Слово президента - Клэнси Том - Страница 279

Президент Райан поцеловал на прощание жену и подошёл к лифту. Дети ещё спали. Сегодня ему предстояло одно дело. Остальные он пока отставит… У него не было времени, чтобы справиться и с тем и с другим, хотя он попытается, хотя бы отчасти. В вертолёте его ждал Бен Гудли.

— Вот отчёт Адлера о его поездке в Иран. — Советник по национальной безопасности передал папку президенту. — А это отчёт о переговорах в Пекине. Рабочая группа собирается в десять часов и начнёт обсуждение. Группа по составлению сводки национальной безопасности встречается в Лэнгли в середине дня.

— Спасибо. — Президент пристегнул ремни и начал читать. Арни и Кэлли поднялись по трапу и заняли кресла впереди.

— У вас есть какие-нибудь предложения, господин президент? — спросил Гудли.

— Бен, разве не ты должен мне их давать?

— Но как иначе я скажу вам, что происходящее кажется мне непонятным?

— Я и так знаю это. Не отходи от телефонов и факсов. Скотт уже, наверно, в Тайбэе. Все, что поступит от него, немедленно сообщай мне.

Турбины взвыли громче, и вертолёт поднялся в воздух. Однако Райан вряд ли заметил это. Он думал о своей работе, о всех её трудностях. Вместе с ним летели Раман и Прайс. На борту президентского «Боинга-747» будут ещё агенты Секретной службы, а в Нашвилле их уже ожидало отправленное заранее подразделение агентов. Президентство Джона Патрика Райана продолжалось независимо от того, нравилось ему это или нет.

Эта страна, может быть, и невелика, может быть, и не играет значительной роли на мировой арене, может быть, и является парией в международном сообществе, но не потому, что совершила что-то недостойное, разве что сумела добиться процветания для своих граждан. Нет, её считают отверженной из-за огромного и далеко не такого богатого соседа на западе. Но у этой страны есть демократически выбранное правительство, и ей следовало бы занять достойное место среди других государств, особенно тех, во главе которых тоже стоят правительства, выбранные свободным волеизъявлением народа. Китайская Народная Республика возникла в результате вооружённой борьбы — в этом нет ничего странного, это характерно для большинства стран, напомнил себе государственный секретарь, — и сразу после этого истребила миллионы собственных граждан (никто не знает, сколько именно, просто никто не проявил к этому особого интереса), потом приступила к исполнению революционной программы развития страны («великий скачок»), которая привела к ещё худшим результатам, чем даже в большинстве государств, исповедующих марксистскую идеологию, и начала очередную внутреннюю реформу («культурная революция»), которая пришла на смену предыдущей кампании под девизом «пусть расцветают сто цветов». Подлинная цель «культурной революции» заключалась в том, чтобы выкурить потенциальных диссидентов и в дальнейшем ликвидировать их руками студентов, революционный энтузиазм которых был поистине революционным по отношению к китайской культуре. Им едва не удалось полностью уничтожить её, заменив «маленькой красной книжкой», содержащей ответы на все вопросы жизни. Затем произошли новые реформы, якобы призванные заменить марксизм чем-то другим, новая студенческая революция, на этот раз направленная против существующей политической системы, подавленная танками и пулемётами, причём все это высокомерно демонстрировалось по всемирному телевидению. Несмотря на это, остальной мир не имел ничего против того, чтобы континентальный Китай сокрушил своих соотечественников, осмелившихся искать на Тайване другой путь развития.

Вот это и есть real politik, подумал Скотт Адлер, когда все средства хороши для достижения цели. Нечто подобное привело к событиям, носящим название «холокост». Его отцу удалось это пережить, о чём свидетельствует его навсегда сохранившийся номер на руке. Даже его собственная страна официально придерживалась политики «одного Китая», хотя неписанное дополнение гласило, что Китайская Народная Республика обязуется не предпринимать попыток подчинить себе Китайскую Республику, а если договорённость будет нарушена, Америка может принять ответные меры. А может и не принять.

