Книга дракона - Кнаак Ричард Аллен - Страница 47

Он двигался по широкой дуге, ведомый следом Забены, когда увидел мерцающий призрак, появляющийся и исчезающий снова.

Женщина на помосте…

Он продолжал кружить, каким-то образом понимая, что все еще идет по следу, но решения по-прежнему не видел. Что это за безумные чары?

Уэллен снова взглянул на мерцающее видение. Да, это действительно была Забена. Теперь она казалась чуть более настоящей, хотя видение все так же продолжало появляться и исчезать. Волшебница лежала навзничь, как и в своих покоях в пещерах Зеленого Дракона, только здесь она была эфемернее, точно снилась.

Это — не настоящее тело.

Сможет ли он прикоснуться к ней, не говоря уж о том, чтобы разбудить? Уэллен снова окликнул ее, надеясь, что голос поможет там, где бесполезны руки:

— Забена! Очнись!

Волшебница лежала все так же недвижно, однако видение, несмотря на призрачность, сделалось устойчивей. Бедлам кружил и кружил, словно стервятник, страшась того, что путь его, кажется, будет тянуться вечно. Однако каждый виток хоть ненамного, но приближал его к цели. И тем не менее до конца, очевидно, было еще далеко.

— Забена!

Комната содрогнулась от очередного толчка, сотрясшего замок. Кусок кладки, выкрошившийся из потолка, рухнул на пол совсем рядом с ученым. Но ни грохот, ни сотрясения не в силах были разбудить спящую волшебницу.

Она должна проснуться, — подумал ученый, — пока этот замок не обрушился нам на головы…

Нет, тут же поправился он, если замок и обрушится, то на него одного. Забене, пожалуй, никакая физическая опасность не угрожает…

— Забена!

Глаза ее внезапно раскрылись и уставились вверх. Ученый едва не запрыгал от радости, но вскоре увидел, что больше ничего не происходит. Забена просто лежала на своем помосте, скрестив руки, и смотрела сквозь потолок, не замечая творящихся вокруг разрушений.

— Забена, я ведь не уйду без тебя!

Взгляд волшебницы устремился в его сторону. Губы ее не шевелились, однако ученому показалось, что она произнесла его имя.

Возможно, это было чистым безумием, однако нельзя было упускать ни единого шанса. Уэллен протянул ей руку.

— Я пришел за тобой.

В ответ она тоже подала ему руку — вовсе не бесплотную, как он ожидал, но лишь необыкновенно легкую. Призрак медленно поднялся с помоста и приблизился к Уэллену. Забена больше не пыталась говорить, но улыбалась.

Что теперь?

Сумрак не говорил, как быть дальше, поэтому Уэллен счел, что без труда найдет дорогу обратно, когда потребуется, но вот время пришло. И что же?

Сумрак! Что мне делать?!

Все одиннадцать Повелителей Мертвых и Сумрак все еще стояли в зале с пентаграммой. Никто из них даже не шевельнулся за прошедшее время, однако повсюду видны были свидетельства жестокой битвы. Потолок исчез; над головами их чернело смоляное, непроглядное небо, кое-где озаряемое огненными сполохами. Обломки каменной кладки — раскаленные, оплавленные, обгорелые — засыпали пол зала и равнину вокруг замка.

Сумрак, чей капюшон не поддался никаким смерчам, стоял неподалеку от центра пентаграммы. Он смотрел вперед, в сторону существа, которое назвал Эфраимом, однако, подобно одиннадцати, видел и слышал все.

И какая-то часть его сознания услышала отчаянный зов Уэллена.

С улыбкой, немедля заставившей Повелителей Мертвых удвоить старания, Сумрак ответил ученому.

Дух — или, по выражению Сумрака, ка — Забены резко повернулся к одной из дальних стен. Уэллен даже испугался, что оттуда вырвется сейчас орда ульев со щупальцами. Но его бессловесная спутница просто потянула его за собой. Уэллен заколебался, но ничего лучшего предложить не мог и последовал за ней, стараясь не упустить ее руки. Рука чародейки была так легка, что могла незаметно выскользнуть из грубых мужских пальцев. В этом и заключалась главная опасность: если он потеряет ее ка, Забена уже никогда не проснется.

А он никогда не вернется назад.

