Рамсес II Великий. Судьба фараона - Мессадье Жеральд - Страница 8

— Хорамес, может, ты и прав и никакого секрета в этом нет. Но ты наш друг, мы тебя любим, поэтому хотим сказать, что о тебе ходят занятные слухи.

— Во имя нашей дружбы прошу вас оставить их при себе. Не хочу даже слушать, — решительно заявил Хорамес. — Если я буду слушать эти сплетни, Херу, кто-нибудь потом скажет, что тем самым я даю повод думать, что все это правда.

И снова все на какое-то время замолчали.

— Спасибо за угощение и за теплый прием, — сказал Хорамес, вставая. — Теперь мне пора заняться выездкой жеребят.

Он подхватил свою перевязь и вышел из помещения, не заметив следившего за ними мальчишки: несколько служанок с корзинами грязного белья как раз в это мгновение проходили в противоположном направлении, закрыв собой любопытного Па-Рамессу. Коридор снова опустел, и мальчик остался один. Он подошел к двери и стал смотреть в щель. Пятеро оставшихся офицеров конюшен сидели, потягивая пиво. Лица у них были угрюмые.

— У него не выйдет все время открещиваться от слухов, — сказал один.

— А почему бы и нет? Со временем все забудется. Он поступает мудро.

— Как думаешь, они дошли до ушей фараона?

— Фараон своим указом помиловал Хорамеса.

— Это не значит, что до него дошли слухи. Он помиловал Хорамеса, потому что понял: тот стал жертвой клеветников. При этом он может и не знать, почему это случилось.

— Донос — месть военачальника Пехора. Он был доверенным лицом Хоремхеба и без конца сокрушался, что у фараона нет детей.

— Умолкни, Нусес, и у стен есть уши!

— Ты можешь заткнуть рот мне, но правде рот не заткнешь! Хорамесу поручили сделать ребенка Царской супруге, Мутнеджмет, дочке фараона Аи. Он не справился с заданием. Если бы все случилось по-другому, династия Хоремхеба сохранила бы трон. Пехор стал бы визирем. Теперь у него нет никаких шансов. И все потому, что семя Хорамеса не оплодотворило супругу Хоремхеба.

— Умолкни, говорю тебе!

— Неужели ты предпочитаешь быть служителем лжи? Когда это правда была преступной? Мы все прекрасно знаем, что в Хет-Ка-Птахе Хорамес влюбился во внучку Эхнатона, Нефернеферуру, и она понесла от него…

— Во имя Тота, закрой рот!

— И от их связи родился мальчик. И имя этого мальчика вам тоже известно: Птахмос.

— Если кто-то нас подслушает, мы все пойдем на корм Апопу!

Сердце Па-Рамессу билось так, словно хотело выскочить из груди. Вот оно что! Хорамес — отец Птахмоса!

— Все это, — продолжал говорливый офицер по имени Нусес, — будет иметь значение, если жрецы всей страны, как Верхних земель, так и Нижних, не захотят видеть на троне человека, в котором нет и капли царской крови и который, следовательно, не может быть божеством. Некоторые из них проявляют интерес к судьбе этого принца крови, которого зовут Птахмос, а может, и мечтают возвести его на престол. Вы заблуждаетесь, если думаете, что молва распространяется сама собой!

— Ты, конечно, прав, приятель! — оборвал его другой офицер. — Только ты забываешь, что власть Хоремхеба зижделась на нас, военных, как и власть нынешнего фараона, Рамсеса. Мы заодно с фараоном, и не в наших интересах распространять слухи о существовании принца — наследника предыдущей династии. Мы еще не забыли, что во времена правления Эхнатона и юного Тутанхамона эта страна стала разваливаться, как старая повозка! Вот почему мы просим тебя заткнуться!

— И нам не хочется стоять во дворе казармы и смотреть, как тебя будут сечь бичом, — добавил офицер по имени Херу.

— Хотите, я кое-что вам расскажу? — никак не желал угомониться Нусес. — На вашем месте я бы спросил себя, не заслужу ли наказания за то, что не поторопился уведомить визиря о существовании принца, отпрыска предыдущей династии.

Такой аргумент заставил всех на какое-то время замолчать.

— Но что ты собираешься предпринять? — спросил один из офицеров.

— Пока я ничего не собираюсь предпринимать, я думаю. Я не стану уподобляться женщине, которая жалуется на палку своего мужа!

