Игра на желания - Малиновская Елена Михайловна - Страница 38

— Седрик, — наконец набравшись необходимой смелости, окликнула я приятеля, — послушай… Ты ведь так и не сказал, прощаешь ли меня.

— А ты так и не сказала, прощаешь ли Кайла, — парировал тот с едва уловимым сарказмом.

— То есть если я забуду про слова Кайла, то ты забудешь про наш давнишний разговор? — недоверчиво переспросила я, и где-то очень глубоко в душе шевельнулась глухая злость. — Ты меня шантажируешь, что ли?

— Нет, Трикс. — Седрик осторожно кашлянул. — Не так. Я уже давным-давно принял решение по этому поводу. И если ты простишь Кайла за его невольную жестокость, то я скажу, держу ли на тебя обиду или нет.

Я не выдержала и со свистом втянула в себя воздух, раздраженная неуступчивостью приятеля. Вот ведь! И дался ему этот Кайл. Неужели противный мальчишка ему дороже меня?

«А почему бы и нет? — тут же ответила я себе. — Не забывай, что с Кайлом он работает уже достаточно давно, а тебя видит лишь второй день после долгой разлуки. Да и расстались вы некогда не так, чтобы все эти годы он хранил о тебе теплые воспоминания».

— Договорились, — после недолгих сомнений решительно произнесла я. — Пусть будет по-твоему. Я забуду про оскорбление Кайла, но при одном условии: он лично должен попросить прощения.

— Принято. — Седрик довольно кивнул. Поднял свой бокал и легонько чокнулся с моим, который по-прежнему стоял на столе. — Предлагаю выпить за объявленное перемирие.

Я неохотно пригубила терпкий напиток. Выжидающе уставилась на Седрика поверх края бокала.

— Хочешь услышать мой ответ? — без слов понял он. С затаенной печалью улыбнулся и осторожно поставил бокал. — Видишь ли, Трикс… Я бы солгал тебе, если бы сказал, что забыл тот наш последний разговор. Какое-то время я по-настоящему ненавидел тебя, а больше всего — себя. Я никогда не считал свое происхождение особой проблемой. Подумаешь, родители — необразованные крестьяне. Ты прекрасно знаешь, что в университете зачастую учатся круглые сироты или же те, кто был настолько не нужен родным, что их отдали в приют. При нашей учебной нагрузке мне и моим сокурсникам было плевать на подобные мелочи. Да, учились с нами, конечно, и такие, кто кичился знатностью своего рода и смотрел на остальных как на людей низшего сорта. Но они всегда держались обособленной группкой, поскольку были в явном меньшинстве. И чаще всего именно к ним относились с известной долей пренебрежения и насмешки. А когда началась учебная практика, то все эти мелочи окончательно перестали иметь какое-либо значение. Когда преподаватель напускает на тебя голодного гуля, то, поверь, тебе становится абсолютно безразлично, представитель какого сословия прикрывает тебе спину.

Главное, чтобы помощь пришла вовремя. А дружеские попойки после успешно сданного зачета?! Разве мог я на следующий день подобострастно называть приятеля господином, если помнил, как накануне тот набрался так, что заснул прямо под столом трактира, и мне пришлось тащить его на себе до студенческого общежития? Но ты быстро вернула меня с небес на землю, показав, что далеко не все в окружающем мире придерживаются подобных правил.

Седрик сделал паузу после долгой тирады. Одним глотком почти осушил бокал и взял с блюда шоколадное печенье, которое принялся зло крошить на пол, видимо опять переживая давнее оскорбление.

Я молчала. Что я могла еще сказать в свое оправдание? Что я была тогда глупой вздорной девчонкой, которая искренне полагала, что после магической корректировки внешности к ее ногам падут все окрестные принцы? Что я думала, будто глупо в восемнадцать лет связывать себя длительными отношениями с обычным студентом, не блещущим особыми талантами?

