Стрела амура - Мэй Сандра - Страница 20

— Я заказал большой люкс, потому что не знал, согласится ли Брюс ночевать один в номере. Если хотите, можем поменять…

Лиза покачала головой.

— Здесь просто великолепно. Я уже влюбилась. И места полно — Брюс ляжет в спальне, а я…

— Уу-ооо-у!!!

Это Брюс заглянул в спальню. Здесь было от чего взвыть. Кровать, больше напоминавшая корабль, мех на полу, каменный камин, приглушенные тона обоев и тяжелых портьер, а из открытых французских окон льется тонкий аромат цветов. В такой спальне могли с успехом поместиться — и не мешать друг другу — приблизительно пять Брюсов сразу.

Джон опять кашлянул, неожиданно снова почувствовав неловкость. Завязавшаяся в самолете прекрасная дружба затрещала по швам. В сущности, он совершенно не умеет обсуждать с женщинами их потребности, и потому…

Тьфу, ерунда какая. Ты совсем с ума сошел, и все из-за этого жасмина и тугих локонов девчонки из Луизианы. Опомнись, профессор. Тебе тридцать два, ты давно уже не мальчик, и твои гормональные бури отгремели давным…

Лиза доверчиво взяла Джона за руку — и весь аутотренинг пошел насмарку. Сердце глухо бухнуло и провалилось в район желудка, кровь зашумела так, что Джон едва расслышал, что она говорит.

— …Давай быстренько смотаемся за вещами, а потом уложим его спать. Он с ног валится.

— Ничего и не валюсь. Опять в магазин?

— Ты ничего мерить не будешь. Просто ткнешь пальцем.

— Хорошо. Только быстро. А потом мороженого.

— Разумеется. Я приглашаю вас обоих в ресторан — по случаю приезда и начала нашей совместной жизни.

Хорошо, что эти дети были так смешливы и легкомысленны. Потому что до Джона опять с некоторым опозданием дошел смысл сказанного, и он опять едва не прикусил себе язык.

Договорились встретиться в вестибюле через полчаса. Джон принял душ и переоделся в рекордно короткие сроки, после чего спустился вниз и вцепился в газету, не понимая и половины написанного. Его мысли были далеко, очень далеко.

Нужно разобраться, что происходит. Почему он реагирует на эту девочку так… словно он мальчик? Подросток, неспособный справиться с сексуальным возбуждением?

Да, она хороша, очень хороша. Но все ее двадцать три прямо написаны у нее на лбу, и за руки она его хватает не из женского коварства опытной соблазнительницы, а по-детски привлекая внимание к своим словам. Так же точно хватал его и Брюс, прося рассказать еще об Атлантиде.

Надо опомниться. Он привез ее, потому что так захотел мальчик. Он привез Лизу Кудроу для Брюса, а не для себя. Они с Лизой чужие друг другу, и она вовсе не собирается прожить с ним вместе всю оставшуюся жизнь.

А сколько она собирается с ним прожить? То есть… не с ним, а с Брюсом — у него в доме? И какого черта они не обговорили это все с мистером Карчем — у него бы наверняка лучше получилось, у старого крючкотвора.

Ничего, ничего, сейчас они быстро съездят в «Харродс», купят все, что нужно, а потом немного пройдутся пешком, поужинают в ресторане и лягут спать, потому что завтра рано вставать, а еще потом ехать, ехать, ехать.

Да где они!

Он вскинул глаза — и увидел своего племянника и его тетку.

Брюс умылся и причесался — судя по недовольному и суровому виду, скорее, ЕГО УМЫЛИ И ПРИЧЕСАЛИ. Одет мальчишка был в настоящий костюм, причем не в один из тех дурацких псевдовзрослых костюмчиков, в которых юные джентльмены томятся и потеют, нет. Хорошие темно-серые брюки широкого покроя, расстегнутый пиджак, светлая рубашка — все немного в стиле 30-х годов, но элегантно и хорошо сшито. Мальчонке и самому явно нравилось. Джон мысленно поставил Лизе Кудроу пятерку — даже родители не всегда столь тактично и умело могут приодеть своих чад.

Потом Джон перевел глаза на Лизу — и сердце снова занялось акробатикой.

Маленькое черное платье, придуманное гениальной хулиганкой Коко Шанель, никогда и никого не подводило. Не подвело оно и Лизу Кудроу. В особенности учитывая стройную, точеную фигурку, длинные ноги, роскошные волосы и красивое личико. Поверх платья девушка накинула черный же кардиган с воротником-стоечкой. Ткань была расшита тонкой золотой нитью, что создавало эффект парчи, но не придавало наряду громоздкости, характерной для этой ткани королей и священников.

