Я так хочу! - Коллинз Джеки - Страница 39

– Мой отец живет в Чикаго, – ровным голосом сказала она. – А я приехала сюда, чтобы немного побыть с матерью и ее новым мужем.

– О, у тебя есть отчим! – воскликнула Тина, притворяясь, будто ее трясет. – У меня от приемных отцов просто мурашки по коже. С тех пор как я родилась, моя мать трижды побывала замужем, и каждый из этих извращенцев так и норовил меня отлапать или отыметь. Вот почему, как только мне стукнуло шестнадцать, я решила рвать когти. В самом деле – чуть мать за порог, как очередной ее пижон снимает штаны и ну гоняться за мной по всем комнатам! Это может надоесть кому угодно!

– А твоя мать? – спросила Саммер с осторожностью. – Что же она, ничего не знала? Даже не догадывалась?

Тина пожала плечами.

– Кто знает? Может, она и догадывалась, только ей было наплевать. Хочешь еще пива? Я хочу.

Она ловко вскочила на ноги, но Саммер покачала головой, и Тина ушла.

Несмотря на уход части гостей, вечеринка еще продолжалась, но Саммер расхотелось веселиться. Одной мысли о Шелдоне оказалось достаточно, чтобы на нее с новой силой нахлынуло чувство полного бессилия и почти физическое ощущение тошноты, которое возникало в ней всякий раз, когда отец прикасался к ней.

Когда он впервые пришел к ней в комнату, это был настоящий кошмар, но она ничего не могла сделать, ведь ей было всего десять лет. К тому же ужас совершенно парализовал ее. После этого отец приходил к ней почти каждую неделю, и каждый раз Саммер впадала в оцепенение, пока он делал с ней что хотел.

Впоследствии, когда она стала немного постарше, он заставил ее поклясться, что она не проболтается. И Саммер дала ему слово, потому что он грозил ей самыми страшными карами, какие только мог придумать.

Со временем она научилась терпеть его грязные штучки. Рассказать кому-то о том, что отец регулярно насилует ее, Саммер не могла – ей было стыдно, а кроме того, она боялась, что кто-то может подумать, будто ей это нравится! И она продолжала молчать, молчать, хотя временами боль и отчаяние были непереносимыми.

Может быть, ей станет легче, если она поделится с Тиной?

Может быть. А может быть, и нет.

– Твоя жена – настоящая стерва, – шепнула Кимберли на ухо Ричарду. Тот вздрогнул и бросил быстрый взгляд на двух своих редакторов, склонившихся над мувиолой, но они были так увлечены делом, что ничего не слышали.

Рука Кимберли скользнула вниз по его брюкам.

– По-моему, она просто не понимает тебя, – продолжала она.

«Вот именно», – подумал Ричард. Разве не он сам должен был сказать эти слова Никки?

– Взгляни-ка сюда, Ричард, – сказал один из редакторов, поворачиваясь к нему. – По-моему, у нас получилось. Ты ведь этого добивался?

Ричард отодвинул Кимберли в сторону и наклонился к монитору мувиолы, чтобы просмотреть видеоряд, который редакторы смонтировали по его указаниям.

– Здесь нужна Лара крупным планом, – сказал он через несколько секунд. – Моя ошибка. Вставьте обратно тот фрагмент, который мы выкинули. Кажется, он у нас идет под номером сто тридцать вторым.

Одновременно Ричард размышлял о том, что Кимберли была совершенно права. С тех пор как Никки вбила себе в голову, что она может быть продюсером, она и вправду сделалась настоящей стервой. Взять хотя бы эту ее поездку к Ларе… Да за кого она его принимает? За приходящую няню, которая будет сидеть с ее бешеной дочкой? Черта с два, у него есть дела поважнее! Он должен заканчивать фильм, и Никки совсем не обязательно было отрывать его от работы.

Тем временем Джим подмонтировал требуемый отрывок, на котором Лара была запечатлена крупным планом. Ричард просмотрел пленку в последний раз и остался вполне доволен. Это была очень длинная неделя, но они сумели смонтировать несколько сот футов первоклассного материала.

– Спасибо, парни, – сказал Ричард, вставая и потягиваясь. – Увидимся в понедельник, а пока – по домам. Ступайте к своим вдовам и сиротам – они, небось, уже забыли, как вы выглядите.

