Серый маг - Джевага Сергей - Страница 67

Шатер показался ужасно тесным. Лекари превратились в размытые фигуры, столы и койки — в бесформенные пятна. Послушник с удивлением посмотрел на обломок стрелы в ладони. Наконечник узкий, изящный. Сделан в форме древесного листа. На гладкой поверхности угадывались прожилки, края в тонких зубцах. Серебристый металл мерцал ровным тусклым светом.

Птиц догадался взглянуть на наконечник Истинным Зрением, едва не вскрикнул от изумления. Мрон! Лист живой! Какого демона? Неужели имперцы научились подобным фокусам? Или… Ирн едва не выронил обломок. Еще раз недоверчиво осмотрел и понял: полк находится в серьезной опасности. Бить тревогу рано, но сегодня надо обязательно отыскать кого-нибудь из старших командиров, сделать доклад. Если мысль верна, необычные стрелы являются одним из первых неприятных сюрпризов…

Травница отвлеклась от перевязки. Решительно подошла, приложила ладонь ко лбу послушника.

— Сэр Птиц! Да вы холодный, как лед!..

— Я в порядке, — солгал парень. Отвел взор, смущенно переступил с ноги на ногу. — Просто немного переутомился.

— Не верю, — отрезала целительница. Прищурилась, сложила руки на груди.

— Переутомление, — обреченно повторил Птиц. Медленно отшагнул, постарался сохранить спокойствие. Маленькие пальчики ожгли, как каленое железо. Сердце бешено заколотилось, а в груди подозрительно сладко екнуло.

— Может, приляжете? — с сомнением спросила девушка. — Я вам сонное зелье приготовлю.

— Не стоит, — нарочито небрежно ответил Ирн. Блекло улыбнулся, кивнул на воинов. — Лучше для них сделай что-нибудь восстанавливающее. Первое время будут страдать. А мне надо просто подышать свежим воздухом…

— Ну если так… — протянула Милдрит и закусила губу. Быстро глянула на бойцов, помрачнела. — Что за напасть? Обычно стрелы вынимаете минут за пять.

Парень придал себе жутко занятой вид, обогнул девушку по широкой дуге. Поспешно подобрал мешок и закинул за спину, приподнял ткань полога. Но когда переступал порог, сзади нагнал голос Милдрит:

— Сэр Птиц, все-таки хорошо, что вы есть.

В голосе прозвучали мягкие нотки. Ирн замер на полпути. И как же замечательно, что никто из лекарей не мог видеть лицо послушника. Парень горько скривился, беззвучно ругнулся. Но придал себе равнодушный вид и медленно оглянулся. Травница стояла там же. Высокая худенькая девушка, строгая и красивая. На губах светлая улыбка, глаза лучились тревогой и заботой. А в глубине зрачков сверкали искорки чего-то знакомого… и волшебного.

В груди заныло, душа заметалась, как птица в клетке. Ирн разлепил губы и хрипло сказал:

— Да… хорошо, что я тут. И хорошо, что есть вы… у меня.

Медленно, будто во сне, парень развернулся. Заставил ноги двигаться, переступил порог. Не выдержал и сорвался на бег. Перепрыгнул бревно, утонул в луже по щиколотку. Выбил фонтан брызг и выскочил на относительно сухое место. Словно на крыльях перелетел тренировочную площадку, задел кого-то из воинов. Но не обратил внимания на свирепый окрик, помчался дальше. Очнулся у дальнего частокола. Рухнул на колени, спрятал лицо в ладонях и минут пять боролся с эмоциями. Но ярость и страх не оставляли. Терзали подобно волкам. Жгли и травили, убивали душу. Чудовищная боль сводила с ума. Образ Милдрит плавал перед взором. В ушах эхом отдавались слова: «Хорошо, что вы есть!..»

«Зачем?.. Почему так происходит, Господи? — мысленно взмолился послушник. — Откуда такая несправедливость? Голодного поманили куском сочной колбасы. А как только потянулся — бац, и молотом по башке. Не забывай, тварь, кто ты. Не забывай, жизнь жестока. Но… Неужели я не заслужил, Господи? Неужто достоин таких потерь?! Что должен сделать… Что?»

В груди бушевал пожар, по щекам ползли злые слезы. Ирн ударил кулаками в холодную грязь. Замер, не в силах пошевелиться или закричать. В целом мире остались лишь боль, отвратительное чувство потери и беспомощности. Изредка мимо проходили воины. С удивлением и опаской смотрели на полкового чародея-целителя. Но приближаться побаивались. Мало ли… Чокнутый маг наверняка проводит какой-нибудь ритуал. Иначе зачем сидеть в слякоти, да еще с такой зловеще-отстраненной мордой?..

