Тринадцатый наследник - Шелонин Олег Александрович - Страница 23

— И давно пасетесь? — полюбопытствовал Иван.

— Два года уже.

— А у нас, — ностальгически вздохнул Варгул, — к искусству всегда было трепетное отношение. Вот такого…

— Хамства, — подсказал Иван.

— Именно хамства, — согласился герой. — Такого хамства по отношению к артистам не допускают. Твой батюшка за это виновных сразу на кол! Безо всяких разговоров.

— И что мы с этими чудиками будем делать?

— Да ничего. Оставим здесь и поедем дальше.

— Так жалко же. Ты посмотри на них: тощие, грязные, голодные… у тебя, кстати, в котомочке ничего пожрать нет?

— Я в такую дорогу только водку беру.

— А почему?

— Так через лес же едем. В лесу пожрать всегда чего найдется.

— Жаль. Хотя бы покормили бедолаг.

— Ирван, а ты не забыл, зачем мы едем? Куда спешим? — заволновался Варгул.

— Прекрасно помню. Но я вот думаю, а что, если Виану по дороге отбивать не будут и благополучно довезут до столицы?

— И что тогда?

— Вот и я говорю: что тогда? Возможно, мне потребуется предстать перед королем. В каком статусе я перед ним предстану? Ненормального эльфа непонятно какого клана? Причем не эльфа, а полуэльфа?

— А почему бы и нет? За денежки я тебе любую бумажку справлю, — хмыкнул Варгул, но Иван лишь нетерпеливо отмахнулся.

— А тут, понимаешь, целая труппа… — юноша окинул задумчивым взглядом оборванцев, — …дикарей.

— Вообще-то ты это здорово придумал. — Глаза героя загорелись. — Пока ты со своей труппой выступаешь, я там, — в руках Варгула замелькали лезвия метательных ножей, — поработаю.

— Значит, берем…

— Ура-а-а!!! — восторженно завопили оборванцы, не пропустившие ни одного слова потенциальных работодателей.

— …если эти доходяги докажут, что они настоящие артисты, — строго добавил Иван.

11

Проверку юноша устроил артистам жесткую. Так как у них при себе не было ни артистических костюмов, ни реквизита, то в первом же селении, лежащем на их пути, Иван устроил грандиозное шоу с помпезным названием «Зарождение мира». Облаченные в шкуры диких зверей артисты воспроизвели ряд бытовых сценок из жизни первобытных людей, что привело благодарных зрителей в неописуемый восторг. Они с этими артистами уже давно были знакомы, так как промышляли голосистые разбойники неподалеку, и относились к ним с нескрываемой издевкой и презрением, но сегодня их искусство сразило сельских жителей наповал. Артисты так убедительно продемонстрировали им процесс превращения обезьяны в человека, что им поверили все, кроме местного священника, который начал рвать на себе волосы и с воплями «Анафеме предам богохульников!!!» куда-то побежал. Проблемы начались, когда артисты в своем шоу дошли до сцены охоты. Они так вошли в роль, что забили корову, изображавшую мамонта, и тут же ее съели целиком. Причем в сыром виде, не удосужившись даже развести огня. И только тут до юноши дошло, насколько они были голодны. Зрители приветствовали их подвиг радостными воплями и насмешливыми криками. Вид оголодавших до такой степени людей их очень веселил. А вот Ивану, радостно смеявшемуся вместе со всеми, внезапно стало как-то неуютно. «Да что это со мной? Над чем смеюсь? Чему радуюсь?» Он окинул взглядом ржущую толпу. Радости односельчан не разделял лишь староста деревни, чью корову, как оказалось, артисты и забили, так как она была самая жирная в стаде. Изрыгая проклятия, он вырвался на «сцену», которой служил выпас для скота, где и проходило представление, и с кулаками накинулся на артистов.

В глазах у парня померкло от внезапно накатившей на него дикой ярости, и в следующее мгновение он уже мчался вперед, да с такой скоростью, что с его головы на бегу слетела шляпа.

— Эльф… Эльф… Это эльф, — зашелестело по толпе.

В два прыжка настигнув старосту, Иван отвесил ему такого пинка, что тот летел метра три, пока не вляпался в коровью лепешку, которых было бесчисленное множество на выпасе. Ошеломленный староста поднялся, утерся рукавом, и тут же, словно кутенок, был вздернут за шкирку вверх и задрыгал в воздухе ножками. Юноша легко, без всякого усилия держал его в одной руке. Глаза перепуганного насмерть старосты встретились с горящими бешеной, холодной злобой глазами Ивана. В «зрительном зале» и на «сцене» мгновенно наступила тишина. Все замерли.

