Буря ведьмы - Клеменс Джеймс - Страница 56

Чем сильнее становился волчий вой, тем больше раздувались в размерах нападавшие на Фардайла крысы. Их тела, и без того слишком крупные для обыкновенного грызуна, выросли до размеров небольшой собаки. И волк упал рядом с неподвижным телом огра.

Мерик и Крал застыли на середине сарая.

— Что это?

— Черная магия, — ответил эльф. Он стоял рядом с горцем, и серебряные волосы в беспорядке обрамляли бледное лицо, рассыпаясь против ветра. Это Мерик уже пустил в ход свою магию элементала. — Будь осторожен. Они похитят твою жизнь и обратят ее в оружие против других.

Крысы снова стали подбираться к огру.

Мерик поднял руки в защитном жесте, и от них рванулся тугой порыв ветра, своим краем задев и едва не уронив Крала. Он с трудом удержал равновесие. А порыв уже промчался по всему сараю навстречу крысам. В воздухе закружилась пыль и солома, языки огня заплясали жарче.

Настигнутая ветром, одна из крыс откатилась прямо в огонь. Тело ее тут же вспыхнуло, словно пропитанное маслом. Она завыла так, как не воет ни один зверь, и волосы на голове у Крала встали дыбом от ужаса. Крыса под жуткий вой сделала несколько слепых кругов и упала замертво. Через несколько мгновений от нее осталась лишь кучка обгоревших костей.

Но другие даже не обратили на это внимания, они крепко вцепились в земляной пол острыми когтями, пережидая бурю эльфа. И это была уже победа — проклятые твари, по крайней мере, не могли двинуться дальше.

Наступила короткая передышка.

Но тут же черные морды дружно поднялись вверх и потянулись в сторону эльфа, нюхая его запах. Теперь их внимание привлекли Мерик и Крал.

— Осторожно! — крикнул Мерик. Капли пота заливали ему глаза. Сколько еще сможет он удерживать крысиные полчища? А впереди, раздуваемый ветром пожар уже лизал стены и потолок. Становилось невыносимо жарко, словно перед открытой печью. Сколько простоит сарай, прежде чем рухнет в столбах искр и дыма?

— Попытаюсь вытащить Фардайла и Толчука, — сказал Крал, сжимая топор. — Задержи их, сколько сможешь!

— Только будь осторожен, житель гор. Я чувствую, что они не собираются отдавать свою добычу.

Крал стал пробираться вперед, стараясь пригибаться, как можно ниже. Ветер, дувший в спину, все время угрожал опрокинуть его прямо на крыс, и потому приходилось пробираться медленно, шаг за шагом. Оказавшись уже совсем близко, Крал с радостью увидел, что оба его друга еще дышат, и волна надежды поднялась в сердце горца. Но тут он поскользнулся, и порыв ветра опрокинул горца на колени.

Рыча от негодования, он вскочил, не сводя глаз с откинутой руки Толчука.

Еще три шага и он будет рядом! Крал протянул руку и дотянулся до когтей огра — но в тот же момент ветер стих. Горец беспомощно оглянулся.

Эльф стоял отвернувшись, он смотрел на ту дверь, в которую они только что вошли. Там в дверях для охраны оставался Могвид, но теперь там не было и тени оборотня. Вместо него через порог ломились сотни дьявольских крыс.

Они оказались окружены.

Мерик еще пытался поднять руки и что-то сделать, но крысы уже обступили его плотным кольцом, и эльф рухнул на колени.

— Беги! — падая, успел крикнуть он. — И опасайся их взглядов! — Мерика стало не видно.

С горящих балок падал жирный черный пепел, и без ветра эльфа сарай стал наполняться удушливым дымом. В глазах у Крала защипало, но он сделал еще шаг к лежащим телам. Их он все равно не оставит.

Но тут где-то рядом заколотили о земли копыта — это Мист попыталась на полном скаку прорваться через крыс, кишащих между ней и выходом. Несколько раздавленных и отвратительно запахших созданий осталось на полу, а кобыла скрылась в туманной ночи.

Наверху громко треснула и стала валиться балка, и Крал невольно поднял глаза к потолку. Но лишний взгляд в сторону оказалось ошибкой.

