Книга дракона - Кнаак Ричард Аллен - Страница 70

— Как же ты собрался заставить Короля-Дракона выполнять такую задачу? — спросил Уэллен. Он решил, что лучше быстрая смерть под обломками цитадели, чем триста лет мук, и теперь от души надеялся, что разрушение неизбежно.

— С тех пор как я сделал это открытие, у меня было время для обдумывания методик, — улыбнулся Мани. — Жаль, что нам не удастся обсудить все как следует. Ты — одаренный юноша. К несчастью для тебя, настала пора извлечь из этого пользу.

Ноги внезапно изменили Уэллену, и он, упав на колени, услышал, как оставшиеся во флаконах разумы оплакивают свои утраченные надежды и его потерянную жизнь.

— Скажи только одно! — Уэллен больше не пытался тянуть время, ему просто хотелось знать. — Где Забена? Что ты сделал с ней?

Улыбка карлика сделалась несколько кислой.

— Я не знаю, где твоя спутница. Но не тревожься, мой юный друг, — она вскоре присоединится к тебе. Без моей помощи из цитадели не выйти.

— А фигуры двигал не ты?

— Под конец на разговоры потянуло… — Мани обогнул пьедестал. — Вначале — я. Но появление дракона все спутало. Я потерял контроль, и эти, — он указал на пьедестал, — осмелились проявить некоторую независимость.

Ненависть к тюремщику, источаемая флаконами, чувствовалась до сих пор. Но Серкадион Мани лишь пожал плечами:

— Их никак не избавить от мук. Как и тебя. Именно от них зависит вся моя нынешняя работа и все возможные будущие исследования. Это заклинание необходимо мне, чтобы поддерживать систему. Конечно, я мог бы применять диски памяти, но они крайне недолговечны. Воспоминания меркнут.

Улыбка карлика снова сделалась шире. Он старался соблюдать вежливость — так, словно Уэллен имел свободу выбора.

— Иначе, поверь, я ни за что не стал бы пользоваться этим заклинанием.

Он направил серый квадратный предмет в сторону обездвиженного ученого.

— Это будет немного болезненнее, чем в прошлый раз. Заставило ли отчаянное положение вновь пробудиться его скрытый дар, или какая-то небрежность со стороны бессмертного была тому причиной — но ученый почувствовал, что тело стало легким. Он обрел способность двигаться.

И Уэллен сделал единственное, что пришло в его голову. Он бросился на Серкадиона Мани.

Не успел карлик и рта раскрыть, а тела их уже столкнулись. Оба упали, и серый предмет выскользнул из пальцев колдуна. Уэллен не обратил на это внимания. Если Серкадион Мани опомнится, он тут же подберет зловещее приспособление. Надо справиться с противником. А тогда, может быть, дойдет дело и до опасного артефакта.

Мани врезался во что-то твердое. Оба ощутили сильный толчок.

Пьедестал!

Воспользовавшись тем, что карлик большей частью принял удар на себя, Уэллен подхватил почти невесомое тело и швырнул вниз.

Раздался хруст стекла.

Отступив назад, ученый с облегчением и благоговением наблюдал, как шесть оставшихся жертв вырвались на волю. Несколько мгновений струйки дыма плясали над недвижным телом своего убийцы и поработителя, затем устремились к Уэллену, окутали его волной благодарности и поплыли прочь, рассеиваясь налету.

Едва они исчезли, раздался ужасающий стон. Уэллен почувствовал, как содрогнулся пол под ногами.

Неужели начали разваливаться библиотеки Серкадиона Мани? Заклинание разрушено…

— Нет!

Скатившись с пьедестала, карлик поднял взгляд кверху. Наскоро осмотрев нечто, невидимое для Уэллена, Мани устремил взгляд на ученого. Тот обнаружил, что снова не может двинуться с места.

— Надеюсь, тебе понравилось. Ты был великолепен, мой юный и пылкий друг. Хоть и недолго. Если ты ухитришься применить еще одно заклинание, учти, что выбраться из моих владений не так легко, как освободиться от магических пут!

— Что ты собираешься делать?

Ученый приготовился к самому худшему. Видимо, он уничтожил результат тысячелетних трудов. Как ученый, он искренне жалел коллегу, однако здравый смысл подсказывал, что он поступил правильно. Какая бы судьба ни ждала его, она, несомненно, будет лучше той, которую готовил ему бессмертный колдун.

