Слово президента - Клэнси Том - Страница 280

Собравшиеся аплодировали с энтузиазмом, который заметно превышал обычный. Не прошло и трех дней после покушения на его младшую дочь, а перед ними стоит президент, занятый своей обычной работой на благо народа, демонстрируя силу, мужество и все остальные достоинства главы государства, подумал Райан. Он начал с молитвы о павших агентах, потому что Нашвилл находился в «библейском поясе», где к подобным вещам относятся весьма серьёзно. Его речь приняли очень хорошо, отметил президент, потому что он говорил о вещах, в которые искренне верил. Здравый смысл. Честность. Чувство долга. Просто ему казалось не очень убедительным, когда его голос произносил слова, написанные кем-то другим, тем более что ему трудно было сосредоточиться столь ранним утром.

— Спасибо, и пусть Господь благословит Америку, — закончил он. Толпа встала, и на него обрушились оглушительные аплодисменты. Заиграл оркестр. Райан сошёл с бронированной трибуны, чтобы снова пожать руки местным деятелям, и направился к выходу, приветствуя собравшихся.

Арни ждал его за занавесом.

— Для дилетанта ты совсем неплохо справился с речью, — шутливо заметил он. Райан не успел найти соответствующий ответ, как к нему подошла Андреа.

— «Молния» от мистера Адлера, сэр. Она ждёт вас в самолёте.

— О'кей, тогда в путь. Идите рядом, — сказал президент своему главному телохранителю, направляясь к чёрному ходу.

— Обязательно, — заверила его Прайс.

— Господин президент! — выкрикнул репортёр. Их ждала целая группа, но восклицание телерепортёра компании Эн-би-си оказалось самым громким. Райан остановился и повернулся к нему. — Вы будете требовать, чтобы Конгресс поддержал новый законопроект о запрещении продажи огнестрельного оружия?

— Зачем?

— Нападение на вашу дочь было совершено с применением…

Райан поднял руку.

— О'кей. Насколько мне известно, при нападении пользовались оружием, которое и так запрещено законом. Мне непонятно, каким образом ужесточение законодательства в результате принятия нового закона сможет улучшить ситуацию.

— Но сторонники запрещения огнестрельного оружия говорят…

— Я знаю, что они говорят. Теперь они пользуются нападением на мою малышку и смертью нескольких достойных американцев для достижения своих политических целей. Как вы относитесь к этому? — спросил президент, отворачиваясь от репортёра.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил врач. Больной описал ему симптомы. Его семейный врач был старым другом. Они даже играли вместе в гольф. Устроить это не стоило хлопот. К концу каждого года он как представитель фирмы «обрастал» множеством клюшек, которые были в идеальном состоянии, так как ими пользовались только для демонстрации на выставках. Большую часть клюшек он дарил молодёжным ассоциациям или продавал сельским клубам. Однако некоторые сохранял для подарков своим друзьям, особенно с автографами Грега Нормана.

— У тебя повышенная температура — тридцать восемь и пять. Давление — сто на шестьдесят пять, слишком низкое для тебя. Плохой цвет лица…

— Я знаю, потому что чувствую себя ужасно.

— Ты болен, но не следует придавать этому особого значения. Возможно, подхватил грипп в каком-нибудь баре, да и постоянные перелёты из города в город утомили тебя. Кроме того, я твержу тебе уже много лет, что надо употреблять меньше спиртного. Короче говоря, ты подхватил какой-то вирус, а все остальные обстоятельства ухудшили твоё состояние. Когда ты почувствовал себя плохо? В пятницу, верно?

— Вечером в четверг, может быть, утром пятницы.

— И всё-таки решил поиграть в гольф?

— Да, и в результате набрал целых восемьдесят очков, — уныло признался больной и покачал головой.

— Я был бы счастлив, если бы мне удалось набрать столько, причём в самом лучшем состоянии. — У врача был гандикап в двадцать очков[106]. — Тебе уже за пятьдесят, ты больше не можешь пить всю ночь, как свинья, и утром выглядеть, как орёл. Я рекомендую тебе полный отдых. Как можно больше жидкости — ничего спиртного. Продолжай принимать тайленол.

