Пассажир - Гранже Жан-Кристоф - Страница 6

— Нет, не понятно.

Фрер решил сменить тактику:

— В области зарегистрированы случаи исчезновения людей?

— Нет.

— Вы связывались с ассоциациями, которые занимаются бомжами?

— В процессе.

— А вокзалы близ Бордо вы проверили? Может, среди пассажиров поездов есть свидетели происшествия?

— Мы послали запрос.

— А объявление дали? В Интернете? С вашим номером телефона? А обратились…

— Когда у нас иссякнут собственные идеи, мы вам позвоним.

Фрер сделал вид, что не заметил сарказма, и атаковал собеседника с другого фланга:

— Вы получили результаты анализа крови на ключе и телефонном справочнике?

— Кровь первой группы. Резус положительный. Такая кровь может принадлежать половине французского населения.

— Какие-нибудь преступления этой ночью совершались?

— Нет.

— А справочник? Вы не заметили, может, в нем есть пометки? Какая-нибудь отдельная страница? Чье-то имя?

— У меня такое впечатление, что вам неймется поиграть в детектива.

Матиас сжал зубы.

— Я всего-навсего пытаюсь установить личность этого человека. Еще раз повторяю: мы с вами преследуем одну и ту же цель. Завтра я собираюсь провести с ним сеанс гипноза. Если у вас есть хоть какие-то зацепки, хоть какая-то информация, которая поможет мне правильно подобрать вопросы, сейчас самое время поделиться ею со мной.

— Ничего у меня нет, — проворчал полицейский. — Сколько раз вам это повторять?

— Я звонил в комиссариат. Мне показалось, что сегодня этим делом вообще никто не занимается.

— Я выхожу на работу завтра, — с явным неудовольствием процедил Пелас. — И я веду это дело.

— А что вы сделали с ключом и справочником?

— Ускорили юридическую процедуру и оформили постановление о конфискации.

— А если в переводе на человеческий язык?

Полицейский хмыкнул. Последний вопрос его явно развеселил, заставив забыть о своем раздражении.

— Сейчас все в руках криминалистов. Результаты будут в понедельник. Устраивает вас это?

— Могу я рассчитывать, что, как только появится новая информация, вы поставите меня в известность?

— Ладно, — уже примирительно сказал Пелас. — Но это будет двусторонняя договоренность. Если вам удастся что-нибудь вытянуть из него с этим вашим гипнозом, вы обязуетесь связаться со мной. — И, чуть подумав, добавил: — Это в ваших же интересах.

Матиас улыбнулся. Рефлекс полицейского — не могут без угроз. Надо бы каждого легавого подвергнуть психоанализу, чтобы выяснить, какие такие причины подвигли его выбрать подобную профессию. Фрер дал обещание позвонить, если что-нибудь узнает, и продиктовал свои координаты. Ни тот ни другой не верили, что сотрудничество состоится. Каждый за себя, и пусть победит сильнейший.

Фрер вернулся в отделение скорой. Осталось продержаться два часа. Хорошая новость заключалась в том, что его дежурство закончится до начала великого хаоса. Это ведь вечер субботы. Он осмотрел нескольких больных, сделал назначения — кому антидепрессанты, кому транквилизаторы — и отправил их назад, по палатам.

Десять часов.

Матиас поздоровался с врачом, явившимся ему на смену, и вернулся к себе в кабинет. Туман держался по-прежнему, не уступая ни пяди завоеванного пространства. Кажется, к вечеру он даже сгустился. У Фрера мелькнула мысль, что из-за этой мутной мороси у него весь день шел наперекосяк. Как будто сама реальность расплывалась, теряя привычные очертания.

Он снял халат. Собрал свои вещи. Натянул плащ. Перед уходом решил в последний раз навестить мужчину в стетсоновской шляпе. Пошел в свое отделение и поднялся на второй этаж. В коридоре еще витали запахи столовой, смешиваясь с привычной вонью мочи, эфира и лекарств. То тут, то там слышалось мягкое фетровое шуршание тапочек по линолеуму, раздавалось бурчание телевизионных голосов, характерное звяканье металлических плевательниц, в которых шуровал очередной собиратель окурков.

