Сибирочка - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 24

— О, — произнес он снова через минуту, — вышел мисс Сибирушка первый разов и большущий коробка конфет уже получайл. Этого не бивало еще никогда. Никс не помогал нишево! Надо беречь мисс Сибирушка и выпускать на публика пореже, как можно пореже. Пускай на зверь выходит кто похуже, пускай выходит Никс.

И, совершенно спокойно произнеся эту фразу, мистер Билль отвернулся и заговорил о том же с директором Шольцем, продолжая восхищаться девочкой.

— Поздравляю, поздравляю, Сибирочка! Видишь, как дорожит тобою мистер Билль, — зашептали Герта и Андрюша на ушко осчастливленной девочке, в то время как силачка Элла, не говоря ни слова, сцапала ее в свои железные объятия и, нежно прижимая ее к себе, начала целовать.

— Как ты чувствуешь себя сегодня? Каково тебе? Небось не пришлись по сердцу эти похвалы?

Эта фраза, сказанная старшим Ивановым, точно молотом ударила в ухо Никса. Во все время завтрака он сидел сам не свой, то бледнея, то краснея каждую минуту.

Похвалы Сибирочке точно ножами резали и терзали его завистливую душу. Никс был взбешен на девочку, на ее шумный успех, на мистера Билля, захвалившего ее, на Эллу, Герту и Андрюшу, восторгавшихся ею. Но больше всего был зол на себя за то, что он сам привел «негодную девчонку» (теперь Никс не называл иначе Сибирочку) к мистеру Биллю и сам дал ей возможность показать себя.

Слова мистера Билля о том, что ему, Никсу, далеко до Сибирочки, что он не так хорош, смел и ловок, как она, приводили его в бешенство. Самая черная зависть глодала душу мальчика. А тут еще Денис Иванов, угадав, что происходило в сердце озлобившегося, завистливого Никса, словно подливал масла в огонь.

— И тебе не стыдно уступать свой успех какой-то глупой девчонке? — шептал он на ухо Никсу. — Ты такой молодчинище, и вдруг…

— Ну, какой он молодчинище — зареветь готов! — подзуживал с другой стороны Никса второй брат, Глеб.

— Понятно, зареветь! Фи, стыд какой! А еще мужчина! — захохотал третий, Петр. — Да я бы на твоем месте не ревел, а проучил бы их всех хорошенько, и девчонку эту, и мальчишку, Андрейку негодного. Тоже, поди, нос задрал, загордился своей пляской, — продолжал он тише. — Пока его не было, я плясал и русскую, и все. Меня публика чуть на руках не носила, а тут на вот, как снег на голову свалились оба… О, будь я на твоем месте, я бы вздул их обоих так, что любо-дорого.

— Не стану я рук марать о девчонку! — презрительно оттопыривая губу, произнес Никс.

— Ну, так Андрейку отколоти как следует — девчонке это еще больнее будет, чем ее самое обидеть. Он к тому же и зазнался не в меру! А мы поможем тебе! — предложил снова Глеб.

— Поможете?

— Конечно. Только ты брату Вадимке не говори. Он с Андрейкой дружен… Сейчас ему насплетничает о нашем решении. А уж руки у меня на этого Андрейку чешутся. Еще бы! Вчера еще Шольц говорит отцу: «Вот, — говорит, — если б кто-нибудь из ваших сыновей мог выучить акробатическим штукам Андре, он бы всех за пояс заткнул. На диво ловкий мальчик!» Вот мы и покажем этому ловкому… Проучим хорошенько. Ведь точно принц какой: нос задирает, не разговаривает с нами даже. Гусь!

— Сначала его проучим, а потом придумаем, как бы Сибирку эту с места сдвинуть, — нашептывал на ухо Никсу Денис Иванов.

Никс угрюмо мотнул головою.

В его душе не было сейчас места ни одному светлому чувству; напротив того, в голове Никса зрело одно новое решение, которое он ни за что бы не высказал своим новым друзьям.

