Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Убить Батыя! - Павлищева Наталья Павловна - Страница 24


24
Изменить размер шрифта:

Поехали, куда денешься.

Следующая ночь ночью любви не была, потому что провели мы ее в лесу у костра, я спала под тулупом у Вятича, но ведь не на волчьей полости и не голышом. Утром, закутывая меня в мой тулупчик, Вятич вдруг притянул к себе и так крепко поцеловал, что голова закружилась.

Он волхв и чувствовал, что следующие несколько месяцев заниматься любовью нам не предстоит…

На следующий день к нам присоединились парни, решившие идти в мою рать. Вятич успел тихонько посоветовать мне:

– Настя, теперь нельзя показывать, что мы вместе, рать не должна знать.

Я кивнула, женщина на корабле – это всегда беда. А если эта женщина еще и капитан?

– Может, ты встанешь во главе, я же все равно делаю, как ты скажешь?

Он покачал головой:

– Нет, рать пошла за тобой и тебе верит, не смей отказываться. Или у тебя уже весь боевой запал погас?

Я фыркнула:

– Вот еще!

Сотник задумчиво покусал губу. Вообще-то он прав, запал у меня не то чтобы снизился, но как-то избрал другое направление, что ли… В голове злость на Батыя чуть не сменилась мечтами о страсти по ночам. Баба есть баба, что ли? Это плохо, не многого я стою, если поцелуи на волчьей полости так легко заставили меня забыть даже свою маниакальную страсть убить Батыя.

При этом я нутром чувствовала, что сам Вятич раздвоился. С одной стороны, ему явно хотелось сгрести меня в объятия, а с другой – он вроде чуть разочаровался во мне. Слаба оказалась?

Вернула меня на стезю праведной мести следующая деревня. Она оказалась, как десятки других, не просто погублена, но и не восстановлена, видно, некому было похоронить убитых, некому снова отстроить избы…

Избранная

Мы были в другой, параллельной Руси. Здесь не стояли храмы, не было перезвона колоколов, не во всех избах даже божницы, а если и были, то какие-то хилые. Да, православие явно не прошло здесь победным маршем, люди куда больше помнили древние праздники и верили местным ведьмакам и ведьмачкам, и заговоры знали куда лучше молитв.

Раскинувшаяся на пригорке деревня была прекрасно видна с другого пригорка, на который мы выехали. Но между нами и деревней лежал лес, и что-то насторожило Вятича. Это верный признак, что дело нечисто, причем в буквальном смысле этого слова.

– Нежить или нечисть? – деловито осведомилась я.

Вятич с насмешкой оглянулся:

– Ох ты грамотная стала! Ты хоть разницу знаешь?

– Конечно! – пожала я плечами, словно классифицировать всякие потусторонние силы с детства было моим любимым занятием.

Я объяснила, что такое нежить и нечисть, Вятич согласно кивнул и тут же показал на столб пыли, двигавшийся прямо на нас:

– А это что?

– Как что? Пыль…

– Эх ты! Это встрешник, а значит, неприятности близко.

Пыльный столб не успел дойти до нас, Вятич вытянул вперед руку и что-то зашептал. Пыль остановилась, словно сомневаясь, и направилась в сторону, сотник повернулся за ней, все так же настойчиво в чем-то убеждая. Пришлось ей улечься на дорогу.

Я поскребла подбородок:

– Может, обойдем?

– Боишься?

Мои ратники не вмешивались, спокойно ожидая, чем все закончится.

– Не боюсь, просто надоела эта нечисть.

– Ну, пошли вокруг…

Это был уже почти вызов, сдаваться не хотелось, я боднула воздух головой:

– А что в лесу?

Сотник спокойно, словно это было какой-то нормой, пожал плечами:

– Лес заколдован.

– Заколдован?

Кивок.

– Лес?

– Угу.

– Вот так вот прямо?

– Криво!

С одной стороны, спорить вроде глупо, совсем недавно я лично разбивала грязные комки какой-то нечисти, ругаясь на чем свет стоит, обещала нормальной ведьме, превратившейся в собственное привидение, задавить ее Яндексом и выбиралась из полного нежити леса под охраной волков. С другой – на дворе все же тринадцатый век нашей, а не до нашей эры, на Руси христианство, а тут так спокойно, мол, лес заколдован…

– И в чем это выражается, интересно?

