Маскарад - Джойс Бренда - Страница 23

Лизи почувствовала невыносимую боль. Элеонор положила руку на плечо Лизи.

— Не привязывайся слишком сильно, моя дорогая, — мягко сказала она.

И Лизи почувствовала, словно кто-то вылил на нее ведро ледяной воды. Должно быть, она слишком сильно сжала ребенка, потому что он заплакал. Она отвернулась от всех, успокаивая младенца.

— Не плачь, не плачь, — прошептала она, покачивая его.

Его краткие всхлипы прекратились, и он внимательно посмотрел на нее.

«Я не могу это сделать, — подумала Лизи, — не могу бросить этого ребенка!»

— Лизи, передай ребенка акушерке, — резко приказала Элеонор. — Я думаю, это самое лучшее.

Лизи еще сильнее прижала к себе малыша.

— Не сейчас, — ответила она; паника нарастала.

Как она может это сделать? Как она может когда-либо отдать маленького Нэда? Это его имя, решила она. Нэд в самом деле отличное имя, сокращенная форма от Эдварда, в честь его дедушки, графа.

— Я возьму его, сударыня, — сказала акушерка, подходя.

— Нет! — отстранилась Лизи.

Она быстро улыбнулась Нэду, который был снова готов зареветь. Кажется, он улыбнулся в ответ.

— Можно мне… посмотреть на него? — слабо прошептала Анна.

Лизи внезапно поняла, что не хочет, чтобы ее сестра держала Нэда. Она покрылась липким потом. Что с ней не так? Они же придумали, как выйти из этой ужасной ситуации с Анной!

Ее ум пронзил образ Тайрела де Уоренна, его пристальный, напряженный взгляд.

Лизи быстро отогнала от себя этот образ. Она не могла сейчас о нем думать. Она не могла думать о его правах как отца. Потому что завтра придут монахини и заберут Нэда.

— Лизи? — прошептала Анна.

Лизи почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, которые она не могла контролировать. Элеонор прикоснулась к плечу Лизи.

— Позволь ей увидеть ребенка, дорогая, — мягко сказала она.

Лизи удалось кивнуть.

Вместе с Элеонор, которая вела ее, она подошла к кровати Анны.

— Правда, он красивый? — резко спросила она и не сделала движения, чтобы положить Нэда рядом с его матерью.

Глаза Анны наполнились слезами, и она кивнула:

— Он выглядит… — Она помедлила и облизнула свои потрескавшиеся губы. — Он выглядит как его отец. О боже! Он будет его зеркальным отражением, ты не находишь?

Лизи не могла говорить. Она бездумно покачала головой.

Анна вцепилась в простыни.

— Обещай мне, что сохранишь секрет, Лизи, что бы ни случилось! — воскликнула Анна. — Он не должен никогда узнать!

В тот момент Лизи поняла, что нельзя хранить это в тайне. У Тайрела было полное право на ребенка, и она знала, что он всем сердцем обрадуется сыну. Но она не медлила ни минуты.

— Он никогда не узнает. Обещаю.

Глаза Анны были закрыты, но она дышала часто и быстро.

— Спасибо, — прошептала она.

Лизи отвернулась.

— Элизабет? — Элеонор положила руку на ее плечо. — Я хочу, чтобы ты отдала ребенка акушерке. Пора позаботиться о нем должным образом.

И Лизи знала, что если отпустит ребенка, то уже никогда не сможет держать его снова. Она знала это так, как знала, что должна дышать, чтобы жить. В тот момент, когда она повернулась к своей тете, прижимая голову ребенка к груди, она также знала, что должна делать.

— Отправьте монахиням сообщение. Им не нужно приходить, — резко произнесла она.

Элеонор уставилась на нее.

— Что ты собираешься сделать? — спросила она со строгостью и тревогой.

— Скажите, что у ребенка есть новая мать.

— Лизи! — запротестовала Элеонор.

— Теперь я мать Нэда.

Часть вторая

Июнь 1814 — август 1814

Глава 7

Недопустимая ситуация

— Ма… ма. М-м-ма…

Лизи что-то тихо напевала, пока месила тесто для пирога. Был прекрасный июньский день, не слишком теплый и не слишком холодный, в небе не было ни облачка. Она решила испечь яблочный пирог на ужин.

В тот момент, когда Нэд произнес эти слова, она застыла, ее сердце бешено забилось. Через несколько недель будет первый день рождения Нэда. Он произносил все звуки уже какое-то время, но никогда не говорил связных слов. Лизи повернула лицо к ребенку, который сидел пристегнутый ремнями к высокому кухонному стулу, его красивое личико было перепачкано черникой, которую он ел.

