Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Пусть танцуют белые медведи - Старк Ульф - Страница 17


17
Изменить размер шрифта:

Глава девятая

Супермен делает открытие, Асп приглашает отведать кекса, а солнце сияет над Деревом Любви

Я стоял и тонкими ломтиками нарезал сыр на одно из Торстенсоновых блюдечек. Время от времени ворчал холодильник, а в остальном было тихо. Я и не заметил, как долго пробыл у папы. Нам о стольком надо было помолчать.

Я нарезал приличную горку сыра, когда в кухню вошли мама и Торстенсон.

— Что-то ты больно поздно вернулся, — сказала мама.

— Ну, — протянул я.

— И как провели время?

— Нормально.

Я догадывался, что маме хочется узнать больше. Но она не решалась говорить об отце при Торстенсоне. После того, как папа назвал его говнюком и едва не сделал из него котлету, Торстенсону вряд ли были бы приятны эти разговоры.

— Ничего особенного? — только и спросила мама.

— He-а, все как обычно.

Больше мы ничего не сказали. Они еще посмотрели на меня. А я на них. На Торстенсоне был свежий чистенький халат. А у мамы было посвежевшее лицо, потому что она намазала его ночным кремом.

— Есть хочешь? — спросил Торстенсон, его тяготило наше молчание.

Он кивнул в сторону горки сыра.

И я ему в ответ тоже кивнул:

— Немного.

— Тебя там, небось, не очень-то кормили, — заметил он. — Поставлю-ка я чайник.

Он всегда предлагал чай. Я этого терпеть не мог.

— Да не надо, спасибо. Я лучше пойду лягу.

— И правильно, — поддакнула мама.

Когда я проходил мимо них, Торстеносн уставился на мою полную тарелку.

— А ты, видно, любитель сыра! — заметил он.

Блэки Лоулес, небось, уже зверски проголодался! Ни крошки ведь не ел с тех пор, как я уехал с отцом.

Я сунул блюдце под кровать.

— Блэки, — прошептал я, — я вернулся.

Ну и соскучился я по нему!

Я держал крысу в клетке под кроватью. Во время зимних каникул я сам смастерил ее в Торстенсоновом подвале. Там было полным-полно всяких инструментов. Клетка вышла кривоватая, мастер из меня аховый. Стенки я сделал из металлической сетки, а к дверце приладил крючок, и Блэки, вроде, она понравилась.

— Сейчас поешь, бедняга, — прошептал я.

Блэки должен был бы уже почуять аппетитный запах потных ног, который источает зеленый сыр. Он от него просто с ума сходил. Может, тот ему напоминал о Пне.

Но на этот раз я не услышал ни звука.

Я перевесился вниз головой и заглянул под кровать, ожидая увидеть зубастую улыбку. Маленькие коготки уже, поди, скребутся по деревянному полу, а хвост молотит по решетке.

Я нащупал клетку и вытащил ее из-под кровати. Она оказалась пуста!

Криво прибитая дверца была распахнута, но я-то наверняка закрыл ее на крючок.

— Блэки! — позвал я, насколько было можно громко. — Иди сюда, Блэки! Иди же, засранец!

Мой голос утонул в ковровом покрытии.

Блэки Лоулес не объявился.

Видимо, он проскользнул в дверь и удрал вниз по лестнице. Я обыскал всю комнату, заглянул в корзину для бумаг и в ящики письменного стола — никаких следов.

Наверное, он спрятался где-то в доме. Вряд ли бы его потянуло на улицу — на холод и снег.

С тяжелым сердцем я натянул на себя пижаму. Ее купили несколько лет назад, и она уже стала мне маловата. Она была синяя, как море, а на груди красовался красный треугольник с желтой буквой «С».

Помню, как я радовался такой суперменской пижаме. Теперь это все в прошлом.

Я попытался лечь и заснуть. Но ничего не вышло. Так что я уселся за письменный стол. Может, математика выгонит мысли из головы. Кажется завтра у нас контрольная.

Только я принялся за задачки, как раздался крик Лолло.

— Лассе!

— Что еще?

— Иди-ка полюбуйся!

Нехотя я поплелся в ее комнату. В короткой пижаме я чувствовал себя так, словно мне кто-то сунул в штаны криптонит [17].

— Привет! — сказала она, когда я вошел в ее комнату.