Рядом на еще целой балке сидела огромная крыса и ненавидящими красными глазами смотрела прямо в глаза горцу. И он не смог отвести взгляда. Глаза крысы становились все больше, и скоро Крал не видел уже ничего, кроме кровавого огня, а в ушах зазвучали крики умирающих, молящих лишь о том, чтобы их прикончили. Смерть оставалась единственным спасением. Это была песня отчаяния, и она запела прямо в сердце горца.

Нет!

Крал боролся; скалы его родины укрепляли сердце, и сила горцев закипала в крови. Его магия сражалась с отчаянием, но все же он слабел с каждым мгновением. Вот он уже упал на колени...

Перед помутневшим взором вдруг предстала древняя башня, осажденная войском карликов, и камни под их ногами дымились от свежей крови.

Крал зажал уши руками, но не мог заглушить чудовищных звуков и все продолжал видеть, как гибли защитники башни и как их кровь заливала внутренний двор.

Итак, ничто не могло справиться с черной магией, и упорство лишь длило страдания.

И, будучи не в силах отвести глаз от дьявольской крысы, Крал вынужден был слушать. Он до крови прикусил губы. Что ж, слышать еще не значит верить!

И он не защитник башни — он горец!

Крал пополз назад, кривясь от боли обожженной кожи и подпаленной бороды. Крыса неотступно следовала за ним по балке, не давая ему отвести взора.

Победа казалась невозможна, древние крики смерти раздавались в ушах все громче.

К крысе наверху присоединились еще несколько. Теперь Крал был полностью окружен.

И зачем спасаться? Просто лечь и умереть. Спасения нет, это жестокий обман, не больше.

Крал прикусил язык, чтобы болью заставить себя не потерять ощущения реальности. Но кошмар не проходил.

И тогда, уже еле двигаясь, он прибег к последнему оружию, что у него оставалось — он приподнялся на коленях и громко, из последних сил, свистнул, после чего просто упал ничком в грязь.

Крысы окружили его.

Неужели он опоздал?

Неожиданно раздался треск досок где-то у него за спиной. Но, связанный черной магией, горец не мог даже обернуться. Вокруг него закружились искры и головешки, а какая-то огромная темная тень метнулась в сарай с заднего двора. Это был Роршаф, его боевой конь! Мощное тело жеребца метнулось и встало между хозяином и крысами, прервав магическую связь. И нормальное зрение мгновенно вернулось к Кралу — вокруг теперь бушевал лишь пожар, а в ушах трещал огонь да гремели копыта.

И тут Крал ощутил, как острые зубы вонзаются ему в кисть; от боли сознание окончательно вернулось к нему, и он увидел сидевшую на его руке крысу. Взмахнув рукой, он сбросил ее вместе с откушенным пальцем.

Боль почти парализовала его, но, собрав все силы, он протянул окровавленную ладонь и схватился за густой хвост Роршафа, глубоко запустив пальцы в жесткие конские волосы.

— Рорами ном, Роршаф! — прошептал он на тайном лошадином языке.

И сталион взревел, раздавил подкованными копытами еще несколько крыс и рванулся вперед, волоча Крала за собой.

Горец старался как можно крепче держаться за хвост, пока его мотало и било об пол сарая. Глаза он держал плотно закрытыми — второй раз ему уже не спастись.

Наконец, Роршаф прорвался к выходу, Крала несколько раз больно ударило о доски, но он оказался на свободе и, как только почувствовал под собой камни булыжной мостовой, открыл глаза. Роршаф протащил его еще немного и остановился, уже окончательно выбившись из сил.

Какое-то время горец просто лежал на камнях.

— Крал!

Он повел глазами и увидел склонившегося над ним Эррила. Рядом стояла Елена, держа в поводу свою серую кобылу. Неподалеку была и Мишель с обнаженными кинжалами в каждой руке; она грозно смотрела в сторону горевшего сарая. За троицей толпились горожане. Известие о пожаре быстро распространилось по городу, и где-то уже громко били в набат.

— Что случилось? — прошептал Эррил. — Прибежал Могвид и нес что-то несусветное про крыс.

Крал медленно поднял изуродованную руку.

— Не крысы. Дьяволы, — прошептал он и снова впал в глубокий обморок.

А внизу, в подвалах Рашемона, лорд Торврен склонился над эбонитовым шаром, почти касаясь его крючковатым носом и почти баюкая талисман в узловатых руках. Глаза лорда карликов были широко распахнуты, словно он старался заглянуть в черную бездну шара. Там внутри плясали языки пламени и метались непонятные темные фигуры.