— Ты что, сволочь, делаешь? — прошипел Иван.

— Да я… я…

— Ты что, не знал, что в этих лесах рядом с твоей деревней люди от голода умирают?

— Я… я…

— Ты зачем здесь поставлен старостой, мразь? Почему пострадавшим от разбойников людям не была оказана помощь? Почему не были составлены соответствующие бумаги и о происшедшем не доложено королю? Что, решил развлечься? Насладиться беспомощностью людей, попавших в беду? И каких людей! Знаменитых артистов из дружественного светлого королевства! Да ты, рвань, ногтя любого из них не стоишь. На кол, сука, посажу!!!

— Не виноватый я!!! — заверещал староста.

— Еще скажи: «Он сам пришел», — процедил юноша.

— Сами, сами пришли, никто не звал их в наш лес, — испуганно затряс головой староста.

— А вот это ты сейчас зря сказал, — мрачно процедил Иван, — и шансов у тебя все меньше. Быстро писаря сюда!

— 3-з-з-а-ачем? — проблеял староста.

— Протокол составлять будем.

— На кого?

— А это от тебя зависит. Если за счет деревни обуешь, оденешь, накормишь артистов, выделишь им подводы с провиантом в дорогу и лично сопроводишь в столицу, где с пеной у рта начнешь отстаивать их права, то бумаги составим на разбойников и продажных стражников, которые вместо защиты и оказания помощи сами практически занялись разбоем. Ну а если нет, то я беру дело в свои руки, составляю бумаги на тебя и всю твою деревню, лично докладываю королю о творящемся здесь беспределе и требую наказать виновных. Всех на кол! Невзирая на пол, звание и возраст! Чтоб другим неповадно было!!! — Гнев разбушевавшегося наследника темной Империи был настолько страшен, что староста от ужаса лишился дара речи. — Так ты какой вариант выбираешь? На кого бумаги составлять будем? — грозно спросил Иван. — На тебя или на стражников?

— Н-н-на стра-а-ажников… — с трудом выдавил из себя староста.

Иван брезгливо отшвырнул главу местной администрации от себя, заставив его кубарем покатиться по траве.

— Исполнять, — жестко сказал он, брезгливо вытирая руку о полу своего камзола. — Я со своим слугой сейчас уеду, мне мелочами заниматься недосуг. А ты запомни: мы, эльфы, никогда и ничего не забываем. А я тем более.

— Почему тем более? — рискнул спросить староста, поднимаясь с земли.

— Потому что я не простой эльф. Я генеральный ревизор. От имени эльфийских кланов представляю здесь комиссию по правам человека и о результатах своих инспекций докладываю лично либо местному королю, либо главе нашего клана. И только от меня теперь зависит: жить твоей деревне или нет, — внаглую блефовал юноша, нагоняя страху на селян. — На днях я буду в Афероне и лично прослежу дальнейшую судьбу вами обиженных артистов. И если я узнаю, что…

— Все! Все сделаем! Клянусь!!!

Селян как ветром сдуло. Они словно на крыльях летели в сторону своей деревни, спеша исполнить поручение грозного инспектора. А староста бежал быстрее всех.

— Император, — восторженно прошептал Варгул, стараясь, чтобы отдыхающие после плотной трапезы артисты их не услышали, — я тебя узнаю. Словно Иштар Второй ожил. Даже интонации те же. Вот теперь у меня никаких сомнений. Ты истинный император. Законный тринадцатый наследник темной Империи!

— Поменьше слов, Варгул. Поехали за караваном.

— А как же артисты? Ты ж под свою руку их взять обещал.

— Обещал — возьму. Но сейчас нам надо спешить.

— Куда ты рвешься? Если поедем дальше через лес, то к завтрашнему дню его опередим.

— Его надо не опередить, а догнать! И как можно скорее. Неспокойно что-то стало на душе, — хмуро сказал Иван.

— Опасность чуешь? — насторожился Варгул.

— И очень сильную. Но не для себя… Я должен видеть караван! Что-то здесь не так. Дурацкий мир и мерзкое, дрянное королевство. В любой момент какой-нибудь подлянки жди.