Лолло сидела на кровати. На ней была белая ночная рубашка с кружевами, в ней она здорово смахивала на ангела с подрезанными крыльями.

— Блэки! — охнул я.

Это был он!

Зверек лежал с полузакрытыми глазами и, похоже, блаженствовал, а груди Лолло служили ему высокими подушками.

— Твоя крыса, да? — сказала Лолло и почесала его за ушком, словно всю жизнь с крысами возилась.

— Где ты его нашла?

— Под кроватью.

Она улыбнулась. Я тоже улыбнулся. Хорошо, что с Блэки ничего не случилось. Сейчас отнесу его в клетку и накормлю вкусным сыром.

— Спасибо, что позаботилась о нем. А теперь давай я его заберу.

— А папа знает, что у тебя крыса живет под кроватью?

— Нет.

Я было сделал шаг вперед, чтобы взять Блэки, но что-то в позе Лолло заставило меня остановиться.

— А твоя мама?

— Да она бы его сразу вышвырнула.

— И мой папа тоже, — кивнула Лолло. — Если узнает. Или прибьет его. Наверняка.

Она сжала руки на шее Блэки и сделала вид, будто поворачивает ее, чтобы показать, какая расправа грозит зверьку. Я хотел было выхватить его из Лоллиных рук.

— Так ведь дальше продолжаться не может, — сказала она.

— Но ты-то ведь никому не расскажешь?

— А почему бы и нет? — холодно возразила Лолло. — У меня из-за тебя теперь на груди такой синячище! Хочешь посмотреть?

Вот она была какая! Никогда не догадаешься, что у нее на уме! Только что была сама доброта, а потом словно в нее бес вселился.

— Отдавай живо Блэки! — потребовал я.

Лолло протянула его мне. Теперь он меня увидел. Хвостик махнул, зверек замер в ожидании. Он чувствовал, что я приготовил ему угощение, и глазки его заблестели.

Я наклонился, чтобы взять Блэки, и тут Лолло вцепилась в меня и поцеловала.

— Пока, Супермен, — прошипела она.

И я поплелся назад с Блэки на руках. Ясное дело: от нее всего можно ожидать! Эта девчонка ни минуты не станет колебаться, если решит рассказать Торстенсону про то, что у меня крыса под кроватью.

В ту ночь я плохо спал. Мне снились кошмары. Я то и дело просыпался и заглядывал под кровать убедиться, что Блэки на месте.

Подушка сползла на пол, а одеяло обвилось вокруг тела, словно гигантский змей. Когда я проснулся, у меня ломило затылок.

Я попытался повернуть голову и едва не закричал от боли: голова была намертво свернута вправо.

За завтраком я смотрел вправо, шел в школу на ту самую контрольную по математике и таращился вправо.

Солнце светило мне в затылок, а всем остальным в классе — в левую щеку.

Нам велели раздвинуть парты. Листочки в клеточку покрывались цифрами и подсчетами. Казалось, царит тишь да гладь.

Мне даже захотелось, чтобы этот урок продолжался вечно, чтобы школьные часы остановились, а сидевший перед нами Асп так ничего бы и не заметил.

Я уже закончил!

Первый раз в жизни я без труда справился с контрольной! Это оказалось парой пустяков.

Внутри меня все ликовало. Так бывает, когда играешь во флиппер и шарик вдруг промелькнет, зажжет новые лампочки и прогремит дальше к более высокой цифре.

А я не такой уж и тупица! У Аспа челюсть отвалится, когда он увидит мою работу.

Я попробовал посмотреть в его сторону, но из этого ничего не вышло. Голову прочно заклинило. Но тут я услышал его голос.

— Лассе, чем ты, в конце концов, занимаешься?

Это прозвучало так неожиданно, что я вздрогнул и непроизвольно мотнул головой.

— Ой-ой! — завопил я.

— Тише! — крикнул Асп. — Сидишь и списываешь?

— Списываю? — я попытался посмотреть, не шутит ли он, но это лишь вызвало новый приступ боли.

Тогда я повернулся всем телом, а голову постарался держать неподвижно. Наконец я его увидел. Похоже, мой видок все же испугал его. Цвет лица у меня был явно нездоровым.

вернуться

17

Криптонит — минерал с родной планеты Супермена. Излучаемая им радиация блокирует способности супергероя.