Тень частокола накрыла как покрывалом. Рядом лужи, глыбы грязного льда. А в вышине небо… Бездонное, прозрачное, как стекло. Того замечательно бледно-голубого цвета, который бывает ранней весной. Где-то вдалеке тусклая пелена облаков, черные точки птиц. А над головой маленькое солнце…

Послушник медленно поднялся и привалился к ограде. С омерзением отряхнул грязь со штанов. Понаблюдал за привычной суетой лагеря… «Я обязательно вернусь! — мелькнула мысль. — Обязательно! И разыщу ее, где бы ни была». На лице отразилось упрямство, губы сжались в тонкую линию. Но парень почему-то знал, что больше никогда не увидит светловолосую травницу.

Болезненное чувство одиночества выморозило сердце. И одновременно в душе окрепла решимость. Послушник подобрал посох. Снял мешок и поспешно развязал бечевки, вытащил одну из книг. Задумался, уперся взглядом в груду грязного льда.

— Хоть так, — шепнул Ирн.

…Еще никогда в жизни Птиц не работал столь упорно. Шептал заклятия, изгибал пальцы в заковыристых Знаках. Водил посохом, как огромной кистью. Древко то раскалялось и жгло, то становилось чудовищно морозным. Пульсировало, помогало направлять и трансформировать Силу. Парень практически утратил связь с внешним миром. Интуитивно использовал Серую Магию, молитвы служителей. Но за основу взял принцип, по которому действовал яд стрелы. Огонь и Вода, Земля и Воздух, Смерть и Жизнь сплетались в затейливый защитный узор. Надежный, крепкий, как скала. Почти мыслящий, способный отличить опасность и противодействовать.

Истинное Зрение показало узор. Сияние ровное, баланс идеальный. Получилась сфера, подпитываемая извне Духами и Стихиями. Неплохой артефакт. Правда, сыроват. Опытный маг сделал бы структуру еще плотнее, устранил любую потерю Силы. А так будет действовать долго, но не бесконечно…

Холодный воздух опалил гортань. Послушник обессиленно завалился на бок. С вялым удивлением посмотрел в расцвеченное серой и алой красками небо. Заметил удлинившиеся тени, пелену сырого тумана в низине у дальней заставы. То тут, то там виднелись огни костров. Вечер… Боги, неужто время пролетело так быстро?! Правильно говорят, за работой не замечаешь бега часов.

На щеках парня появился лихорадочный румянец, брови поползли вверх. Получилось, Мрон раздери!.. Глыба льда у самого частокола исчезла. А в жидкой слякоти тускло поблескивала маленькая вещица. Птиц схватил ее и подбросил, как уголек, подул. Очистил от грязи, протер рукавом. На ладони лежала льдинка размером с крупную монету в форме бутона ромашки. Амулет, похожий на те, что делают деревенские колдуньи, но гораздо мощнее. И самое главное — активный. Отреагирует на любую опасность. Прикроет от огня, стрелы, хладного железа и хитрого заклятия… Первый и последний подарок для Милдрит.

— Любишь ты в грязи ковыряться, как я погляжу.

Бродяга вынырнул из сумрака подобно тени. Остановился, сложил руки на груди. Лицо, как всегда, бесстрастное. Но, судя по кругам под глазами, нищий был сильно вымотан. Волосы мокрые от пота, лоб блестел влагой. Такое ощущение, что бегал весь день. Хотя у полудесятника много забот…

— Так получилось, — просипел послушник. Спрятал амулет в кулаке, подобрал посох. Сосредоточился и произнес восстанавливающее заклятие. Поморщился, с неудовольствием отметил, что вымотался. На сегодня волшебничать хватит, иначе можно надорвать ядро.

Алые отблески заката легли на лицо бродяги кровавыми пятнами. В глазах сквозило любопытство. Мускулы расслаблены, поза свободная. Но послушник как никто другой знал, насколько быстро умеет собираться безумец. Равнодушие и бесстрастность — маска, призванная отгородить мир от тьмы в разуме бродяги.

— Понятно! — фыркнул полудесятник. — Но лучше бы позанимался с клинком. Сколько раз предлагал…

— Времени нет, — проворчал Птиц. — К тому же у меня имеется иное оружие.