Красивая пара - Фристоун Шарон - Страница 9

В четверг вечером она тепло распрощалась с семейством Кавалли и отправилась к себе домой в Портсмут.

— Вы беременны.

Доктор был совершенно уверен, и Джилли только слабо застонала в ответ. Вначале она не очень беспокоилась, так как у нее часто случались перебои с циклом, и уж никак не думала о беременности, но когда джинсы перестали застегиваться с прежней легкостью, она набралась храбрости и отправилась к врачу. Добрый доктор Джонс был несколько шокирован, так как знал ее много лет.

— Вам надо было прийти ко мне раньше, Джилли. Нельзя же быть такой легкомысленной по отношению к своему здоровью… Как я понимаю, отца на горизонте не предвидится? Что ж, ничего. Я ставлю срок тринадцать недель, плюс-минус пара недель в любую сторону.

Он знал эту девочку с детства, видел, как умирала ее мать, а затем и отец. Теперь еще и беременность…

— Спасибо, доктор Джонс. Все будет хорошо.

Джилли сидела в кафе, глядя в одну точку, и убеждала себя, что все могло быть намного хуже. В этот момент появилась Черри.

Джилли носила широкие свитера, а сейчас на ней была еще и куртка, но соколиный глаз подруги увидел все, что требовалось, и в следующие полчаса ошеломленная Джилли выслушала целую речь, касавшуюся «того итальянского обалдуя». Впрочем, закончила она уверениями, что ничего страшного не произошло и она поможет, а от Андреа осталось целое приданое. Джилли была благодарна подруге, но вздохнула с облегчением, когда та ушла. Хотелось есть, спать и ни о чем не думать.

В январе живот округлился еще больше, и есть хотелось все чаще. Вечером Джилли вернулась с работы, устало бросила в угол сумку, включила проигрыватель и отправилась в душ. Моцарт успокаивал, а душ смывал усталость.

Звонок в дверь оказался полной неожиданностью. Наверное, это Марго, ее новая соседка. У нее на руках была старенькая и очень больная мама, поговорить было не с кем, и Джилли не могла ей отказать в такой малости, как вечерняя болтовня.

— Входи! — крикнула она, лениво направляясь в прихожую. — Дверь, вообще-то, открыта.

— Ты всегда открываешь двери, не спрашивая, кто там?

Джанкарло иронически изогнул бровь, глядя на нее своими карими глазищами. Джилли замерла. Все эти месяцы она не могла отделаться от воспоминаний, то горьких, то возбуждающе-бесстыдных, но постепенно приучила себя к мысли, что об этом человеке надо забыть. Однако сейчас он стоял перед ней, такой же неотразимый и мужественно-прекрасный, и снежинки таяли на черных волосах.

— Что тебе нужно?

Она одновременно злилась на него и страстно мечтала, чтобы на ней было надето что-нибудь более подходящее, чем старый свитер и не менее старые леггинсы.

Джанкарло окинул ее взглядом чуть прищуренных глаз и поразился тому, как она хороша. Светлые волосы роскошной гривой падали на хрупкие плечи, под сапфировыми глазами залегли голубоватые тени, под тонкой шерстяной тканью четко вырисовывались соблазнительная грудь и округлый животик… Все оказалось правдой. Из груди молодого человека вырвался вздох.

— Ты мать моего ребенка. Я должен заботиться о тебе.

Она настолько обомлела, что просто посторонилась, и Джанкарло решительно вошел в ее дом.

— Откуда… Как ты узнал?

— Садись, тебе вредно стоять на сквозняке.

— Минуточку!..

— Мы и так пропустили целую уйму минуточек, так что хватит! Я рад тебя видеть.

Он силой усадил ее на диван и взял обе ее руки в свою. Тепло его тела, близость, сила, исходившая от него, пьянили голову, будили воспоминания, но она пыталась не сдаваться.

— Как ты меня нашел и откуда ты узнал, что я беременна?

— Я был в Риме на новогодней вечеринке и встретил Черри. Спросил о тебе, а она рассказала, что ты пала жертвой собственной доверчивости и неотразимых чар какого-то местного Аполлона из Десенцано и теперь ждешь ребенка.

— И ты ничего ей не сказал.

— Ну, я же не полный идиот, Джилли. Вначале я решил во всем убедиться сам. Правда, большого труда стоило удержаться и не спросить Черри, где ты живешь.