Но Серкадион Мани продолжал улыбаться, хотя теперь в его улыбке не было и тени веселья. С мрачным удовлетворением он ответил:

— Разрушение не начнется немедленно. Хотя ты и нарушил равновесие. Все придет в движение, пытаясь удержать цитадель в целости… и от этого хаос лишь усилится. И, что самое худшее, теперь я не могу ничем управлять. — Карлик покачал головой в глумливом сожалении. — Но все же я не в столь уж пиковом положении. Я учел и такую возможность. Существует способ — хоть и весьма радикальный — восстановить контроль. Если бы только вспомнить, какие последствия он влечет за собой, я мог бы…

— Восстановить контроль? Значит, ты больше не можешь управлять цитаделью?

Мани не отвечал. Глядя в никуда, он продолжал:

— Нет. Слишком давно это было. Ничего не помню, — он протянул руку к своему неподвижному пленнику. — Вставай, идем. Нам нужно прочесть одну книгу.

И они вновь очутились в библиотеке.

Коридор оказался другим — если только сами книги не изменили цвет переплетов. Корешки на полках были сплошь небесно-голубыми. Уэллен в который раз поразился размаху исследований Серкадиона Мани.

— Сюда.

Ученый следовал за карликом по коридору. Казалось, Мани был совершенно спокоен, несмотря на то что где-то поблизости рыскал Король-Дракон.

Согбенный карлик остановился у одного из рядов. Он быстро проводил пальцем по корешкам, бормоча что-то себе под нос. Уэллену оставалось только наблюдать.

— Вот!

Мани выдернул из ряда том и раскрыл его. Страницы, словно живые, зашелестели, переворачиваясь под его взглядом. Мани внимательно просматривал их, но никак не мог найти того, что искал. Повинуясь его воле, книга продолжала перелистывать сама себя.

— О! Стоп! Страницы замерли.

Поводив пальцем но строчкам слева, Мани кивнул сам себе:

— Ну конечно же! Как глупо с моей стороны… Я же именно из-за этого поначалу сделал… — Прищелкнув языком, он взглянул на своего пленника. — Время берет свое, не щадя и самых блистательных умов… Это было так давно, что я успел забыть, а ведь все так просто!

Закрыв книгу, карлик отправил ее на место. Он хотел было сказать что-то еще, но вдруг сощурился и устремил взгляд куда-то за спину Уэллена. Ученый приготовился к худшему.

— Странно. Раньше коридор был длиннее. Видимо, Пентагон меняет форму. А я надеялся, что все не так безнадежно…

Уэллен молча вытаращил глаза. Проход, на который он смотрел, превратился в тупик. Когда они вошли, коридор был таким же бесконечным, как и прочие. И сейчас на полках сверкали серебряные переплеты.

Заметив его взгляд, Серкадион Мани оглянулся.

Кровь Нимта! Дела еще хуже, чем я думал! Что ж, будет только справедливо, если ты, причина этого беспорядка, сам все исправишь.

Уэллен ожидал, что за этим последует новое перемещение, но карлик лишь скрестил руки на груди. Несколько мгновений ученый раздумывал, что собирается предпринять Мани, а затем по ногам его пробежало ощутимое покалывание. Он хотел было опустить глаза, но чары Мани позволяли смотреть только прямо.

— Что со мной происходит?

— Мне и вправду очень жаль, мой чрезмерно любопытный друг. Это будет напрасной тратой доброго материала. Ты, будучи смертным, продержишься не больше трех-четырех лет, но ничего лучшего под рукою не имеется. Жаль, что ты не бессмертен, как я. Ты существовал бы вечно. Но это заклятие требует длительной подготовки. И для этого понадобилась бы жизнь враада, а кровь твоя сильно разбавлена долгим пребыванием в этом мире. — Карлик снова задумался. — Быть может, мне удастся снова заманить сюда этого, в капюшоне. Когда ты угаснешь, он, пожалуй, пригодится. Да, над этим стоит подумать.

Внушающее тревогу ощущение подобралось к коленям. Скрипнув зубами, Уэллен снова спросил:

— Что ты со мной делаешь? По крайней мере скажи]

— Теперь, пожалуй, уже можно. Видимо, твоя сила на этот раз ничем не поможет тебе. Ты скорее носитель, чем маг. Я полагаю, твои дети… которых у тебя, конечно же, не будет… стали бы волшебниками исключительных способностей. — Серкадион Мани похлопал Уэллена по груди. — Что до удовлетворения твоего любопытства — это самое меньшее, что я могу сделать для коллеги. Говоря попросту, ты становишься частью моих владений. В настоящее время пол медленно поглощает тебя. Я упоминал о том, что он, в некотором смысле, живой? Нет, высшим разумом он не наделен — лишь основными инстинктами, но теперь кое-что изменится. Я никогда по-настоящему не оценивал его потенциала — все дела, дела… Решение радикальное; боюсь, ты будешь не так эффективен, как моя матрица, но выбирать не из чего.