Впрочем, Седрик и не ждал от меня никакого ответа. Спустя неполную минуту он отряхнул руку от крошек и продолжил, глядя поверх моей головы:

— Это был очень жестокий урок, Трикс. Но сейчас я действительно тебе за него благодарен. Наивному деревенскому пареньку, решившему, что все на свете братья и сестры, указали на его истинное место. Я понял, что после окончания университета мои приятели обязательно вспомнят, кто они и кто я. Зачем им продолжать водить дружбу со мной, если я перестану им быть полезен? И я дал себе зарок: сделать все мыслимое, но сравняться с ними. Конечно, не происхождением, это все равно невозможно. Но хотя бы положением в обществе. Никто не посмеет тыкать государственному служащему, особенно если он занимает высокий пост. Более того, за хорошую работу и деньги вполне можно поменять сословие. В общем, именно так я оказался в главном полицейском управлении и начал свою карьеру следователя.

— Ты так и не ответил, простил ли меня, — негромко заметила я.

— А разве ты этого еще не поняла? — насмешливо удивился Седрик и внезапно пересел на подлокотник моего кресла. — Если честно, Трикс, я злился вплоть до того момента, как увидел тебя после столь долгой разлуки. Знаешь, я так часто представлял нашу встречу, так тщательно репетировал, что скажу тебе… И в итоге как идиот онемел. Пришлось сделать вид, будто я тебя не узнал, потому что все заготовленные слова мигом вылетели у меня из головы. Да и как-то обстановка не располагала к выяснению отношений. А потом, когда ты едва не погибла и рухнула в мои объятия после удара заклинанием… В общем, я так испугался за тебя, что моментально забыл все свои давние обиды. Правда, боялся, что ты при первом же удобном случае напомнишь, кем меня считаешь. Чтобы не слишком гордился тем, чего добился за эти годы.

— Глупый! — Я облегченно рассмеялась. — А я, напротив, боялась, что ты при первом же удобном случае примешься мне мстить. Обвинишь меня в убийстве, к примеру, и запрешь на время разбирательства в камере с какими-нибудь отвратительными преступниками.

— Запереть тебя? — Седрик с притворной серьезностью пожевал губами. — А что, было бы неплохо. Признаюсь откровенно, порой твоя неуемная энергия меня утомляет. Не говорю уж про твои попытки помочь следствию, после которых лично у меня волосы на голове дыбом встают от ужаса.

— Но монету ведь я нашла! — возмущенно выкрикнула я.

— Нашла, — легко согласился Седрик, и в его глазах заплясали веселые демонята. — Но, право слово, Трикс, только не обижайся, лучше бы ее не находила. Завтра, точнее, уже сегодня мне надо будет представить комиссару полный отчет по делу. И я не представляю, каким образом обставить находку этой монеты, чтобы тебя не затаскали по допросам. А если прознают про слова Мизерда и возможную связь убийства Флавия с копированием важных государственных документов… О-о-о, боюсь, тогда в тебя вцепится сама тайная канцелярия, а ребята, работающие там, в гадание вообще не верят.

Я обиженно насупилась, слегка покоробленная тем, как моя недавняя победа в итоге обернулась против меня. В самом деле, лучше бы не вмешивалась, получается.

Седрик негромко рассмеялся при виде того, как красноречиво мое лицо вытянулось от разочарования. Нагнулся ко мне и ласково шепнул на ухо:

— Не переживай, я что-нибудь придумаю.

Я порывисто повернулась к нему. Замерла, почувствовав его дыхание на своих губах. И неожиданно обнаружила, что уже обнимаю его.

Седрик, все еще улыбаясь, провел рукой по моим волосам, которые я успела убрать в тугую косу. Легонько чмокнул в лоб, затем нагнул голову чуть ниже…

— Ну и долго вас еще ждать? — В следующий миг дверь без предупреждения распахнулась, и на пороге возникла Дора.

Я так резко отпрянула от Седрика, что едва не свалилась с кресла. Тот в свою очередь тоже сделал вид, будто чем-то заинтересовался за окном, поскольку мигом слетел с подлокотника и напряженно уставился в ночную мглу.

Полагаю, Доре не составило особого труда понять, чем мы тут занимались. По крайней мере, ее губы почти сразу сложились в ироническую усмешку. Но сказать она ничего не успела, поскольку из-за ее спины в комнату заглянул Кайл.

При виде рыжего нахального мальчишки я окаменела. Нет, я помнила свое обещание простить его, но обида все еще играла в моей крови.

Видимо, мои чувства достаточно красноречиво отразились на лице, поскольку Кайл при виде меня заметно смутился и попятился было, однако Дора не дала ему сбежать. Обернувшись, она ловко перехватила его за локоть и вытолкнула перед собой.