Выпускник Корнельского университета и школы Флетчера по юриспруденции и дипломатии при университете Тафта, Адлер был кадровым дипломатом. Он любил свою страну. Нередко ему приходилось служить инструментом американской политики, а теперь он превратился в голос страны на международной арене. Однако порой он был вынужден защищать политику, которая не отличалась особой справедливостью, и в такие мгновения он пытался понять, не поступает ли он так же, как шестьдесят лет назад поступали другие выпускники Флетчера, высокообразованные и действующие из лучших побуждений люди, которые, когда всё закончилось, не могли понять, почему они оказались настолько слепы, что не сумели рассмотреть несправедливости происходящего с первого взгляда.

— У нас есть осколки — скорее даже фрагменты — ракеты, которые застряли в крыле. Нет никаких сомнений, что ракета изготовлена в континентальном Китае, — сказал министр обороны Китайской Республики. — Мы дадим возможность вашим экспертам осмотреть их и провести собственные тесты, чтобы подтвердить эту точку зрения.

— Спасибо. Я сообщу об этом своему правительству.

— Значит, дело обстоит следующим образом, — произнёс министр иностранных дел. — Они дают согласие на прямой рейс из Пекина в Тайбэй. В частном разговоре не возражают против прибытия авианосца. Отвергают всякую ответственность за инцидент с аэробусом. Признаюсь, не вижу разумного объяснения подобному поведению.

— Я рад, что они выразили интерес только к восстановлению стабильности в этом регионе.

— Подумать только, как любезно с их стороны, — проворчал министр обороны. — Особенно после того, как они намеренно нарушили её.

— Мы понесли огромные убытки. Иностранные инвесторы снова проявляют беспокойство и, помимо оттока их капитала, мы выглядим нелепо в глазах мирового сообщества. Как вы считаете, может быть, в этом и заключался их замысел?

— Господин министр, если бы дело обстояло именно так, то почему они предложили мне лететь прямо на Тайвань?

— Несомненно, это хитрый манёвр, попытка ввести вас в заблуждение, — ответил министр иностранных дел, опередив министра обороны.

— Но если так, то почему? — Адлер не мог понять причины подобных действий китайцев. В конце концов они все китайцы — и на острове и на материке. Может быть, благодаря этому разбираются лучше во всём происшедшем.

— Здесь нам ничто не угрожает. Мы знаем это — в отличие от иностранных инвесторов, которые этого не понимают. Но даже сейчас ситуация не совсем нас удовлетворяет. Мы живём на острове, как в замке, окружённом широким рвом, наполненным водой. За рвом находится лев. Этот лев убьёт и сожрёт нас, как только у него появится такая возможность. Он не может перепрыгнуть через ров и знает это, но всё время ходит вокруг и рычит, несмотря на то что отлично понимает тщетность своих попыток. Надеюсь, вы разделяете наше беспокойство.

— Разделяю, сэр, — заверил его государственный секретарь. — Если КНР снизит уровень своей активности, готовы ли вы сделать то же самое? — Даже если они не разбираются в намерениях КНР, может быть, они согласятся уменьшить напряжённость в регионе.

— В принципе — да. Технические детали относятся к сфере компетенции моего коллеги. Надеюсь, вы не сочтёте наши действия неразумными.

Получается, вся поездка на Тайвань предпринята ради этого простого заявления. Теперь нужно вернуться в Пекин, чтобы передать это. В том-то и суть челночной дипломатии…

В медицинском университете Хопкинса был свой детский сад, который обслуживал постоянный персонал, но там часто находились и студенты, занятые лабораторной работой по педиатрии, которую выбрали своей специальностью. Кэтлин вошла в помещение, и ей сразу понравилась его красочная обстановка. За нею следовали четыре агента, все мужчины, потому что в распоряжении Секретной службы не осталось женщин, которым можно было бы поручить эти обязанности. Один из них нёс быстрооткрывающийся кейс, в котором скрывался автомат. Поблизости находились трое полицейских в гражданской одежде из городской полиции Балтимора. Они и агенты Секретной службы предъявили друг другу удостоверения личности, и так начался новый день для «Хирурга» и «Песочницы». Кэтлин понравилось лететь на вертолёте. Сегодня она познакомится с новыми друзьями, но мать знала, что вечером девочка непременно спросит, где мисс Марлен. Как объяснить, что такое смерть, ребёнку, которому ещё не исполнилось даже трех лет?