— Нэди? — прошептала она, пораженная чудом, свидетелем которого стала.

Неужели он наконец заговорил?

— М-ма! — закричал он, и ягоды черники посыпались из его руки.

Ягоды покатились по полу, но Лизи было все равно. Вскрикнув, она подбежала к сыну и обняла его.

— Нэди! О, скажи мне мое имя снова! Нэди, скажи: «Мама»!

— М-ма! — закричал он; ему не нужно было одобрения, чтобы понять свое великое достижение.

Глаза Лизи наполнились слезами. Ее сердце так распирало от любви, что казалось, оно просто не может увеличиться еще больше.

— Мой милый мальчик, — прошептала она. — Ты такой умный! Прямо как твой отец!

И ей пришел на ум образ смуглого красавца Тайрела.

Как мать своего сына — ребенка, который выглядел точно так же, как, должно быть, выглядел в этом возрасте, — она не переставала думать о Тайреле.

Нэд перестал улыбаться. Сделавшись очень серьезным, он взглянул на нее и указал пухлой ручкой на пол.

— М-ма! — сказал он. — М-ма! Па… па.

На минуту Лизи застыла от недоверия. Так как у Нэда не было отца и он не видел никого из мужчин, кроме Леклерка, Лизи и подумать не могла, что он попытается сказать слово «папа». Затем он снова закричал, все еще указывая на пол, и она поняла. Она с облегчением вздохнула. Он не пытался сказать «папа». Он пытался сказать ей, что хочет спуститься с высокого стула.

— Поставь, — мягко поправила его Лизи, убирая ремень и опуская его на пол.

Он сразу же встал, шатаясь, и сделал несколько неуверенных шагов и упал. И в ярости завыл.

— Давай, Нэд, попробуй еще, — мягко сказала Лизи, беря его за руку.

Вспышка гнева исчезла так же внезапно, как и появилась. С нетерпением он встал, используя ее в качестве поддержки. Лизи помогла ему сделать несколько шагов. Нэд восторженно засмеялся, довольный своим очередным достижением.

— Думаю, он будет надменным мужчиной, — проговорила Элеонор, стоя в дверях кухни.

— Он только что назвал меня мамой, — возбужденно сказала Лизи. — И я думаю, он скоро начнет ходить.

Нэд дергал ее за руку; он хотел к Элеонор. Лизи передала его ей. Элеонор сразу же взяла малыша на руки.

— Умный мальчик, — нежно проговорила она.

Лизи улыбнулась им. С тех пор как она решила оставить Нэда, ее жизнь стала идеальной или почти такой.

Только страх мешал ей считать жизнь по-настоящему прекрасной. Она жила в тихом страхе, в ожидании того дня, когда его отец появится в их жизни, признает его и, в ярости от ее обмана, заберет Нэда.

Конечно, Лизи напоминала себе, что Тайрел не сможет узнать правду, — она, Анна и Элеонор поклялись сохранить все в секрете. Было только несколько слуг, которые стали свидетелями очевидной беременности Анны; остальных отправили в отпуск. Слуги, такие как Леклерк и Рози, полностью заслуживали доверия. Элеонор и Лизи продолжали избегать гостей в Глен-Берри до сегодняшнего дня. Даже Рори оставался в неведении, не имея ни малейшего понятия о существовании Нэда. Когда он посещал их, Нэди оставался в детской на четвертом этаже.

Что касается ее проступка, то она все объясняла так. Лизи знала, что неправильно скрывать от Тайрела де Уоренна его сына. Она знала, что он стал бы замечательным отцом. Но у него никогда не будет этого шанса. Лизк поклялась, что унесет секрет Анны с собой в могилу, чтобы репутация сестры не была испорчена, поэтому она могла выдавать Нэда за собственного сына.

Так много изменилось с тех пор, как было дано то обещание. Нэд был маленьким человечком в своем мире. Лизи стоило лишь взглянуть на него, чтобы понять, что он — настоящий де Уоренн. Лизи так сильно его любила, что она знала: однажды нужно будет рассказать ему правду о его отце, чтобы он мог заявить о своем праве по рождению. Но брак Анны был бы расторгнут, если бы Нэд открыто появился как де Уоренн. Тайрел никогда бы не поверил, что Лизи его мать, и, если бы принял Нэда как своего сына, правда раскрылась бы.