– А я откуда знаю? Подойдем, увидим.

Хотелось спросить, может, лучше не ходить? Но я спросила другое:

– А деревня?

– А в деревне оборотни и живут.

– Тогда мимо! – возмутилась я. Лично мне вполне хватало Веченеги и Вуги.

– Ну, веди.

Мне бы усомниться, с чего это Вятич такой спокойный и послушный, но я самонадеянно двинулась вперед, вернее, в сторону, чтобы объехать и лес, и пригорок с симпатичной деревушкой стороной.

Мы ехали довольно долго, я честно ориентировалась на солнце, правда, переживая, чтобы не слишком забрать в сторону, не то придется потом еще два дня возвращаться на дорогу. Остальные покорно тянулись следом. Парни, потому что привыкли доверять старшим, а я для них была старшей, а Вятич почему-то подозрительно молчал.

Постепенно я начала понимать, что это неспроста. Если Вятич молчит, то я либо делаю что-то не то, либо он хочет меня проучить. Начала разбирать злость, если мы просто заплутали из-за моих ошибок, то почему не остановить сейчас, когда еще не слишком поздно?

Впереди был симпатичный пригорок. Вот въедем на него и разберемся, тем более под ногами откуда-то снова появилась дорога. Обнаружив сей факт, я даже обрадовалась, видно, выписывая полукруг, на дорогу и вернулась. Вот тебе, Вятич-насмешник, я тоже кое-чего стою!

Но, выехав на пригорок, просто обомлела: перед нами лежала та самая долинка с лесом и на пригорке за ней симпатичная деревня, в которой, по словам Вятича, живут колдуны! Я растерянно оглянулась.

– Ну? – поинтересовался наставник.

– Мы сделали круг?!

– Конечно, ты так старательно огибала, что вернулась туда, откуда начала.

Я внимательно пригляделась к холмам. Врет! Никакой круг мы не сделали, солнце все время светило так, как и должно светить. Почему Вятич мне врет? Оглянувшись на своих парней, поняла – чтобы не ронять мой авторитет.

– Ну, и что теперь?

– А теперь мы будем устраиваться на ночлег чуть в стороне, потому что солнце скоро сядет, а идти через этот лес ночью не стоит.

Вятич спешился и потянул лошадь действительно чуть в сторону к краю поля. Пока не стемнело, мы набрали дров для костра на всю ночь, принесли воды, стреножили коней, привязав их к шесту, вбитому в землю, и развели костер в ямке, старательно утаптывая землю, чтобы не загорелась трава вокруг.

Я была уже опытной и поняла – сейчас будет чертить круг и запретит за него выходить. Так и есть, убедившись, что все необходимое у нас с собой, Вятич предупредил о невозможности покидать начерченный круг и принялся обходить вокруг костра, проводя мечом по земле и что-то шепча.

Круг получился довольно большой, все же нас четверо, пять лошадей да костер…

– Вятич, меня нечисть кругами водила? Что-то сверхъестественное?

Он ответил не сразу, явно не настроенный разговаривать, но я настаивала. Все же вокруг то и дело происходило такое, чего объяснить невозможно, мы действительно сталкивались со сверхъестественным…

– Настя. – Голос Вятича почему-то стал глух. – У тебя такая мешанина в голове… как, собственно, и у всех остальных.

Вятич пошевелил сучья в костре, вздохнул:

– Это очень долгий разговор. Кроме того, я не очень хочу давить на тебя, ты ведь христианка. Видел, как крестишься, встретившись с чем-то непонятным. Если я начну тебе что-то рассказывать, получится, что перетягиваю к себе.

– В языческую веру?

Ответом был какой-то чуть неровный смех:

– Вот оно, первейшее заблуждение.

– Или как это называется, Родноверие?

Вятич чуть покусал губу, потом, видно, мысленно махнул рукой и снова усмехнулся:

– Ты знаешь разницу между верой и религией?

– Ну…

– Без ну, Настя. Это не одно и то же. Вера – это когда человек во что-то верит, чаще всего в сверхъестественное.

– Ну…

– А религия переводится как «воссоединение с какими-то силами». Так вот, для язычника вера не существует, а религия, пожалуй, да.