Изящные туфельки на высоченной шпильке Лиза носила с той легкостью, которая достигается многолетними тренировками. Тонкий золотой браслет-цепочка на лодыжке, такая же, но чуть толще, цепочка на запястье, наконец, изящная витая цепочка с кулоном из черного оникса на стройной шее — изысканное сочетание черного и золотого необыкновенно шло Лизе Кудроу. Впрочем, по всей видимости, ей идет все, в смятении подумал Джон. Все, точно — потому что в футболке и джинсах она тоже великолепна.

Наверное, она великолепна в принципе, так сказать. То есть и без одежды…

Надо сходить к психоаналитику. Попить успокаивающее. А еще лучше — отвезти их домой и побыстрее смотаться в экспедицию. Там много работы, очень пыльно и грязно, вокруг одни потные мужики и нет никакой опасной Лизы Кудроу с ее тугими локонами и высокой грудью, на которую он сейчас пялится, словно завороженный, а ведь надо уже что-нибудь и сказать!

— Я… мне… Очень!

Лиза одарила Джона томной улыбкой.

— Благодарю вас, мистер Брайтон. Когда мужчина теряет дар речи — это лучший комплимент. Ну что, пошли?

Джон пришел в себя — в основном благодаря ехиднейшей улыбке, расцветавшей на лице его племянника. Эта улыбка словно говорила: «Ну что дядюшка, втюрился? Вот какая у меня тетка!».

— Пошли. Вы оба выглядите прекрасно. Лиза, а ты не устанешь на таких каблуках? Мы ведь думали пройтись.

— Долго мы все равно не прогуляем, Брюс едва держится на ногах…

— Фига с два!

— К тому же я к каблукам привыкла. Мне на них даже удобнее.

— Удивительно. Я бы и секунды на них не продержался. Идемте.

Швейцар с поклоном растворил зеркальные двери, свистнул куда-то в сумерки — и вот уже знаменитое лондонское такси тормозит перед парадным входом в отель «Баррибо». Закрывая за Лизой и Брюсом дверцу, Джон испытывал странное чувство. Похоже, никто из окружающих не сомневается, что это его, Джона, семья. Юная жена, маленький сын. Красивая и счастливая семья.

На самом деле все они — трое чужаков, отчаянно старающихся привыкнуть друг к другу. И это очень жаль. Потому что впервые в жизни Джону Брайтону, графу Дугласу, очень хотелось, чтобы эти двое и вправду были его семьей.

В «Харродс» все ощущения только усилились. Теперь они создавали видимость семьи, пришедшей за покупками. Лиза вертела недовольного Брюса перед зеркалом, а Джон придирчиво рассматривал мальчика со всех сторон. Пытку тряпками Брюс выдержал, но потребовал компенсации, и вскоре они с Джоном сидели на мягких креслах, Джон пил кофе, Брюс ел мороженое, а Лиза устраивала для них шоу-показ курток.

Они совершенно случайно вспомнили, что теплых вещей нет и у Лизы, так что куртка и пара плотных брюк не помешает и ей. Удивительные существа женщины — Лизу примерка нисколько не раздражала, наоборот. Она даже ухитрилась сделать из этого настоящее представление.

Молоденькие продавщицы с удовольствием приняли участие в шоу, а Брюс и Джон изображали зрителей. В конце концов они так разошлись, что начали всерьез аплодировать, свистеть и издавать приветственные возгласы, а потом Джон обнаружил, что Лиза уже собрала вполне приличную аудиторию, и это ее совершенно не смущает.

Раскованной, летящей походкой «от бедра» маленькая черноволосая фея носилась по подиуму, молниеносно меняя наряды, благо, маленькое черное платье сидело на ней словно вторая кожа. Наконец, после многочисленных критических замечаний Брюса, нужное было отобрано, и зрители проводили Лизу бурными аплодисментами. Смеющаяся, разрумянившаяся девушка легко спрыгнула (это на каблуках-то!) с подиума и присоединилась к своим мужчинам. Джон улыбнулся ей и с энтузиазмом заметил:

— У тебя несомненный артистический дар. Ты зажгла публику. Смотри, вон та пара выбирает себе куртки, а еще десять минут назад, держу пари, и не думала об этом. Брюс, правда, Лиза молодец?