Вдруг на Фрера налетела какая-то женщина. От неожиданности он отпрянул в сторону, но тут же узнал ее. Мистенге. Все здесь звали ее так. Как ее настоящее имя, он сейчас не помнил. Шестьдесят лет. Из них сорок она провела на западе страны. Незлобивая, хотя ее внешность могла напугать кого угодно. Растрепанные седые космы. Обрюзгшее лицо землистого цвета. Глаза, подернутые мутной пленкой и горящие лихорадочным блеском. Жестокие глаза. Женщина вцепилась в рукав его плаща.

— Спокойно, Мистенге, спокойно, — проговорил он, высвобождая ткань плаща из ее цепких пальцев. — Вам пора ложиться спать.

Изо рта у нее вырвался смех, словно кровь хлынула из открытой раны. Но смех тут же перешел в негодующее шипение, в свою очередь сменившееся тоскливым вздохом.

Фрер крепко держал ее за руку — от нее пахло мазью и застарелой мочой.

— Вы не забыли принять таблетки?

Сколько раз за день он повторял эти слова? Это был уже не вопрос — просьба, мольба, заклинание. Он довел Мистенге до ее палаты и, не дожидаясь, пока она что-нибудь скажет, закрыл дверь.

И обнаружил, что автоматически прихватил с собой магнитную карточку для вызова срочной помощи. Достаточно коснуться краем карты металлической поверхности батареи или водопроводной трубы, и на сигнал сбежится толпа санитаров. Он передернул плечами и сунул карту в карман. Спрашивается, какая разница между его профессией и работой тюремного надзирателя?

Он добрался до палаты ковбоя. Тихонько постучал в дверь. Никакого ответа. Повернув ручку, он вошел в неосвещенную комнату. Великан вытянулся на койке — огромный и неподвижный. Рядом на полу стояли ковбойские сапоги и лежала стетсоновская шляпа. Как пара домашних животных.

Фрер тихо, чтобы не напугать пациента, приблизился к койке.

— Меня зовут Мишелль, — прошептал великан.

От неожиданности Фрер отскочил назад.

— Меня зовут Мишелль, — повторил больной. — Я поспал час или два, и вот результат. — Он повернул голову к психиатру: — Неплохо, а?

Матиас открыл портфель, достал блокнот и ручку. Его глаза понемногу привыкали к темноте.

— Мишель — это твое имя?

— Нет. Фамилия. Пишется с двумя «л». Мишелль.

Фрер записал, хотя и без особого убеждения. Воспоминание пришло слишком быстро. Скорее всего, это какой-то искаженный фрагмент памяти. А может, и вовсе чистой воды выдумка.

— Что-нибудь еще тебе во сне вспомнилось?

— Нет, больше ничего.

— Тебе что-нибудь снилось?

— По-моему, да.

— Что именно?

— Да все то же, док. Белая деревня. Взрыв. И моя тень остается на стене…

Он говорил медленным, тягучим, каким-то полусонным голосом. Матиас продолжал черкать в блокноте. Полистать литературу по сновидениям. Поискать материалы о легендах, связанных с тенями.Он уже знал, чем займет сегодняшний вечер. Подняв голову от своих записей, он прислушался: великан дышал глубоко и ровно. Заснул. Фрер отступил на шаг. Хороший признак. Возможно, завтрашний сеанс гипноза принесет результат.

Он вышел в коридор и двинулся к выходу. Лампы уже погасили. Отбой.

На улице окутанные густым туманом пальмы и фонари казались парусами огромного корабля-призрака. Фрер вспомнил про художника Кристо, писавшего мост Пон-Нёф и рейхстаг в дымке. Вдруг его посетила странная мысль. А может, больницу да и весь город заволокло не просто туманом, а маревом беспамятства, как и потерявший ориентиры мозг его пациента? И Бордо теперь так и будет плавать в этой вязкой мгле, уподобившись человеку, которого он про себя уже называл пассажиром тумана…

Направляясь к парковке, Фрер неожиданно остановился.

Есть ему не хотелось, возвращаться домой — тем более.

Может, стоит сразу проверить первые крохи полученной информации?

Он вернулся в больничный корпус, заперся у себя в кабинете, сел, бросив плащ на спинку стула, перед компьютером и подключился к медицинской справочно-информационной системе, в которой хранились сведения о каждом пациенте, госпитализированном на территории Франции, а также о предписанном ему лечении.