Кимберли намеренно замешкалась у шкафов с пленками, дожидаясь, пока оба редактора уйдут. Ричард тем временем включил свой портативный компьютер и принялся что-то выстукивать двумя пальцами.

– У тебя что, нет любовника? – спросил он некоторое время спустя, неожиданно осознав, что Кимберли все еще здесь.

– Теперь есть, – ответила она своим низким, чувственным контральто и, подойдя к нему сзади, обняла Ричарда за шею.

Он уже готов был сказать ей что-то резкое, когда она вдруг сбросила платье, и перед самым носом Ричарда заплясали уже знакомые аппетитные соски, которые так и просились в рот.

А ведь у него во рту с самого утра не было и маковой росинки!

Именно так, наверное, и выглядит дьявольское искушение.

Саммер вернулась в дом только после того, как солнце село и на берегу стало прохладно.

– Извини, мам, ладно? – пробормотала она скороговоркой. – Так получилось…

– Получилось!.. – воскликнула Никки, с ужасом осознавая, что с каждой минутой она становится все больше и больше похожа на свою мать. – Твои друзья перевернули вверх дном и загадили весь мой дом! Кто будет убирать за этим стадом свиней? Я, что ли?

– Пригласи уборщиков, – посоветовала Саммер и, прошмыгнув мимо матери в кухню, прямиком направилась к холодильнику.

– Никаких уборщиков! – вспыхнула Никки. Войдя в кухню следом за дочерью, она взялась за дверцу рефрижератора, чтобы помешать Саммер открыть его. – Берите-ка в руки пылесос и тряпку, юная мисс, – и вперед!

Саммер, казалось, готова была рассмеяться ей в лицо.

– Ничего не выйдет, – сказала она надменно. – Я тут ни при чем.

На несколько мгновений Никки буквально лишилась дара речи. Эта соплячка явно издевалась над ней, но она не собиралась это терпеть.

– Саммер, – сказала Никки, из последних сил сдерживаясь. – Выслушай меня и постарайся усвоить: пока ты с отцом, можешь делать все что угодно, но здесь я хозяйка, и ты будешь делать то, что я тебе скажу. Не желаешь – отправлю тебя в Чикаго первым же самолетом. Ясно?

Похоже, ей удалось разбудить в Саммер если не совесть, то здравый смысл. Во всяком случае, к возвращению Ричарда все было убрано и вычищено, и Саммер, надевшая свое самое целомудренное платье и собравшая свои длинные белокурые волосы в тугой «конский хвост» на затылке, встретила его дружескими объятиями и легким поцелуем в щеку.

– Спасибо, что присмотрел за мной, Рик, – произнесла она поистине ангельским голоском. – Ты самый лучший!

Ричард неопределенно хмыкнул в ответ и посмотрел на Никки, как бы говоря: «Ну, что я говорил? Девочка умеет себя вести!»

Никки хотелось крикнуть ему, что все это – сплошное притворство и игра, но она промолчала, а уже через полчаса все трое поехали ужинать в «Граниту», и Саммер вела себя безупречно.

За ужином Никки рассказала Ричарду, что Лара согласилась сыграть в ее фильме, но он никак не отреагировал, и она даже слегка обиделась.

– Разве это не здорово? – спросила Никки и обиженно надула губы.

– Нет, – мрачно отрезал Ричард. – Не здорово. Тебе, во всяком случае, это не принесет ничего, кроме лишних неприятностей.

Никки открыла было рот, чтобы возразить, но сдержалась.

Она не собиралась ссориться с мужем на глазах у Саммер. Она вообще не собиралась ни ссориться с ним, ни спорить – у Ричарда было свое мнение, у нее – свое.

Поздно вечером, когда они наконец легли, Никки попыталась склонить его к занятиям любовью, но у нее ничего не вышло.

– Я устал, – объявил Ричард. – Я всю неделю работал как вол.

– А я летала через всю страну, туда и обратно, – возразила Никки. – Но я не настолько устала.

– Завтра, – пообещал Ричард и, повернувшись к ней спиной, громко засопел.

Никки обиженно закусила губу. Прошло уже около трех недель с тех пор, как они с Ричардом в последний раз занимались любовью. Пожалуй, решила она, нужно что-то с этим делать.

Может быть, уик-энд в Кармеле, Сан-Франциско или каком-нибудь другом романтическом местечке, где они будут совершенно одни, поможет делу и заставит его обратить внимание на жену…