Темные объятия - Кеньон Шеррилин - Страница 60

60

—

Твоя задача проста: отвези ее к себе на болото и охраняй. Не знаю, какой дозой ее угостили, но подозреваю, что, проснувшись, она будет все еще полна страсти. Так что, поверь мне, тебя ждет приятный день.

—

Поверить тебе! — горько повторил Тейлон. — Только это от тебя и слышно! Мы все должны тебе верить, но сам ты не доверяешь никому! Ты вообще не рассказываешь о себе ничего! Почему, Эш?

Разумеется, Ашерон промолчал. В этот миг Тейлон понял, как чувствовала себя Саншайн с ним самим, когда он отказывался рассказать ей хоть что -то о своей жизни.

Удивительно, как она не спустила его с лестницы!

—

Эш, поди -ка сюда! — позвал снизу Вейн. — Мы кое -что нашли, тебе стоит взглянуть.

Подняв Саншайн на руки, Тейлон начал спускаться по лестнице. Ашерон последовал за ним.

Вейн и Фанг ждали их в маленькой пустой комнатке слева, в дальнем конце холла. Здесь на стене был начерчен углем странный символ — грубое изображение трех танцующих женщин и стаи голубей над ними. Над головой каждой женщины — приклеенная к стене записка.

По надписям Тейлон понял, что одна из них предназначается ему самому, вторая — Саншайн, третья — Ашерону.

Эш сорвал со стены все три записки, распечатал адресованную Тейлону, прочел ее вслух: «Ты не послушался меня, кельт. Я ведь приказал тебе сидеть вместе с женщиной на болоте. Там она была бы в безопасности.

Теперь гадай: где, когда и как она умрет, потому что я ее убью, в этом можешь не сомневаться».

Эш развернул записку Саншайн: «Как, Тейлон, ты читаешь почту своей возлюбленной? Стыдно, стыдно! Неужто ей не доверяешь?

Не беспокойся, она тебе не изменила. Хотя и очень старалась. Пришлось привязать ее к кровати — иначе она бы нас всех изнасиловала!»

—

Я этому сукиному сыну сердце вырву! — взревел Тейлон.

Быстрым гневным движением Эш вскрыл последнее письмо, но его читать вслух не стал.

Эта записка, написанная другим почерком, предназначалась ему самому.

«Язнаю тебя, братец. Знаю все, что ты сделал.

Знаю, как ты живешь.

Знаю, какими сказками убаюкиваешь свою совесть, чтобы спокойно спать по ночам.

Скажи, что подумают о тебе твои Темные Охотники, если кто -нибудь расскажет им правду о тебе?

Если их жизнь тебе дорога, — держи их от меня подальше.

Увидимся на Карнавале».

Эш смял записку в кулаке и уничтожил ее силой мысли. Его захлестнула бешеная ярость. Стиккс хочет войны? Отлично, будет война! Только придется ему собрать побольше даймонов!

Он еще не знает, какие силы будут ему противостоять!

—

А тебе что пишут? — поинтересовался Тейлон.

—

Ничего. Отвези Саншайн домой, когда она придет в себя, позвони. — Эш устало потер глаза и вышел из здания вслед за катагари.

Покинув заброшенный дом, Тейлон отнес Саншайн в машину и бережно уложил на сиденье.

—

Ну что, Эш, — спросил Вейн, — какие у тебя планы?

—

На ближайшие сутки — насыщенные. Для начала надо спрятать Зарека от полиции, а следующий номер моей программы — сообщить Кириану и Джулиану, что у них появился замечательный сосед.

Тейлон поймал взгляд Ашерона.

—

Он старается утомить тебя и отвлечь твое внимание?

—

Точно, — кивнул Эш. — И это ему отлично удается.

—

Послушай, — начал Тейлон, — мне кажется, все мы кое -что упустили из виду.

—

А именно?

—

Этот твой приятель ничего не знает об «Убежище». — Тейлон кивнул в сторону катагари. Только сейчас он вспомнил, что Вейн и Фанг со своей стаей — не единственные зверолюди в городе. — Почему бы нам не обратиться за поддержкой к клану медведей? Папаша Пельтье и его ребята передо мной в долгу: не сомневаюсь, они будут рады нам помочь. А если на Карнавал явится такое же количество даймонов, сколько мы видели сегодня, помощь нам очень пригодится!

