С первого взгляда - Мэй Сандра - Страница 25

— Здравствуй, Хантер. Как поживаешь?

— Кто это?! Кто говорит?!

— А кого бы ты хотел услышать?

— Чертов ублюдок…

— Неправда. Мои маменька и папенька состояли в законном браке. У нас была счастливая семья — но копы все разрушили. Знаешь, твои дружки застрелили моих маму и папу. А ты убил моего брата.

— Я и тебя убью, щенок, дай мне только до тебя добраться…

— Говорила мышь коту.

— Где Лили? Я хочу ее услышать.

— Она немного не в духе. В багажнике душновато.

— Сукин сын! Откуда ты узнал телефон?

— Я прослушиваю дом твоего друга Донована. Подключился через Интернет — ужасно удобно, можно не платить за междугородную связь. Ты только что говорил с ним — оставалось просто перезвонить.

— Так ты сидел где-то неподалеку…

— Хантер, старый ты пень. В твое время компьютеры назывались ЭВМ и были размером с небольшой сарай — но сейчас достаточно купить элегантный нетбук размером с книгу, и весь мир у тебя в кармане. Я еду по прелестному шоссе, залитому солнцем, и разговариваю с тобой через наушники — чтобы не нарушать правил дорожного движения. Не хотелось бы, чтобы копы проверили мой багажник. Там много мусора.

— Тиль, послушай…

— О, какой прогресс! Уже не «ублюдок», а «Тиль», не «заткнись», а «слушай»… Я слушаю тебя, Хантер. Ты умеешь быть очаровательным.

— Ты же ищешь меня, я тебе нужен. Отпусти женщину, прошу. Просто так отпусти, без всяких условий. Сойдемся один на один…

— Романтик! И не стыдно тебе? Я ведь еще совсем мальчик. Я гожусь тебе в сыновья.

— Нет. Не годишься. Такого сына я бы придушил в колыбели.

— Слова, слова, слова. На самом деле никого бы ты не придушил. Это ведь решение — а вы все боитесь самостоятельных решений, вместо них у вас инструкции и правила. Когда вы выволокли меня, обоссавшегося от страха и злобы, из-под «скорой», когда я выл и кидался на тело своего брата — вы же не могли не понимать, что я порченое яблочко. Куда честнее было пристрелить меня там же и тогда же, списав все на случайную пулю — но вы же гуманисты! Вы меня отправили лечиться и учиться, потом нашли мне новых маменьку и папеньку — и страшно собой были горды.

— Про тебя тогда никто ничего толком не знал…

— Хочешь, я расскажу тебе, как лечат в сумасшедшем доме? Там здорово — много народу, все гуляют по коридорам и говорят прикольные вещи. Еще там дают разноцветные пилюли — о, я играл ими, как драгоценными камнями, они меня совершенно очаровывали. От синих хотелось спать, от зеленых — жрать, от красных начинался понос, а оранжевые окрашивали мочу в упоительный цвет зимнего заката… Еще были маленькие беленькие — от них не хотелось жить. Совсем. Их давали на ночь.

— Рикман…

— Моя фамилия Стивенс. Так звали новых маменьку и папеньку. Погоди, закончу про дурку. Там было прикольно, только телок красивых не было. Все тетки были здоровенные, мускулистые, с дубинками и шокерами. Пару раз мне становилось все равно — стояк мучил меня с утра до ночи и с ночи до утра. Я лез на них, и тогда меня лечили током. После этого пару дней ходишь под себя, пускаешь пузыри и блаженно улыбаешься трещинам на потолке. А потом меня отдали в новую семейку. Они были хорошие люди, только глупые. Считали, что у меня детская психотравма, спасали своей добротой и любовью…

— Действительно, идиоты. Надо было шокером…

— Кстати, хорошая мысль, Хантер. Знаешь, если твоей подружке сунуть шокер…

— Рикман, я убью тебя.

— Знаешь, то же самое мне сказал папаша Стивенс, когда застал меня верхом на их дочке. У них ведь была дочурочка, Рейчел. Глупая толстая корова — но мне было все равно. Именно тогда они и выдали мне на руки мою кредитку, все наличные деньги и отправили на все четыре стороны. С одним условием — чтоб я больше близко к их дому не подходил.

— И тогда ты поехал в Колорадо?

— И тогда я поехал по всей стране. Информации у меня скопилось достаточно, я про вас про всех успел узнать. Самым трудным было взломать файлы АНБ — но их сгубила самоуверенность. Они были так уверены в собственной защищенности, что даже не обратили на взлом внимания. Я скачал миллионы байтов информации и узнал все. Состав группы, работавшей по розыску Акселя, личные дела членов этой группы, особые приметы, имена родственников. Вас с Лили Роуз я приберегал напоследок… Знаешь, мы ведь виделись с тобой, Хантер. Ты приезжал к своей подруге, а я играл на лестничной клетке. Мне было слышно, как она верещала под тобой…

— Заткнись!

