Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Рамсес II Великий. Судьба фараона - Мессадье Жеральд - Страница 16


16
Изменить размер шрифта:

На следующий день, ближе к вечеру, Сети привел супругу и сына в свою рабочую комнату и с улыбкой указал на стоявшую на столе шкатулку. Когда он открыл ее, Туи и Па-Рамессу с любопытством заглянули внутрь и увидели дюжину остраконов.

— Читайте, — сказал он.

«Твой божественный сын будет жить в семье визиря», — было начертано на одном. «Я сообщила твоему божественному сыну, что ты живешь при царских конюшнях», — гласил другой. «Твой божественный сын недоумевает, почему ты ему не пишешь. Ты можешь передать ему послание со служанкой, которая принесла тебе это письмо», — значилось на третьем. «Неужели судьба твоего божественного сына тебе безразлична? Ты ни разу мне не ответил», — упрекал четвертый.

Туи с недоумением посмотрела на улыбающегося супруга.

— Все это кажется тебе забавным?

— Именно! У Хорамеса хватило ума не отвечать на ее провокации! Но теперь козням Незер-Мут конец: сегодня днем я поручил доверенным людям отвезти ее к границе Верхнего Египта.

И Сети закрыл крышку шкатулки.

Па-Рамессу с восторгом смотрел на отца. Отец продемонстрировал достоинство и решительность. Этот урок тоже не прошел для мальчика даром.

Этой ночью Птахмос спал плохо. Причиной тому, вероятнее всего, было отсутствие известий от Незер-Мут. Мальчик так метался во сне, что Па-Рамессу ушел спать в другую комнату.

Утром Птахмос пришел к нему, лицо его было помятым. Па-Рамессу приветствовал его лучезарной улыбкой.

— Ты оставил меня одного сегодня ночью!

— Ты ворочался, пока не столкнул меня с кровати.

— Мне снились плохие сны.

— Я должен был остаться и ждать, чтобы они и мне приснились?

Па-Рамессу был почти на год младше Птахмоса, однако интуитивно он осознавал, сколь ничтожны терзания маленького мальчика по сравнению с судьбой династии. Они сели завтракать. Слуги подали миндальное молоко, фрукты и лепешки с медом. Птахмос время от времени угрюмо посматривал на Па-Рамессу, как если бы считал его виноватым в своих горестях.

— Что ты обо мне знаешь? — спросил он наконец.

Чтобы вот так взять быка за рога, требовалась немалая храбрость.

— А что я должен знать?

— Ты никогда не задавался вопросом, почему меня взяли в вашу семью и почему я занял место твоего покойного брата?

— Ты — сирота, потомок древней царской семьи. Мои родители пожалели тебя и усыновили. Что еще я должен знать?

Превосходство, которым было проникнуто это простое объяснение, было равнозначно призыву к порядку; ответ Па-Рамессу означал: «У тебя нет никаких прав, ты существуешь лишь благодаря милосердию моих родственников».

— Я — родовитый принц.

Какое тщеславие! Па-Рамессу съел плод смоквы и взял еще один.

— Я за тебя рад, — отозвался он. — Но этой страной правит мой божественный дед.

— И я когда-нибудь буду править.

— После моего отца — может быть, — заметил Па-Рамессу с безмятежной и в то же время ироничной улыбкой. — И если найдется женщина из моего рода, которая захочет выйти за тебя замуж.

Он встал, сохраняя спокойное выражение лица. Птахмос метал в него сердитые взгляды. Так Па-Рамессу получил возможность убедиться, что непринужденность — его лучшее оружие.

— Нас ждут в кепе, —добавил он, когда наставник Тиа появился у двери.

Второй призыв к порядку. Притязания Птахмоса не освобождают его от обязанности посещать школу. Па-Рамессу не стал ждать и вышел первым. Перемирие было нарушено.

Этот эпизод дал толчок изменениям характера Птахмоса к худшему. Он был робок — стал грубым, был сдержанным — стал угрюмым. Тийи заметила это первой: ее доброжелательность наткнулась на стену мрачного, надменного безразличия.

«Из твоих ниток полотна не соткать» — это простонародное выражение, показывающее пренебрежение говорящего к способностям собеседника, она услышала от него как-то вечером после ужина.

Через несколько дней после отъезда Незер-Мут его плохое настроение достигло высшей точки, что вылилось в отвратительную сцену.

