила Шарлотта. Она перевела дыхание, напомнив себе, что они с Рафом говорят о миссис Пиггл, а не о ней. — Грейсон виноват не меньше. Хотя я знаю, что всегда легче обвинить женщину во всем дурном в этом мире.

Раф взял ее за руку и повернул к себе.

— Неужели? Ты видишь этот мир таким, Шарлотта?

— Я вижу мир таким, глядя на него, Раф. Не потому ли вы, мужчины, не допускаете, чтобы мы владели собственностью, высказывали свое мнение о политике или зарабатывали на кусок хлеба не каким-либо самым подневольным трудом…

— Или выбирали в мужья того, кого хотите?

Сейчас она словно вела одновременно два разговора: один с Рафом, другой — с самой собой.

— Да, если желаешь — и выбирали в мужья кого хотим. Наверное, мы, женщины, очень опасные существа, если вы, мужчины, чувствуете необходимость держать нас так крепко под своим башмаком.

— Тебе нужно побеседовать с моим камердинером. Он говорит прямо противоположное. Но оставим это на потом. Так ты поможешь мне?

— Я… думаю, смогу поговорить с миссис Пиггл вместо тебя.

— Я бы хотел, чтобы ты возвратилась в Ашерст-Холл. Никакие постели не горели, когда ты находилась там, чтобы присматривать за близнецами. Хотя бы пока я все не улажу.

Ей следовало это помнить. Раф никогда легко не отступал. Он давил и давил на нее, и, так как ей было не безразлично, что он о ней думает, она в конце концов уступала и делала то, что он хотел. Но не без борьбы.

— В такой крайности нет необходимости. Я могу приезжать каждый день. Кроме того, с Грейсоном должен разобраться именно ты.

— Нет, так не пойдет. Мне нужно, чтобы ты находилась там, пока я со всем не определюсь. Пожалуйста! Ведь ты мой друг? Если я соглашусь решить вопрос с Грейсоном, ты возвратишься в Ашерст-Холл? Миссис Пиггл находится там лишь для виду — по крайней мере, пока. Кстати, если подумать, я не видел женского общества и не сидел за приличным обеденным столом шесть лет. Не думаю, что смогу выдержать еще один обед с Николь и Лидией, если рядом не будет кого-либо, чтобы можно было поговорить не только о том, как я весной возьму их с собой в Лондон — что, впрочем, вряд ли.

— Ах, так вот почему ты собирался пригласить моих родителей на обед! Ты хотел использовать их для защиты от двух девчонок, едва вышедших из детской.

— Я знаю. Мне так стыдно. — Раф улыбнулся, уже не сомневаясь, что выиграл их поединок. — Я никудышный герцог, малодушный трус, полностью заслуживающий твоего презрения. Так ты сделаешь это? Пожалуйста! Я действительно скорее бы возвратился на поле боя. По крайней мере, тогда я знал бы, кто враг, и он не носил бы юбки.