Война ведьмы - Клеменс Джеймс - Страница 83

Кроме того, остальные были слишком заняты, чтобы проявить настоящее сострадание. Флинт постоянно куда-то спешил, бегая по кораблю и раздавая приказы своим матросам — темноволосым воинам зоолам. Мерик, хотя и не был так занят, все еще расстраивался из-за появления солнечного ястреба своей королевы. Он все время всматривался в горизонт, и когда Елена пыталась привлечь его внимание, он вел себя холодно и официально. Даже ее брата Джоах больше интересовали разговоры о магии его посоха. Казалось он не понимал той душевной боли Елены. Только Толчук и Мама Фреда хоть как-то выражали сочувствие, но они не были членами семьи.

Если бы только тетушка Ми не отправилась на поиски…

Тогда Елена могла воспользоваться практичным советом женщины. Тетушка Ми всегда знала, что сказать. Много раз Елена пыталась представить как там остальные: Фардайл, Могвид, Крал. Сейчас с уходом Эррила казалось все разваливается на части…

Елена печально посмотрела на Мист.

Шаркающий звук заставил Елену обернуться. За воротами стойла застыл коротышка. Он внимательно разглядывал Елену. Его глаза сверкали в свете масляной лампы, подвешенной к столбу в конюшне. Девушка почувствовала искорку страха. Это был один из пиратов зоолов, взошедший на борт этого корабля по приказу мастера своей гильдии. Темнокожий моряк с голой грудью, одетый только к бриджи, доходившие ему до колена.

— Могу я вам помочь? — спросила девушка. Ее голос прозвучал хрипло и грубо — Елена пыталась совладать со своими нервами. Кроме двух лошадей, в трюме никого не было.

Без приглашения пират нерешительно приоткрыл ворота, проскользнул в стойло и прикрыл их за собой. Елена услышала как щелкнула щеколда.

Быстро поднявшись, Елена встряхнула сено с колен. Обе ее руки наполнились силой, одна — от солнца, вторая — от луны. Это была та малость, которую вызвал страх перед этим человеком. Елена прикоснулась к своей магии, собралась с силами и встретила лицом к лицу незваного гостя.

— В-вы пришли поменять сено коням? — Елена нахмурилась, почувствовав в своем голосе предательскую нотку.

Моряк протянул ей открытую ладонь. Елена отступила на шаг. Ее движение еще больше разозлило Мист.

Елена внимательно посмотрела на моряка. Зоолы понимали язык, на котором она говорила, хотя редко обращались к ней. Незнакомец стоял спокойно опустив руки. Его голоса была тщательно выбрита, если не считать хвоста черных волос, протянувшихся от макушки к затылку. Лазурные и розовые перья, украшали его волосы. Его глаза в свете масляной лампы, казались сделанными из темного нефрита. Но его самой поразительной чертой был узор бледных шрамов, пересекавших темное лицо. Каждый из темнокожих воинов носил различные узоры из шрамов, значение которых понятно было только зоолам. Шрамы этого моряка напоминали край солнца, выглядывающего из-за горизонта, или, может быть, прикрытый глаз. Елена поймала себя на том, что внимательно разглядывает этот символ.

Потом она вновь посмотрела на его широко разведенные руки. Теперь на его ладони лежали остатки ярко-красного яблока. Елена моргнула от удивления. Откуда оно взялось?

Зоол шагнул к девушке. Лицо его по-прежнему осталось непроницаемым.

Она осторожно отодвинулась в сторону, и моряк прошел мимо даже не взглянув на нее. Он направился к встревоженной кобыле, тихий свист сорвался с его губ. Мист ударила копытом по сену, без сомнения готовая встать на дыбы. Но моряк не остановился, только стал двигаться осторожнее, по-прежнему тихо насвистывая. Различив мелодия Мист повела ушами, чуть наклонила голову, словно прислушиваясь.

Вот моряк оказался возле кобылы и протянул ей яблоко. Мист фыркнула, потом вытянула свои полные губы, пытаясь захватить яблоко. Елена глазам своим не верила. Раньше никто не мог подойти к кобыле. Девушка наблюдала как лошадь постепенно успокаиваться. Даже хвост Мист, который обычно летал взад вперед, стал двигаться спокойнее.

Коротышка потянулся и погладил морду лошади. Мист очень любила ласку.

