Страна-за-Пеленой - Кнаак Ричард Аллен - Страница 33

— Кабаль!

По слову хозяйки волк ринулся на закутанного в плащ враада. Геррод был не готов к атаке и попытался уклониться. Шарисса, сама не понимая до конца зачем, ударила заклинанием в чудовище, взлетевшее в воздух с широко разинутой пастью.

Словно пойманный невидимой сетью, Кабаль застыл в воздухе, тщетно отбрыкиваясь от окружившей его пустоты, и наконец упал на пол с воем боли и разочарования.

Замок встряхнуло.

— Я знал! — Геррод толкнул ее, пытаясь вырваться наружу. Шарисса застыла на месте, ее мысли смешались. Она еще верила Меленее, но молодой Тезерени почти пожертвовал собой для спасения Сирвэка, который больше не был ему полезен, и это тронуло ее. Если в том, что он говорил ей, есть хоть зерно истины…

— Что ты сделал, Тезерени? — воскликнула Меленея. От очередного толчка она упала на Кабаля. Ее питомец каким-то образом смог подняться и удерживать равновесие, в отличие от Шариссы, которая беспомощно покатилась по ковру при новых сотрясениях здания.

— Я добавил каплю в полную чашу, ведьма! — Он потянулся к Шариссе, но той удалось увернуться.

Меленея не поняла, зато поняла Шарисса. Крепость стоит близко к области нестабильности. Ее подруга безрассудно пользовалась колдовством, словно ничего не случилось, словно враады по-прежнему правили Нимтом. Геррод должен был знать, к чему приведет такая концентрация мощи, что эта битва еще больше усугубит положение. Вряд ли он так точно мог предсказать бурю, но Тезерени был умен и достаточно изучил работы ее отца, чтобы догадываться о высокой вероятности каких-либо потрясений. Сирвэк поднялся в воздух. Крылья медленно хлопали, едва удерживая его. Но он этого не замечал.

— Гос-с-спожа! Ты ранена?

— Нет, нет, Сирвэк! — Голос Сирвэка был так естествен, что Шарисса больше не могла верить, будто он заколдован Герродом. Либо заклинание с него спало, либо его на нем никогда и не было. А тогда…

— Сирвэк! Геррод сказал правду?

— Правду! — крикнул зверь. — Она — злобная! Она любит только боль, гос-спожа! Чужую боль! У нее такие игры!

От потолка отвалился кусок и грянулся оземь рядом с Шариссой. Та успела откатиться в сторону — в сторону Меленеи.

— Кабаль! — взвизгнула колдунья.

Волк возвышался над Шариссой, его жаркое вонючее дыхание обдавало ее лицо. Она поморщилась и попыталась отвернуться.

— Поиграй-ка с Кабалем! — рявкнул волк.

— Не так, Кабаль! — прервала его Меленея. — Ласково и аккуратно!

Волк вытянул шею и прихватил руку Шариссы зубами — не слишком больно, но так, чтоб мысли не возникло вырваться.

— Гос-с-спожа! — Сирвэк вился рядом, но нападать не отваживался. Кабаль уже откусил ему лапу, долго ли сжать зубы на руке Шариссы?

Шарисса увидела, как падают и разбегаются, спеша в двери и окна, статуэтки, как тают, словно мороженое, их пьедесталы.

— Давай ее сюда, Кабаль!

Волк попытался — но не успел. Пол вдруг стал мягким, и под собственной тяжестью Кабаль глубоко увяз. Он зарычал и попытался вытащить лапу. Шарисса хваталась свободной рукой за пол — он напоминал растаявшее масло. Ее отец предвидел такой исход. Их захлестнули волны свободной, дикой магии, столетиями использовавшейся бессмысленно и нелепо. Они схлынут, подумала она, но за этими волнами придут новые. Спокойных мест больше не останется.

— Кровь Нимта! — Меленея сражалась с собственной рукой. Рукав вдруг ожил и, казалось, решил проглотить руку внезапно открывшимся ртом. Меленея сумела оторвать его и швырнула на пол, но рассвирепевший рукав пополз к ней. Меленея указала на него пальцем. Лоскут ткани замер — но новое заклинание еще больше усилило хаос. Зал начал крениться набок.

Шарисса услышала болезненный треск, и ее рука освободилась. Локоть глубоко увяз в полу, но вытащить его оказалось нетрудно.

