Идти полным курсом - Комм Ульрих - Страница 41

— Надо ли понимать ваши слова так, что вы согласились бы командовать фрегатом, принадлежащим городу? — спросил молчавший до сих пор ратссекретариус Хайнрих Шретеринг.

— Безусловно.

— В таком случае все эти дебаты следует немедленно прекратить! — воскликнул Шретеринг, поднимаясь со своего места. — Совет города должен наконец позаботиться о приобретении хорошего военного корабля. Я не вижу этому никаких препятствий. Военный корабль, предназначенный исключительно для охраны наших торговых судов, ровно столько же повредит нашему нейтралитету, сколько рвы и бастионы вокруг города Гамбурга. Ведь никому не приходит в голову снести все городские укрепления из боязни, что кому-то они могут показаться нарушением нейтралитета? Э, нет, господа, правильно говорят голландцы: мир гарантируется не бумагой и чернилами, а добрым мечом.

После некоторых колебаний члены коллегии наконец решили ещё раз выступить в совете с предложением о найме одного или двух хорошо вооруженных фрегатов, с тем чтобы уже в самое ближайшее время организовать охрану торговых караванов. Под давлением купцов, судовладельцев и шкиперов совет в конце концов уступил. Сразу же постановили: к голландцам на этот раз не обращаться, а попытать счастья у датчан, строивших вполне приличные корабли. Стали думать и о том, кому поручить столь непростую и ответственную миссию.

Томас Утенхольт предложил послать в Данию капитана Мартина Хольстен, памятуя о его почти родственных отношениях с голщтинско-готторпским вице-канцлером Андреасом Улькеном, и совет с ним согласился.

Это неожиданно быстрое восстановление дружеских отношений между Томасом Утенхольтом и Мартином Хольстен заставило немало подивиться зятя Утенхольта Матиаса Дреера, хорошо помнившего ссору между ними в «Летучей рыбе». Улучив момент, он спросил обо всем этом своего тестя, когда они вочередной раз встретились в «шкиперской горнице» у Йохена Мартенса.

Утенхольт успел уже изрядно набраться. Положив Матиасу Дрееру руку на плечо и с трудом ворочая языком, он принялся объяснять ему, что глупо ссориться с человеком, который не сегодня-завтра породнится с голштинским вице-канцлером, а значит будет на короткой ноге и с самим бранденбургским резидентом в Гамбурге. И если он, Томас Утенхольт, приложит усилия к тому, чтобы установить с Хольстен ещё более тесные связи, взяв его, к примеру, в долю, то тогда ему сам черт не брат.

— Тогда не возьму в толк, для чего тебе понадобилось проталкивать Карфангера в капитаны конвойного фрегата? — спросил Матиас Дреер.

— Тс-с! Тише! — прошипел Утенхольт, взмахнув рукой и пьяно качнувшись. — Кто тебе сказал, что Хольстен и в самом деле приведет из Дании фрегат?

Матиасу Дрееру показалось, что он ослышался, однако Утенхольт повторил, что Мартин Хольстен вернется не солоно хлебавши. «Впрочем, — добавил старик, — он и поехал-то без особого аппетита», — и Утенхольт пьяно захохотал над собственной шуткой.

Матиас Дреер невольно отодвинулся от тестя, заметив это, Утенхольт спросил:

— Э, ты чего, парень? Брось, Матиас, чем дольше человек живет на этом свете, тем больше к нему привыкает, а в этом мире все устроено так: все охотятся друг за другом, и добыча достается тому, кто одолеет всех.

В тот вечер Матиас Дреер возвращался домой, обуреваемый тяжкими думами. Теперь он не сомневался, что нападение на Карфангера было подстроено Утенхольтом. Ему вдруг стало так противно, что он на секунду остановился на мосту и сплюнул в темные воды Альстера.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Карфангеру удалось получить фрахт для обоих своих кораблей, который предстояло доставить через Атлантический океан в Новый Амстердам. Ему очень не хватало Михеля Шредера: если Мартин Хольстен на самом деле приведет из Дании фрегат, которым он, Карфангер, будет командовать, то лучшего капитана для его собственных судов просто не найти.

