В сладостном плену - Андерсен Блэйн - Страница 12

Как бы сговорившись, ветер и волны направили падающую мачту на девушку. Тяжелый удар почти лишил ее сознания и оторвал руки от толстого основания мачты. Подобно спящему ребенку, которого берут у матери, чтобы отнести в постель, Бретану без всякого сопротивления с ее стороны понесло в мрак морской стихии.

Сначала волна, как пушинку, подняла ее на свой пенистый гребень, а затем мгновенно перебросила через скрытый под водой борт корабля.

До этого момента стремление Торгуна быть рядом с Бретаной поневоле отступало на задний план перед необходимостью держать канат. Теперь же, с ее исчезновением, он освободился и сразу же бросился к сломанной мачте, преисполненный решимости вернуть Бретану в ее убежище. Однако море опередило его. Вдалеке мелькнуло безучастно спокойное лицо Бретаны, в то время как лицо самого Торгуна исказилось от ужаса, когда он беспомощно наблюдал за исчезновением своего бесценного груза в бушующем море.

Полузакрытыми глазами Бретана наблюдала за удаляющимся от нее судном. И вот что странно — ей было уже все равно. А может, с высокой башни Глендонвика она видит только какой-то туманный мираж? Да, так оно, наверное, и есть, ибо в душе ее царило спокойствие, умиротворенность и единственное желание спать-спать-спать — хоть чуть-чуть…

Глава 5

Бретана с большим трудом оторвала сильно поцарапанную щеку от сырого песка и всем телом перекатилась на место, согреваемое солнечными лучами. Благодетельное тепло подняло на лице и шее девушки рой пузырьков морской пены, которые своим нежным щекотанием медленно выводили ее из забытья.

В небе заунывно закричал глупыш; она открыла еще затуманенные сном глаза и увидела ослепительную позолоченную синеву неба. Бретана поднесла засыпанную песком руку к глазам и попыталась защитить их от нестерпимого блеска. Лежа на песке, она с усилием припоминала ужасающие подробности вчерашней ночи.

Вспомнила свою попытку найти Торгуна и как она уцепилась за мачту, а затем почувствовала страшный удар. Что было потом и как она очутилась на этом берегу — этого она уже не помнила.

Глаза Бретаны начали постепенно привыкать к яркому весеннему свету. Она подняла над головой вторую руку и откинула назад спутанные пряди мокрых, холодных волос. Случайно дотронувшись до своего лба чуть выше правой брови, девушка вздрогнула от резкой боли. Она резко отдернула руку от этого места, а затем уже спокойнее начала наощупь оценивать серьезность травмы. Над глазом была большая красная ссадина. Не нужно было никакого зеркала, чтобы понять, насколько серьезной была рана. Теперь, полностью придя в сознание, можно было догадаться, что удар был нанесен падающей мачтой. Ну да, конечно! Вот почему она и вылетела за борт.

Бретана попыталась сесть прямо и только тогда почувствовала, насколько она на самом деле пострадала. Ныли все ребра, как будто после жестоких побоев. Каждый вздох наполнял тело тупой, ноющей болью, и казалось, что, по мере того, как она все больше приходит в себя, боль становится все сильнее.

На ней не было ни обуви, ни плаща, которые поглотило море. Хорошо, что почти целой осталась хотя бы рубашка, чего нельзя было сказать о ее длинном полотняном платье, которое было сильно разорвано от лодыжки до самого бедра. Исчезла также и большая часть аметистов, обрамлявших края и рукава платья.

Вдруг она вспомнила о Бронвин и поняла, что ее заботливая подруга, заменившая ей мать после смерти Эйлин, теперь потеряна для нее навсегда. Она залилась горючими слезами, которые жалящим потоком полились на ее израненное лицо. Бретана радовалась, что ей удалось спастись, однако что ждет ее дальше? Корабль, скорее всего, ушел под воду, ведь он лишился мачты и страшно пострадал от шторма. Хотя, впрочем, можно идти и на веслах, если, конечно, уцелел кто-нибудь из команды.

Глупо думать, что только с ней так обошелся шторм, но ведь с самого начала на корабле было тридцать человек, и если осталось хоть несколько из них, то они могли справиться с ним и идти дальше. Но что станет с Бронвин? Будет ли пожилая женщина теперь иметь для них какую-либо ценность?