Кабаль рычал и выл, не понимая, что чем больше он бьется в ярости, тем глубже тонет. Геррод стоял поодаль, сжимая остатки стула в руках. На его лице блуждала довольная усмешка. Пока Кабаль вырывался из мрамора, Геррод сумел подойти и стукнуть его что было силы стулом по носу — только это и заставило волка разжать челюсти.

— Гос-спожа! — Сирвэк по-прежнему был рядом. Магически сделанные части мебели тонули, он балансировал на том, что осталось, и без одной лапы это было непросто. — Пойдем, госспожа! Поверь Сирвэку!

Да, Шарисса теперь верила. Черно-золотой зверь остался ее единственным другом. Геррод заставил ее усомниться в Меленее, но что влекло его? Хотя в Сирвэке она была уверена: даже если он и работал на Тезерени, он оставался верен ей и отцу.

— Эй, игрушка! Куда? — Кабаль вытащил-таки одну лапу и попытался схватить Шариссу. Геррод куда-то исчез, и Шарисса испугалась за него. Он ведь спас ее от волка…

Сирвэк, совсем забыв о собственной безопасности, спикировал и вцепился в лапу волка. Кабаль отмахнулся, но неудачно — с тремя увязшими лапами не подерешься.

Сирвэк отодрал от лапы кусок мяса и отскочил прежде, чем волк успел что-нибудь предпринять. Рана была куда меньше, чем его собственная, но Сирвэк издал победный клич.

Шарисса почувствовала: пол твердеет. Все приходит в норму. Пора принимать решение. Либо оставаться, поверив Меленее, либо довериться Герроду с Сирвэком. Ну почему нет папы, подумала она.

Может быть, он уже мертв! — одернула она себя. Ей придется самой вершить свою судьбу. Геррод утащил ее к Тезерени, но там обращался с ней сносно, не то что этот громила Баракас. А потом встретилась Меленея и напомнила ее детство. И она пошла за ней, как ребенок. Только и всего.

Кристаллы. Надо найти кристаллы! Без них уходить нельзя! А только Меленея знает, где они. В них ключ к тому, как попасть из Нимта за пелену. Нельзя уйти и оставить их здесь, даже если чародейка…

— Проклятие! Опять двадцать пять!

Она с трудом узнала разозленный голос Геррода. Кто-то толкнул ее в спину и уложил лицом на ковер. Сирвэк заверещал.

— Уходим, и немедленно!

Прежде чем она успела открыть рот, Геррод обмотал их обоих плащом и телепортировался. Зал исчез — появилось совсем другое место.

— Кровь дракона! Не сюда!

— Ты… хорошо, что это тебе вообще удалось, — выговорила Шарисса. — Можно было попасть за пелену… или еще куда подальше!

— И было бы лучше, — сардонически заметил Геррод. — Погляди-ка вокруг!

— Не могу… подожди… глаза не видят. — Постепенно боль уходила, и зрение возвращалось к ней. — Где это мы… Серкадион Мани!

— Думаю, отцовская шуточка враадам не понравилась, — заметил Геррод.

Они стояли посередине главной площади — там, где недавно праздновали Приход. А теперь город разносили на куски те кто его создал… и кто испытывал очень мало симпатии к Тезерени и к дочери их предполагаемого союзника. Очень мало, меньше, чем Меленея.

Глава 14

Баракас, господин и повелитель клана Тезерени, взирал на колыбель своей новой империи. Старый Нимт, где приходилось делить мир с сотнями наглых чужаков, — в прошлом. Теперь чужаков осталось всего ничего, и те самые терпимые. Разумеется, в основном из чужаков брались женщины. Новая цивилизация нуждалась в свежей крови. В Нимте из-за тесноты мира приходилось держать размер клана в рамках — теперь и это в прошлом.

— А эти горы, — он махнул рукой в сторону тех же пиков, что несколько дней назад заинтересовали Рендела, — должны быть исследованы.

— Но ведь, — осторожно возразил Риган, — у нас нет крылатых змеев, и наши силы работают неправильно.

— Что за привычка говорить очевидное, Риган. Я тебя воспитывал, чтоб ты подчинялся моим приказам. Что я сказал — будет исполнено. — Хотя Баракас отчитал его весьма добродушно, наследник низко поклонился и бросился распоряжаться младшими.

Леди Альция, оставив беседу с дочкой — или невесткой? впрочем, неважно, Баракас не забивал себе голову тем, чтобы помнить весь клан, — присоединилась к мужу в его наблюдениях.

— По-моему, тебе тоже понравилось, — промурлыкала она.