Она все шла и шла вперед, невзирая на то, что стена вовсе не собиралась расступаться перед ней. Уэллен хотел было предостеречь волшебницу, но осекся, увидев, как ее пальцы — а за ними и вся рука до плеча — ушли в стену. Несколько мгновений — и чародейка исчезла почти целиком, осталась толь-, ко рука, которую удерживал Уэллен.

— Забена!

Может, она и способна пройти стену насквозь, но ему, человеку…

И тут его собственная рука беспрепятственно погрузилась в камень.

Сжав зубы и зажмурившись, новоиспеченный колдун последовал за своей спутницей. Он шел вслепую, пока не уверился, что времени прошло более чем достаточно.

Однако, открыв глаза, ученый сразу пожалел об этом. Они уже успели выйти из замка, и теперь дух все быстрее увлекал его за собой, словно стремясь к неизвестной цели.

И все это было бы хорошо, не находись они по меньшей мере в двадцати футах от земли.

Уэллен понимал, что Забене бояться нечего. Оставалось лишь гадать, что удерживало от падения его самого. Уж конечно, не собственный магический дар. Может быть, это Сумрак снова пришел на помощь?

Они быстро неслись над мрачной равниной. Набравшись храбрости, Уэллен оглянулся. Последние несколько мгновений в замке царил кладбищенский покой, однако битва вряд ли была окончена. Если бы Сумрак победил, он присоединился бы к ним. Если он пал жертвой Повелителей Мертвых, двум простым смертным вряд ли позволили бы уйти.

Впереди постепенно возникло нечто, напоминавшее созданный Сумраком сгусток света, только гораздо больших размеров. Призрак Забены тоже оглянулся.

Сзади послышался тяжкий, медленно нарастающий раскат грома, в отличие от обычного не затихший через несколько секунд; напротив, звук становился все громче и громче. Уэллен без пояснений понял, что близится последняя схватка, и не стал возражать, когда его призрачная спутница ускорила шаг.

Они подошли к огненному шару почти вплотную. Он был достаточно широк, чтобы пропустить сквозь себя два десятка всадников, едущих бок о бок, и выше, чем цитадель карлика. От жара Уэллен взмок, но всей душой желал попасть в жгучее пекло, если только это поможет выбраться из мертвого мира.

Он допускал, что шар может оказаться выходом…

И Забена последним усилием втащила его в пылающий ад.

— … рнись, чародей!

Подняв глаза, Уэллен Бедлам различил изумленное лицо Бентона Лора. Увидев, что на куче тряпья рядом с кроватью Забены материализовался избитый, оборванный книжник, командор едва не выронил меч. Поправив оружие, офицер, не в силах справиться с удивлением, заглянул Уэллену в глаза.

— Господин Бедлам!

Донельзя усталый, ученый хотел было что-то сказать, но в горле совсем пересохло, и у него получился лишь невнятный хрип. Он чувствовал себя так, словно из его тела испарилась вся жидкость, до капельки.

— Подайте ему воды!

Один из людей Лора протянул ученому кружку. Уэллен осушил ее одним глотком, и ощущение реальности понемногу начало возвращаться к нему.

— Мы вернулись!

— Ты, можно сказать, и не отлучался! Вначале вы оба исчезли, а через несколько секунд ты появился снова. Что с тобой случилось?

Ученый замотал головой, не в силах поверить собственным ушам.

— Через несколько секунд?

— Не более.

— Но я не…

Вонь от останков некри обрушилась на обоняние ученого. Трупы чудовищ еще не были убраны, а ведь Лор, несомненно, сделал бы это при первой возможности… Уэллен наконец вспомнил обо всем и с неожиданной для себя самого резвостью вскочил на ноги.

— Забена!

Сердце его ухнуло вниз: бледноликая волшебница все так же лежала на кровати.

— А чего же ты ожидал? — спросил Лор с нескрываемым любопытством.

Уэллену очень хотелось рассказать командору обо всем, что произошло с ним в течение последних часов — никак не секунд! — однако он не мог оторвать взгляда от неподвижного тела Забены. Какова бы ни была ее вина, он не хотел потерять эту женщину. Раньше ученый лишь посмеивался над историями о людях, неразлучных с самой первой встречи, вопреки их несхожести. Теперь ему было не до смешков — сказка обернулась явью.