Глава XIII

Письмо. — Сюрприз. — Затея Никса

«Милая маленькая девочка! Я не знаю твоего имени и потому просто называю тебя милой маленькой девочкой. Пожалуйста, не сердись на меня за это. Тебя называют Сибирочкой. Почему? Должно быть, ты родилась и выросла в Сибири… Так сказал мне мой папа — князь. Я тоже была в Сибири, но очень давно и не помню, когда это даже было… Тогда я была совсем маленькой девочкой. Теперь я большая. Мне уже девять лет. А тебе сколько? Какая ты храбрая! Когда я увидела твою голову в пасти этого ужасного льва, я чуть не закричала от испуга. Я думала, что он тебя съест. M-lle Софи, моя гувернантка, сделала мне выговор за то, что я бросила тебе конфеты, а не послала их с лакеем. Она говорит, что это неприлично, потому что я княжна и княжне надо уметь вести себя. А ты не княжна, маленькая девочка? Это хорошо и худо. Хорошо — потому что ты можешь кричать и тебя не останавливают каждую минуту, можешь громко разговаривать, смеяться, а худо — потому что у тебя нет таких нарядных платьиц, шляп, нет таких игрушек с картинками, как у меня, и ты должна входить в клетку этих ужасных львов, потому что иначе тебе нечем будет кормиться! Мне очень жаль тебя… Когда ты снова будешь давать представление, мой папа — князь повезет меня в театр. Ну, вот видишь, как много я тебе написала! M-lle Софи говорит, что я худо написала и испортила двумя кляксами письмо. Но это ничего. Тебе приятно будет получить это письмо и с кляксами, тем более что вместе с кляксами ты найдешь в нем и маленькое колечко с рубином, которое я тебе дарю. Когда я буду в театре, я приду к тебе с папой за занавес. Ведь пустят? Должны пустить. Мой папа — князь, очень богатый и важный барин. У него столько денег, что если их навалить в кучу — получится гора.

Прощай, Сибирочка! Скоро я тебя увижу.

Княжна Аля Гордова».

Это письмо несколько раз подряд было прочтено Гертой, самой Сибирочкой и Андрюшей. На пальчике Сибирочки уже красовалось приложенное к письму прелестное кольцо с рубином, похожим на алую капельку крови. И письмо, и колечко рано утром доставил высокий лакей, одетый, как барин. Лакей пришел с парадного крыльца и спросил, можно ли ему видеть «барышню Сибирочку». Смущенная девочка вышла к лакею, и тот вручил ей письмо с колечком.

— Вот видишь, — весело говорила Герта Сибирочке, — вот видишь, у тебя нашлись покровители и друзья. Я очень счастлива за тебя, милочка.

Счастлив был за свою милую подругу и Андрюша, счастлива и Элла. Негритянка прыгала и хлопала в ладоши, пальцем показывая на колечко. Сибирочка написала ответ, в котором поблагодарила свою новую подругу, и вручила письмо лакею.

Потом Андрюша, она и Герта поехали на репетицию в театр, где их уже ждали остальные члены труппы.

Мистер Билль и господин Шольц придумали неделю тому назад совершенно новое и чрезвычайно интересное представление, какого еще не приходилось видеть посетителям театра «Развлечение».

Они решили представить на сцене то, что было почти две тысячи лет тому назад. Это была небольшая пьеса из времен гонения римлян на христиан, сочиненная самим мистером Биллем. Она заключалась в следующем.

Девочка-христианка, по имени Вероника, живет в Риме, которым правит цезарь, то есть император, Нерон.

Нерон запрещает христианам веровать в Христа и мучает, и пытает всех, кто не хочет поклоняться бездушным идолам, которым поклоняется сам император и его приближенные.

Веронику, которую должна была изображать Сибирочка, схватывают слуги Нерона и приводят ее по приказанию цезаря в клетку со львами, которые и должны растерзать девочку-христианку.

Львы готовы броситься на нее, готовы вонзить в нее свои когти, но девочка надевает на шею одного из них венок из лавров, брошенный ей в клетку Нероном, как бы в насмешку над нею, и лев тут же преклоняет колена перед девочкой Вероникой. Его примеру следует другой лев, и Вероника здравой и невредимой выходит из клетки, получает прощение императора, приближенные которого тут же уверовали в Христа.

Эту небольшую пьесу очень усердно разучивали теперь дети: Никс, Андрюша, Герта, Сибирочка и другие. С утра до вечера они находились теперь в театре-цирке и проделывали все, что требовал от них мистер Билль.

В то утро, когда лакей князя Гордова принес письмо и подарок Сибирочке, репетиция немного запоздала, так как мистер Билль пошел осматривать с врачом ногу Юноны, которую та нечаянно подвернула во время последнего представления.