Дети Гитлера - Кнопп Гвидо - Страница 26

Когда война закончилась на немецкой территории, сотни тысяч женщин и девушек стали добычей победителей как на Востоке, так и на Западе. Происходили массовые случаи изнасилования. Это явилось следствием ненависти, появившейся в результате немецких акций уничтожения в оккупированных странах. Многие из опрошенных рассказали, как они из-за страха быть изнасилованными специально грязнили свои лица и одевались в тряпьё, чтобы быть как можно более непривлекательными. Гертрауде Вортман вспоминает: «Они гонялись за нами как за зайцами. Приходили по ночам в дома. Открывали наши двери. Я и сегодня слышу крики женщин. Меня не схватили ни разу.» Душевные раны тех, кому повезло меньше, полностью не заживут никогда.

Природа человека такова, что он наиболее отчетливо помнит те несчастья, которые лично пережил. Травма тотального поражения, связанная с воспоминаниями повального насилия, по сей день жива в сознании девушек военного поколения. Гудрунг Паузеванг говорит: «Понимание того, что ты верила в фальшивые идеалы, что все было обманом и ошибкой, доставляет действительно много страданий».

Не все опрошенные нами смогли свести в одно целое «прекрасное» время в СГД и тень концлагеря Аушвиц. Эвелис Хайнцерлинг признаётся: «Я не могу это понять. Это выше моих возможностей осознать произошедшее. Мне надо бы встать на колени, чтобы почувствовать разочарование». Ева Штернхайм-Петерс, которая выразила в литературной форме процесс самопостижения, заявила: «Я достаточно была тем человеком, которым я была раньше. Осталось только имя. Я могла бы себя спросить: „Неужели это была я или кто-то другой? « Критично оценивает себя и Гертрауд Вортман: «Быть такой слепой, как была я, и верить так, как я верила — зависит от личности человека“.

«Девушки Гитлера» стали сегодня бабушками и прабабушками. В обоих немецких государствах они возрождали жизнь на руинах и строили страну, в которой мы теперь живем. Их часто упрекали, что они якобы о многом молчали. Все опрошенные нами женщины откровенно отвечали на самые чувствительные вопросы. Возможно, наступило время откровений.

Для этого поколения их собственная юность до сих пор остается во многом загадкой. Гертрауд Хоккее делится своими размышлениями: «Когда я вижу сегодня детей и молодых людей, я удивляюсь тому, насколько они отличаются от нас. Мне приходит на ум мысль, что мы проспали свои молодые годы, что мы не умели мечтать».

ДИСЦИПЛИНА

Мужчины в белых халатах сидели в спортивном зале. Перед ними стоял длинный стол. На столе папки, протоколы и странные металлические предметы. Среди них лежал продолговатый измерительный инструмент похожий на усик гигантского насекомого. Рядом расположилась черная коробочка со стеклянными глазами, которые смотрели на мир пустыми, мертвыми зрачками. Каждому цветовому оттенку глаз соответствовал свой номер. Мужчины называли коробочку «доской глазных расцветок». С деревянной планки свисали образцы волос — гладкие, волнистые, кудрявые, черные, светлые, русые. Мужчины строго смотрели по сторонам, словно судьи в поисках истины. Они искали нечто. Это нечто они называли «расовой истиной».

Немножко испуганные мальчики стояли перед этой компанией чужих мужчин и ждали решения своей участи. Из одежды на мальчиках были только трусы. Они кое-что уже слышали на занятиях по биологии и по «рассоведению». Учителя, проводившие эти занятия, называли антисемитизм наукой. Черепа мальчиков должны были измерить, а их самих проверить на принадлежность к «хорошей расе». Они учили, что только «расово чистые мальчики» относятся к типу новых немецких «людей-господ». Мальчиков будут готовить к этой роли. Мальчики — элитные ученики «национал-политического интерната». Им едва исполнилось двенадцать лет, но у них уже есть перспектива стать «новым поколением вождей тысячелетнего рейха». Возможно, они станут гауляйтерами Киева или Минска, военными губернаторами на Урале или губернаторами в Индии, одним словом, повсюду, куда упадет тень свастики «великогерманского рейха». Однако, стать фюрером в немецкой империи невозможно без «зеленого свидетельства годности». Именно поэтому серьезные мужчины в белых халатах приехали в Наумбург. Мужчины работали в главном расово-колониальном управлении СС, а их задачей являлся «расовый отбор» среди «юнгманов». Так называли тогда воспитанников национал-политических интернатов.