Бретана так до сих пор и не поняла, зачем она нужна скандинавам, однако чувствовала, что судьба Бронвин явно связана с ее собственной. Пока она, беспомощная, сидела на этом Богом забытом берегу, жизнь ее спутницы подвергалась опасности.

«Не бойся», — мысленно обратилась девушка к столь любимому ею существу, — я вернусь «. Это было ложью, хотя и непреднамеренной.

Как бы для того, чтобы избавиться от нестерпимой боли, которая угнетала и тело, и душу истерзанной невзгодами девушки, она попыталась подняться на ноги. Еще нетвердыми шагами, медленно и осторожно, она пошла по расстилавшейся перед ней серой полоске земли.

В мыслях Бретаны теснились образы и Глендонвика, и Эйлин, и Бронвин. Чтобы хоть как-то забыться, она все ускоряла и ускоряла шаг и наконец почти побежала по песку. Дышать было тяжело из-за ленты, которой была туго стянута грудь, а бежать неудобно из-за широких складок длинной одежды. В какой-то момент она запуталась в них и ничком упала прямо на песок.

— Уж лучше бы я погибла! — выкрикнула она в пространство. Боль заполняла все ее существо: ее глаза, сердце, самую душу. Наконец силы страдалицы, но не ее отчаяние, истощились и рыдания перешли в безмолвную отрешенность от всего происходящего. Однако Постепенно в ее сознании начала крепнуть мысль о том, что сожаления это одно, а реальность — другое, и что надо жить дальше. А если так, то хорошо бы ознакомиться с местностью, куда ее забросила судьба.

Встав на ноги, Бретана стряхнула рыхлый песок с лица и волос, а затем промыла потрескавшиеся руки.

Судя по положению солнца, прошло уже около часа с тех пор, как она проснулась на берегу. Пора бы заняться поисками какого-нибудь убежища, пока не наступила темнота.

Теперь внимание Бретаны сосредоточилось на острове, ставшем новым местом ее заключения. Отвлекшись от созерцания безмятежно спокойной морской поверхности, она взглянула на нависшие над ней отвесные гранитные скалы. Неровная игра света и тени на этих скалах, которые начинались где-то в глубине острова за видимыми очертаниями побережья, создавала таинственный и причудливый эффект.

Несмотря на то, что высота утесов не позволяла хорошо разглядеть их вершины, Бретане удалось рассмотреть, что покрытые лишайником скалы увенчаны сосновым плато. Такие же скалы теснились и дальше по побережью. Там, по склонам более пологих холмов, росли толстые хвойные деревья, спускавшиеся до линии побережья. Дальнейший путь внутрь острова проходил сквозь эти деревья, и Бретана по диагонали пошла к ближайшему из лесков. По пути она заметила едва заметную тропинку, извивавшуюся вверх по холмам и далее внутрь острова.

Тропинка была сильно утоптанной и достаточно широкой, поэтому Бретана подумала, что животные не могли проложить ее. Это обстоятельство сначала заронило в душу девушки некоторую надежду, а затем опасение, что ее выбросило на землю, где уже жили люди. Такая возможность так ее поразила, что она даже остановилась.

Бретана точно не знала, где она сейчас находится, или, вернее, не знала местонахождение корабля перед тем, как ее смыло за борт. Ведь уже прошло несколько дней с того момента, когда она видела берега Шетландских островов. Из того, что она знала о дальнейшем курсе корабля, можно было сделать вывод о том, что сейчас она находится далеко не только от Англии, но и от того места, куда направлялся Торгуй.

Где бы это ни было, главное в том, что ее новыми хозяевами вполне могут стать сподвижники Торгуна. От этой обескураживающей мысли у нее отпало всякое желание заниматься дальнейшим изучением побережья. Да и вообще, найти что-либо путное здесь она и не надеялась. Скоро станет темно и холодно, и ни к тому, ни к другому она, учитывая ее душевное состояние и отсутствие подходящей одежды, не была готова.

Будучи хозяйкой Глендонвика, Бретана не привыкла преодолевать какие-либо серьезные препятствия, а уж бороться за выживание в незнакомой и враждебной среде ей и подавно не приходилось. Но как бы ни была избалована Бретана, она знала, что без убежища ей сейчас ну просто никак не обойтись, и поэтому решила, что самое разумное сейчас — это продолжать двигаться тем же путем.