Он глядел ей в глаза, он легонько поглаживал ее руку, и гормоны Джилли пустились во все тяжкие.

— И ты решил меня навестить? Интересно, ты со всеми своими подружками так поступаешь? Ладно, не важно. Должна тебе сообщить, что на аборт можешь даже не намекать. Этот ребенок — мой и только мой, а до тебя мне нет никакого дела, как и тебе до меня.

— Ты не изменилась. Мгновенная реакция и идиотские выводы!

Джанкарло зашагал по комнате. На самом деле он был зол, страшно зол. Начать с того, что он не понимал, что с ним творится. Все эти месяцы он тщетно пытался забыть голубоглазую девочку, завязывал роман за романом, обрывая их почти мгновенно, а на вечеринке в Риме, когда Черри Кавалли рассказала ему о беременности Джилли, едва не задохнулся от злости. Он не мог понять, почему она не рассказала ему все сама.

— Почему ты мне не сказала? Считаешь меня монстром, способным убить собственного ребенка? Чем же я заслужил такое мнение о себе? Или за одну глупую оплошность в наших отношениях я должен расплачиваться всю жизнь? Я был о тебе лучшего мнения, Джилли.

— А у нас были отношения?

Из-за Джанкарло она была несчастна все эти месяцы, несчастна и одинока, самое трудное время беременности ей пришлось провести в одиночестве, но одно воспоминание о том, как он отреагировал в их первую и последнюю мочь на, ее девственность, повергало Джилли в ужас и гнев. Что ж, пожалуй, она ошибалась, и Джанкарло не был таким уж подлецом.

— Между прочим, в ту пятницу я примчался прямо из аэропорта и проторчал под твоими окнами всю ночь. Только на следующий день Марта все рассказала мне. Что, молчишь? Нечего сказать, я полагаю. Ты переспала со мной, забеременела и спокойненько уехала домой, даже не позаботившись известить меня о случившемся…

— Нет, Джанкарло, я… все было не так…

Он остановился и взглянул на нее. Джилли была расстроена и растеряна, в синих глазах переливались слезы, губы вздрагивали. Неожиданно вся его злость куда-то делась. Так он от нее ничего не добьется, слишком уж она чувствительна. Однако он должен знать правду!

— Продолжай, милая.

— Я ждала тебя, правда, но в среду увидела снимок в газете… с этой рыжей красоткой… Мне показалось, что все кончено, и я уехала.

— Ты ревновала?

— Ничего я не ревновала, просто…

Румянец залил ее щеки, и Джилли запнулась, не докончив фразу. Джанкарло медленно, очень медленно привлек ее к себе и приник к дрожащим губам долгим поцелуем. Когда он отстранился, Джилли взглянула на него затуманившимся и ошеломленным взглядом.

— Зачем ты это сделал?

— Проверка на готовность к браку. Жена должна хотеть своего мужа всегда, а мы с тобой поженимся.

— Что?!

Честно говоря, он сам от себя этого не ожидал, но слово было произнесено, а кроме того, если подумать хорошенько, девушка прелестна, явно любит его, да к тому же уже носит его ребенка. Чего же искать на стороне? Росария расстроится, но это пройдет.

Джилли отстранилась от него и попыталась собрать мысли воедино.

— Подожди…

— Мы и так ждали непростительно долго, Джилли.

Горячие, жадные губы ласкали ее рот, языки сплетались в страстном танце, а руки Джанни уже бродили под свитером, лаская напрягшиеся соски, даря острое блаженство измученному одиночеством телу.

— Как я люблю твою грудь, девочка…

Он поднял свитер и обхватил губами ее левую грудь, затем перешел к правой. Джилли выгнулась в его умелых руках со стоном, не в силах терпеть сладкую и мучительную боль, разливавшуюся в паху…

— Джанкарло… Джанни!

Он понял ее стон по-своему и выпрямился в тревоге.

— Я сделал тебе больно? Или ребенку?! Вы в порядке?!

5

Ребенок! На нее словно обрушился водопад ледяной воды. Она с трудом выпрямилась и сдавленным голосом произнесла:

— Отойди от меня.

Джанкарло отпрянул назад, не сводя с нее глаз. Она с трудом села на стул, смущенно одернула на груди свитер.