Потом моряк кивнул, предлагая Елене подойти поближе. Но девушка колебалась. Нет, она не боялась этого человека, но трепетала перед испуганной Мист. Тем не менее пират упорствовал, его брови требовательно выгнулись.

Медленно Елена подобралась чуть поближе. Кобыла покосилась, внимательно наблюдая за девушкой, но не делала никаких резких движений. Вот Елена встал рядом с лошадью.

Моряк протянул яблоко Елене. Мист потянулась за огрызком. Пират положил остатки яблока в руку Елены, а кобыла по-прежнему тянулась за пищей. Рукой, которая теперь оказалась свободной матрос взял Елену за руку и потянул ее вверх, положил так, что теперь девушка почесывала лоб кобыле.

Когда Елена полностью приняла его роль, он отступил. Вскоре от яблока не осталось даже огрызка. Мист обнюхала пальцы девушки, внимательно к ней приглядываясь. Елена искоса посмотрела на моряка. Тот знаком предложил ей снять перчатки.

Она так и сделала. Мист обнюхала ее голую ладонь. Неожиданно кобыла напряглась. Елена замерла, ожидая, что лошадь вот-вот встанет на дыбы, но тут Мист ткнулась носом в руку Елены. Неожиданно кобыла тихо радостно заржала. Потом она шагнула к Елене положила голову на грудь девушке, стала тихо пофыркивать и тереться о нее. Она просила девушку покрепче обнять ее.

Слезы навернулись на глаза у Елены. Тихий смешок сорвался с ее губ. Она была удивлена. Она крепко обняла кобылу, охватив руками ее шею, и прижалась щекой к шкуре лошади. Наконец-то Мист узнала ее, вспомнила ее.

Расплакавшись, Елена, слишком ослабевшая, чтобы устоять на ногах, повисла на шее лошади. Ее пьянил запах лошади и сена. Вновь она очутилась дома, по крайней мере на одно мгновение. Она гладила Мист и нашептывала ей разную чепуху, то и дело пуская слезы. В ее сердце по-прежнему болело от недавней утраты, но теперь боль чуть приутихла. Боль растворилась в тепле, которое она ощущала по отношению к этой кобыле, в воспоминаниях о семье, в домашнем шепоте.

Наконец Елена повернулась, чтобы поблагодарить моряка зоола.

Но в конюшне никого не было. Он ушел.

Толчук сжался на носу корабля, а солнце уже поднялось в зенит. Соленые брызги облаком висели над носом «Бледного скакуна» несущегося по волнам. Снова он поднял свой сердечный камень к горизонту. В ярком солнечном свете крупный кристалл ярком сверкал. Но было что-то еще. Толчук нахмурился, оскалился, подтянулся. Медленно поворачиваясь он описал полный круг, держа сердечный камень на вытянутый длинной руке. Пока драгоценность всего лишь мирно поблескивала в полуденном солнце.

Опустившись назад, на палубу, Толчук принялся изучать многогранный камень. С тех пор как Сердце привело огра к Елене на горящий корабль, оно светило спокойно… нет, не совсем так. Его свет почти угас. Толчук чувствовал, что сила элементалей осталась за его гранями, словно дрожь в камне неподалеку от подземной реки. В прошлом камень всегда тем или иным образом направлял его, указывал правильное направление.

Но сейчас он потускнел, светил приглушенно.

Повертев камень, Толчук начал молиться предкам прося, чтобы они дали ему мудрый совет. Если вокруг была опасность, то почему Сердце молчало? Толчук потряс головой. Расстегнув карман на бедре он уже хотел было спрятать драгоценность.

— Можно мне взглянуть на этот камушек? — раздался голос у него за спиной.

Толчук повернул голову и обнаружил, что за спиной у него стоит знахарка из Порт Роула. Маленькая седая женщина тяжело опиралась на клюку. Холодная сырость океана не пошла на пользу суставам Маме Фреде. Большую часть времени она оставалась в своей каюте, сидела закутавшись в теплые одеяла и выбиралась на палубу, только когда была хорошая погода, как сегодня, например. Хотя, по правде, ее отчужденность не была уж столь полной, как могло бы показаться. Ее любимец Тикал часто носился среди работающих с оснасткой, ворчливых моряков, постоянно строя рожи. Толчук знал что Мама Фреда наблюдает через глаза и случает через уши зверя.