— Ладно, не буду. Аксель, помню, очень веселился — он ведь с самого начала знал, что вы копы. Здоровался с Лили Роуз каждый день, заносил ей газеты. Смешно.

— Не отвлекайся. Ты собрал информацию на членов группы.

— Ну да. Первые умерли легкой смертью — им повезло. Потом до меня дошло, что так я не получу никакого удовлетворения — ведь первые трое даже не знали, что умирают, а четвертый, хоть и тонул, не знал, что его убил я, Тиль Рикман, младший брат Акселя Рикмана — Немо…

— Славы хотелось?

— Нет. Возмездия. Они должны были знать, за что умирают. Ну а тебя я приберегал на сладкое. В конце концов, вы с Лили были виноваты больше всех — те парни могли и не найти Акселя, а ты убил его своими руками, и твоя сучка помогла тебе в этом.

— Тиль, тебя ищут. АНБ, ФБР, ЦРУ — все ищут и обязательно найдут. Уже есть твои фотографии, твои отпечатки, анализ твоей крови…

— Могу оставить в условленном месте кучу — пусть будет и анализ кала тоже. Хантер, ты что, дурачок? Ты не понимаешь, что мне наплевать?

— Тогда зачем ты прячешься?

— Чтобы доделать дело, разве не понятно? Уж ты-то должен меня понять. Долги надо платить. У меня остались всего два неоплаченных векселя — на имя Ричарда Хантера и Лили Роуз Чэдвик. Я уплачу — и мне будет глубоко фиолетово, что со мной сделают. Вернее всего, пошлют обратно в дурку — ну и что? Там я уже был.

— Тебя пристрелят, как бешеного пса.

— Значит, попаду в ад. Там мне тоже все знакомо. Я жил в нем с самого детства. Хантер, у меня ухо устало. Надеюсь, ты знаешь, куда ехать? Не задерживайся — твоя женщина очень красива, я могу и не сдержаться.

В трубке запикали гудки отбоя, и Дик Хантер в бессильной злобе уронил ее на пол кабины.

Он только что разговаривал с чудовищем в человеческом обличье и теперь знал наверняка: Тиля Рикмана надо уничтожить. Никакие законы цивилизации не могут действовать там, где вы встречаетесь с нелюдем.

Лил, держись! Держись, милая, я уже иду. Проклятье, я снова подвел тебя…

10

ДОМ, МИЛЫЙ ДОМ…

Лили Роуз гнала как сумасшедшая. Всего лишь две остановки — и двенадцать часов за рулем. Солнце уже начало клониться к закату, когда она узнала окружающую местность — и сердце немедленно защемило от воспоминаний. В следующий момент Лили Роуз посетило озарение.

Она помнила лесной дом Дика — еще бы его не помнить! Дом, в котором они были так счастливы… Тогда казалось — нет вокруг никого, ни одной живой души. Нет ни Немо, ни работы в полиции, ни большого промышленного города Чикаго, до которого на самом деле всего-то тридцать миль. Нет других людей — только она и Дик Хантер.

Лили Роуз съехала на обочину, выключила зажигание и откинула голову на спинку сиденья, закрыв воспаленные от усталости глаза.

Дик гнал именно сюда. Не в Чикаго. В свой дом. Это логично — хотя объяснить это словами постороннему человеку она бы не смогла. Чутье — никак иначе и не скажешь.

Если Тиль Рикман так тесно связывает их с Диком, если собрал всю информацию по оперативникам, ловившим его брата семь лет назад, он не может не знать про их роман, а значит, не может не знать и про старый лесной дом. И если Дик так спешил, так мчался впереди нее — значит, он либо уже выманил Тиля и тогда захочет привести его в ловушку, либо гонится за ним — и тогда в ловушку его ведет Тиль. Размышления Кларка о месте преступления очень логичны и вполне укладываются в классические схемы криминальной психиатрии — но Тиль далеко не идиот, чтобы пытаться повторить последнее преступление своего старшего брата. И вообще, ошибка в рассуждениях была допущена с самого начала. Тиль не просто повторяет преступления Немо — это лишь декорация, призванная навести полицию на ложный след. Главная цель Тиля — Дик Хантер и Лили Роуз Чэдвик… А что лучше подойдет на роль ловушки, чем уединенный старый дом, стоящий вдалеке от дороги и любых населенных пунктов?