— Ты больше ничего мне не пропишешь? Врач отрицательно покачал головой.

— Антибиотики при вирусных заболеваниях бесполезны. С ними должна справиться твоя иммунная система. Она сделает своё дело, если ты не будешь ей мешать. Но пока ты здесь, я возьму у тебя кровь для анализа. Тебе давно пора проверить уровень холестерина. Сейчас придёт моя медсестра. С тобой есть кто-нибудь, кто отвезёт тебя домой?

— Да. Я вряд ли смогу сидеть за рулём.

— Отлично. Полежи несколько дней дома. «Кобра» пока обойдётся без тебя, а поля для гольфа останутся на прежнем месте, когда ты почувствуешь себя лучше.

— Спасибо. — Он уже почувствовал себя лучше. Так бывает всегда, когда врач говорит тебе, что твоя болезнь не смертельна.

— Вот, сэр. — Гудли передал ему лист бумаги. Всего несколько государственных учреждений, даже те, где были установлены кодированные линии связи со «скрэмблерами», имели столь совершенную связь, как та, что была размещена на борту президентского VC-25, чей сигнал вызова был «ВВС-1». — Совсем неплохие новости, — прибавил Гудли.

«Фехтовальщик» просмотрел документ, потом опустился в кресло и принялся читать его более внимательно.

— Отлично, Адлер считает, что сумеет разрядить ситуацию, — заметил Райан. — Но он по-прежнему не знает, чем она вызвана.

— Это лучше, чем ничего.

— У рабочей группы есть этот текст?

— Да, господин президент.

— Может быть, они сумеют разобраться в этом лучше меня. Андреа?

— Да, господин президент?

— Передайте пилоту, что пора отправляться в путь. — Он посмотрел по сторонам. — Где Арни?

— Я звоню тебе по сотовой связи, — услышал ван Дамм голос Пламера.

— Слушаю, — отозвался он. — Между прочим, я тоже говорю по сотовому телефону. — Все линии связи на борту президентского авиалайнера были кодированными и могли переключаться в режим «скрэмблирования». Но глава президентской администрации умолчал об этом. Ему просто хотелось дать понять Пламеру, что он не испытывает особого удовольствия от разговора с ним. Джон Пламер был исключён из списка лиц, кому Арни рассылал рождественские открытки. К сожалению, номер прямого телефона ван Дамма всё ещё был известен репортёру. Как жаль, подумал Арни, что нельзя изменить его. Зато теперь он скажет своему секретарю больше не соединять его с Пламером, во всяком случае в течение того времени, пока он находится в поездке по стране.

— Я знаю, что ты думаешь обо мне.

— Отлично, Джон. Тогда мне не придётся говорить об этом.

— Посмотри передачу новостей сегодня вечером. Я буду в самом конце.

— Зачем?

— Посмотри и узнаешь, Арни. До свиданья.

Глава президентской администрации, нажав на кнопку, отключил связь и задумался, стараясь понять, что имеет в виду Пламер. Было время, когда он доверял репортёру. Черт побери, когда-то он даже доверял его партнёру. Арни хотел было сказать президенту о звонке, но решил пока воздержаться. Райан только что произнёс совсем неплохую речь, хотя его неоднократно отвлекали от темы выступления, хорошо справился с нелёгкой задачей, потому что действительно верил в то, что говорил, а это больше, чем ему следовало знать. Будет глупо отвлекать его внимание посторонними вещами. Выступление Пламера по телевидению запишут на плёнку во время перелёта в Калифорнию, и если оно заслуживает внимания, Арни покажет его президенту.

— Я не знал, что началась эпидемия гриппа, — сказал он, надевая рубашку. Это потребовало усилий — все тело сотрудника автомобильной компании болело и каждое движение давалось с трудом.

— Вирус гриппа всегда бродит по стране. Просто об этом редко сообщают в новостях, — ответил врач, глядя на показания, только что представленные ему медсестрой. — И вы подхватили его.