— Где моя кормилица? — неожиданно спросил Птахмос после ужина, вымыв руки и обсушив их куском полотна. Тон его был вызывающим.

— Тебе нужна грудь? — вопросом на вопрос ответила Туи, от которой не укрылись изменения в поведении Птахмоса.

Мальчик вздрогнул, услышав такое оскорбление.

— Незер-Мут в провинции кормит своими сплетнями ворон, — безразличным тоном сказал Сети. — В будущем году начнется твое военное обучение, еще не хватало, чтобы она ходила за тобой следом по казармам.

— А мой отец?

— Он перед тобой и он говорит с тобой!

За этой отповедью Сети последовала гробовая тишина. Птахмос, вне всяких сомнений, понял, что напрасно затеял битву. Он был должником царской семьи. Его отцом был Сети и никто другой, и с этим ничего нельзя было поделать. Туи, Тийи и Па-Рамессу ожидали продолжения этой стычки.

— Разве может здравомыслящий человек желать себе более достойного и благожелательного предка, чем фараон? — спросил Сети. — Благодаря его неусыпным заботам мы наслаждаемся покоем и гордимся процветанием нашей страны. И в своей бесконечной доброте он решил принять в свою семью покинутое дитя.

— Меня породил Хорамес, — пробормотал Птахмос.

— Хорамес за всю твою жизнь не дал тебе и кусочка засохшей лепешки, Птахмос. Он ни разу не вспомнил о своем отцовстве, даже когда Незер-Мут рассказала ему о твоем существовании. Ты бы не прожил и трех дней, если бы жрецы Птаха тебя не пожалели, — наставительным тоном произнес Сети. — Если бы не они, сейчас ты был бы маленькой мумией без маски. И если бы не милость моего божественного отца, ты был бы простым писцом, одним из тысяч. Ты должен понять наконец, из какого источника черпаешь свою жизненную силу!

Лицо Птахмоса застыло. Глаза заблестели, потом полились слезы. Он весь трясся от рыданий. Все молчали. Он сам искал схватки и потерпел поражение. Птахмос осознал, что отныне он — пленник царской семьи. Мальчик встал и ушел в свою комнату.

У наставника принцев Тиа вид был расстроенный.

— Он ведь еще маленький, — сказала Туи. — Безумная кормилица забила ему голову всякими бреднями, и он размечтался о своем будущем величии. Думаю, жрецы-интриганы тоже приложили к этому руку. Мальчик не виноват.

— Тем полезнее для него этот урок, — заключил Сети.

Когда родители и сестра встали, чтобы разойтись по своим комнатам, Па-Рамессу все еще о чем-то размышлял. Он добился желаемого, но это не доставило ему радости. Соперник перестал быть таковым, слезы обожгли щеки того, против кого он плел свою интригу.

Что ждет Птахмоса в будущем?

* * *

«Дворец Ихи» был полон гостей, большей частью это были военные — лучники, копейщики, конники, возницы колесниц, вернувшиеся в страну Кеми из последней восточной кампании. Звуки систр и тамбуринов плыли над утонувшими в сумерках берегами Великой Реки. Заведение было небольшим, поэтому многие посетители вышли в сад с кружками в руках. Одни пили пиво, другие — медовый напиток, третьи — вино. Дама Иануфар еще до возвращения солдат узнала о том, что кампания прошла успешно, и заранее подготовилась к празднованиям. Теперь хозяйка прогуливалась по заведению с улыбкой на устах, однако ничто не ускользало от ее бдительного ока. Доблестные гости с тугими кошельками смеялись, предвкушая вечер в компании кого-нибудь из здешних певиц или танцовщиц. Они были рады, что поход наконец закончился.

— Темнокожая малышка с глазами-миндалинами, та, что играет на тамбурине, сделает сладкой мою ночь, — глядя на тонкий месяц в темно-синем небе, прошептал один солдат — молодой, прекрасно сложенный мужчина с атласной кожей, бархатными глазами и сочными, как абрикос, губами. — Как думаешь, сколько она попросит?

— Это зависит от того, чего ты хочешь, и от времени, которое она на тебя потратит, — ответил второй, похоже, завсегдатай заведения. — Три медных кольца за обычные ласки, десять — за изысканные, и два серебряных кольца за целую ночь…