—

Ты прав.

—

На твоем месте, — продолжал Тейлон, — я бы немедленно отправился к Кириану и рассказал ему о Валерии. А Зарек пусть пока остается в городе.

—

А как же полиция?

—

Поверь мне, Ящер, я хорошо знаю свой город. В дни Карнавала полиции будет не до Зарека: он может к ним подойти и поздороваться, и его никто не заметит. Но на твоем месте я бы притворился, что убираю Зарека из города, — на случай, если этот твой приятель за тобой следит. Позвони Майку, прикажи ему пригнать вертолет и под покровом ночи увези из города Эрика. А Зарек пусть прячется. И Валерия тоже прибереги до карнавальной ночи.

—

Это опасно, — задумчиво проговорил Ашерон.

—

Жить вообще опасно. Особенно, когда за твоей женщиной охотится мстительный бог.

Вейн шагнул вперед.

—

Я могу расставить вокруг логова Тейлона часовых. Если появится враг, мы с Фангом окажемся там в одно мгновение.

—

Почему вы нам помогаете? — спросил Тейлон. — Я думал, катагари недолюбливают Темных Охотников.

—

Так и есть. Но мы в долгу перед Ашероном. — Повернувшись к Эшу, он добавил: — Вот закончим это дело — и будем считать, что мы в расчете.

—

Договорились, — кивнул Ашерон.

Попрощавшись со всеми, Тейлон сел за руль и помчался домой.

Не отрывая глаз от дороги, он взял бессильную руку спящей рядом Саншайн и осторожно сжал ее. Какая нежная рука... хрупкие косточки... Но он сам видел, сколько в этой женщине внутренней силы. Хрупкая и бесстрашная, нежная и решительная...

Как же он боялся за нее!

Тейлон не хотел жить с этим страхом. Рад был бы никогда больше его не испытывать! Он так привык обходиться без сильных чувств, что их возвращение не только его ранило, но и пугало.

Как не хватало ему обычной спокойной безмятежности! Он привык полностью себя контролировать, но теперь каждый раз, глядя на возлюбленную, чувствовал, что он не властен над собой.

Саншайн коснулась глубины его сердца, и теперь он никогда не будет прежним. И случилось это не только потому, что она — Нинья. Еще и потому, что она — Саншайн, его любимая.

Женщина, подобной которой он никогда не встречал. Воплощение силы, отваги, огня, любви к жизни. Дерзкая и неукротимая.

Драгоценная Саншайн.

Тейлон любил ее так, как никого никогда не любил.

И эта мысль приводила его в ужас.

Он привез ее к себе домой и уложил на матрас. Заклятие Ашерона действовало — Саншайн по -прежнему крепко спала.

Зазвонил телефон.

Сняв трубку, Тейлон услышал голос Ашерона.

—

Ты привез ее к себе?

—

Да, она все еще спит.

—

Вот и хорошо. А то я за вас беспокоился.

Тейлон нахмурился. Голос -то Ашерона... но тот никогда не демонстрировал своих чувств.

Его охватила тревога: да, тот же голос, те же интонации... а вот человек другой. Теперь, зная, что их двое, Тейлон ясно чувствовал разницу.

Это был самозванец.

—

Как ты думаешь, скоро ли она оправится от действия снадобья? — спросил Тейлон.

—

Посмотрим. Обычная доза действует от одного до трех дней.

—

Правда? Похоже, ты хорошо о нем осведомлен.

—

Неудивительно. В свое время, еще смертным, я так пристрастился к этому снадобью, что готов был за него душу продать.

—

Кстати, а кто ты? — небрежно поинтересовался Тейлон.

—

Прошу прощения?

—

Ты же не Ашерон, верно?

Незнакомец в трубке зло хохотнул:

—

Отлично, Охотник. Аплодирую твоей проницательности. За это, пожалуй, я позволю тебе и Саншайн прожить еще один день.

Тейлон фыркнул:

—

Если ты думаешь, что можешь спокойно угрожать мне или тем, кто рядом со мной, — значит, ты еще многого обо мне не знаешь! Только подойди к ней еще раз, и я твою шкуру на сапоги пущу!

—

Вот в этом я сомневаюсь. Но мне понравилось, как ты меня вычислил. Я уж начал думать, что ты так и не сумеешь отличить нас друг от друга.