С высоты полуюта Карфангер бросил взгляд на нижнюю палубу «Дельфина», заваленную ящиками, бочками и тюками: матросы опускали их в грузовой трюм через главный люк. Боцман Клаус Петерсен следил за тем, чтобы груз в трюме распределяли равномерно, от этого будут зависеть и ходовые качества корабля в море, и его остойчивость в сильную качку.

Держась за голову и громогласно чертыхаясь, на полуют поднялся Венцель фон Стурза.

— В чем дело, друг мой? — обратился к нему с вопросом Карфангер. — Уж не свалилось ли вам что-нибудь на голову?

— Вы все шутить изволите, — проворчал фон Стурза. — И что мне может свалиться на голову, если она расположена выше, чем самая высокая из переборок на вашем судне?

— Сходите к парусному мастеру, пусть сошьет вам мягкий колпак, — посоветовал Карфангер, стараясь не улыбаться. — Или нет, постойте, лучше я прикажу корабельному плотнику прорезать дверные проемы повыше.

При этих словах ему вдруг пришло в голову, что Петер Эркенс сегодня ещё не попадался ему на глаза, и он окликнул боцмана:

— Петерсен, вы не видели плотника?

Венцель фон Стурза от неожиданности даже перестал тереть ушибленную голову.

— Постойте, да неужто вы в самом деле?

Снизу донесся голос боцмана:

— Ян Янсен дал плотнику отпуск, он собирался навестить господина фон Герике, чтобы поговорить с ним по важному делу.

— Ну что ж, Петер Эркенс на все руки мастер, конечно у него найдется, о чем поговорить с фон Герике.

— А может, лучше пока что с этим повременить? — осторожно спросил Венцель фон Стурза, решивший, что Карфангер действительно не шутит насчет дверей.

— Отчего же?

— Если на датском фрегате двери кают окажутся повыше, то ни к чему затевать это дело, — ответил фон Стурза.

— О, насчет этого не советую вам питать особых надежд.

— Насчет чего — фрегата или дверей?

Но прежде чем Карфангер успел ответить, он заметил Петера Эркенса и Отто фон Герике, шагавших по набережной Альстера по направлению к «Дельфину». «Интересно, — подумалось ему, — какие важные дела заставили плотника привести в порт самого бранденбургского резидента?»

Просьба, с которой обратился к нему фон Герике, оказалась весьма неожиданной:

— Господин Карфангер, я хорошо понимаю, что сейчас, перед выходом в море, трудно будет найти хорошего корабельного плотника, однако хочу сообщить вам, что Петер Эркенс принят старшим корабельным плотником на фрегат его сиятельства курфюрста Бранденбургского «Графство Марк».

— О, нет! Хорошего корабельного плотника я найду, но где мне найти другого Петера Эркенса? — воскликнул Карфангер и добавил, обращаясь к последнему: — Поздравляю вас с прекрасным назначением и офицерским чином. Мне совсем не хочется отпускать вас, но и препятствовать вам я не хочу. Благодарю вас за службу и хочу попросить вот о чем: пусть между нами сохранятся дружеские отношения, даже если нам придется плавать под разными флагами.

Петер Эркенс тоже поблагодарил Карфангера и попросил у него разрешения проститься с командой. Когда за ним закрылась дверь каюты, фон Герике спросил:

— Куда же на этот раз собирается капитан Карфангер? Я слышал, что миссия Мартина Хольстен в Дании не принесла адмиралтейству ожидаемого, результата?

— Как? Вы знаете?.. Разве Хольстен уже вернулся?

— Нет, он ещё в Дании, но я получил письмо от моего зятя Андреаса Улькена, в котором он пишет, что, несмотря на его поддержку и содействие, Мартину Хольстен не удалось ни купить, ни нанять для Гамбурга хороший военный фрегат.

— Прошу меня простить. — Карфангер поднялся. — Эта новость для меня столь же важна, сколь и неожиданна. Я должен немедленно отправиться в адмиралтейство.

— Понимаю. — Отто фон Герике протянул Карфангеру руку. — Премного вам благодарен за то, что вы отпустили моего друга.

Полчаса спустя Карфангер уже был в адмиралтействе, однако встретил там лишь секретаря Рихарда Шредера. Тот вручил ему письмо Мартина Хольстен.

— Значит, я могу отправляться с моими судами в плавание? — спросил Карфангер, прочтя письмо, — как я понимаю, надеяться больше не на что?