И Нусес наполнил свою кружку пивом.

— Я думаю, нам надо вести себя осмотрительно, — произнес другой офицер. — Ты сам сказал, Херу: то, что говорят о принце, — всего лишь слухи. Но слухи — дело опасное. Мы сейчас похожи на детей, которые играют скорпионами.

Па-Рамессу инстинктивно посмотрел себе под ноги.

— Послушайте-ка, что вам говорит воплощенная мудрость! — насмешливо отозвался Нусес. — Разве не сам Верховный жрец храма Птаха рассказал нашему другу Херу об этом принце Птахмосе, уточнив, кто его отец и кем была его мать? Нам пора, друзья мои, хватит пережевывать одно и то же! — добавил он, вставая.

Нусес уже у двери остановился и сказал:

— На месте Хорамеса я бы волновался только об одном.

— О чем же это? — спросил кто-то из офицеров.

— О том, что эти так называемые слухи могут подняться так высоко, что жизнь принца Птахмоса окажется под угрозой. Не забывайте, он вполне может стать претендентом на престол.

Па-Рамессу не стал слушать дальше: не помня себя от страха, мальчик бросился прочь. Умерил шаг он только на лестнице, которая вывела его, задыхающегося, с трясущимися ногами, к дневному свету.

Глава 5

Визит последней служанки

То, чего все ждали, наконец случилось — царство окрепло при новом фараоне. Наместники из провинций разъехались по домам после многочисленных пиршеств, уверившись в том, что за ними сохраняются все прежние привилегии и к ним добавляются новые; жрецы укрепили свою власть и получили новые земли; коменданты крепостей в Верхнем и Нижнем Египте могли вернуться в свои казармы в Кнумсехем или Та-Сни и рассказать, что они видели фараона и целовали его сандалию и что он в своей наивысшей мудрости подтвердил их полномочия.

Жизнь вернулась к привычному ритму, а Сети — к своим обязанностям главы семейства.

Случилось так, что в первый раз со дня своего посвящения в сан визиря он ужинал с семьей на следующий день после того, как Па-Рамессу подслушал разговор офицеров царской конюшни. Мальчик все еще пребывал под впечатлением от услышанного. Сжав губы, он не спускал горящих глаз со своего отца. Наконец Сети это заметил.

— Что скажет мне мой младший сын? — с улыбкой спросил он притворно-озабоченным тоном.

— Время быстро бежит, дорогой отец.

— Значит, ты стал умнее и послушнее.

— Тебе судить об этом, дорогой отец.

Формальные фразы, предписанные этикетом, усвоенные под надзором наставника. Сети кивнул, он был доволен. И все же проницательный визирь прочел во взгляде сына просьбу. О чем может идти речь? Вне всяких сомнений, Па-Рамессу было что рассказать.

— Что тебя заботит?

— Я хочу знать, нашли ли принца Птахмоса.

Добродушная улыбка сбежала с лица Сети.

— Ах да… Я поручил хранителю тайн собрать сведения… А потом мы все были очень заняты. Я его потороплю.

— Птахмос может претендовать на трон, дорогой отец.

Глаза Сети широко открылись.

— Послушай, я даже не уверен, что он существует на свете. Никто не знает, кто его отец и мать…

— Отец — офицер царских конюшен Хорамес, а матерью была принцесса Нефернеферура.

Укуси визиря Сети в этот момент оса, он бы так не вздрогнул.

— Хорамес? — переспросил он. — Хорамес? Но откуда тебе это известно, маленький демон?

— Я слушаю, дорогой отец. Люди о многом говорят, когда думают, что они одни, а я — уши стен.

— Но где ты слушаешь?

— Всюду.

Мальчик дерзко посмотрел на отца:

— А почему супруга Хоремхеба была бесплодна?

— Да ты осведомлен лучше, чем начальник охраны! — воскликнул Сети.

Раскаты его голоса привлекли внимание Па-Семоссу и первого писца, которые с почтительного расстояния наблюдали за отцом и сыном, по-видимому, ведущими важный разговор. Но о чем они могли говорить?

— Подобно глазам, которые не видят, — сказал Сети, — существуют и чрева, в которых не завязывается плод.

Сети задумался.

— Если то, что ты говоришь, правда, — начал он, — нужно это проверить. Завтра же мы едем в Хет-Ка-Птах.