Нетопырь - Несбё Ю - Страница 9

— Эти ребята приехали из разных уголков страны, чтобы сразиться с кем-нибудь из боксеров Джима Чайверса. Победивший получит большие деньги и — что еще важнее — почет и славу. А сейчас они подписывают заявление, что находятся в добром здравии и понимают, что с этого момента организатор снимает с себя какую бы то ни было ответственность за внезапные изменения в их самочувствии, — объяснил Эндрю.

— Неужели это законно?

— Ну как сказать, — протянул Эндрю. — Вроде бы это запретили в 71-м, поэтому пришлось слегка изменить форму. Понимаешь, в Австралии у подобных развлечений давние традиции. Имя Джимми Чайверса сейчас только этикетка. Настоящий Джимми разъезжал с командой боксеров по всей стране после Второй мировой. В чутье ему не откажешь! Позже некоторые из его ребят стали мастерами. Кого только не было в его команде: китайцы, итальянцы, греки! И аборигены. Добровольцы сами могли выбирать, против кого драться. И если ты, к примеру, антисемит, то вполне мог выбрать себе еврея. Хотя было очень вероятно, что это еврей тебя побьет, а не ты его.

Харри хохотнул:

— Но ведь это только разжигает расизм?

Эндрю почесал подбородок:

— Да как сказать. Во всяком случае, так можно было выплеснуть накопившуюся агрессию. В Австралии люди привыкли уживаться с разными культурами и расами. В общем-то получается неплохо. Но без трений все равно не обходится. И тогда уж лучше намять друг другу бока на ринге, а не на улице. Возьмем, скажем, борьбу аборигенов с белыми. За такими матчами всегда очень внимательно следили. Если абориген из команды Джимми Чайверса побеждал, в родном поселке он становился героем. И несмотря на все унижения, люди начинали гордиться собой и становились сплоченнее. Не думаю, чтобы это разжигало расовую вражду. Когда черный колотил белых, его скорее уважали, чем ненавидели. Если так посмотреть, австралийцы — спортивная нация.

— Ты рассуждаешь, как деревенщина.

Эндрю рассмеялся:

— Почти угадал. Я окер. Одинокий человек из сельской местности.

— Совсем не похож.

Эндрю рассмеялся еще громче.

Начался первый поединок. В одном углу ринга — низенький и плотный рыжий паренек, который притащил сюда собственные перчатки и собственную группу поддержки. В другом — боксер из команды Чайверса, тоже рыжий, но еще ниже ростом.

— Ирландец против ирландца, — с видом знатока заметил Эндрю.

— Особая интуиция? — поинтересовался Харри.

— Нет, нормальное зрение. Рыжие — значит, ирландцы. Выносливые, черти, — драка затянется.

— Бей-бей, Джонни! Бей-бей-бей! — вопила группа поддержки.

Они успели повторить свою кричалку еще дважды, потом поединок закончился. Три удара по носу отбили у Джонни всякую охоту продолжать.

— Да, ирландцы теперь уже не те, что раньше, — вздохнул Эндрю.

А на следующий бой уже вовсю делали ставки. Народ толпился вокруг двух букмекеров в широкополых кожаных шляпах, крича во все горло и протягивая немнущиеся австралийские купюры. Разговор с букмекером длился недолго, записей никто не делал, о том, что ставка принята, сообщали коротким кивком.

— Во что превратился игорный устав! — посетовал Эндрю и выкрикнул три-четыре слова, которые Харри не разобрал.

— Что ты сейчас сделал?

— Поставил сотню на то, что боец Чайверса победит до конца второго раунда.

— Ты думаешь, тебя кто-нибудь услышал?

Эндрю ухмыльнулся. Ему, очевидно, нравилось читать лекции.

— Неужели ты не увидел, что букмекер поднял одну бровь? Это, дружище, называется многозадачностью. Частично врожденное свойство, частично — наживное. Умение слушать несколько вещей сразу, пропускать мимо ушей шум и видеть только главное.

— Слышать.

— И слышать. Пробовал когда-нибудь? В жизни пригодится.

Громкоговорители затрещали, и Терри, снова взяв микрофон, представил Робина Тувумбу по прозвищу Мурри из команды Чайверса и Бобби Пейна по прозвищу Лобби, местного богатыря, который с ревом выпрыгнул на ринг, сорвал с себя футболку и выпятил мощную волосатую грудь и накачанные плечи. Послав воздушный поцелуй прыгавшей возле ринга женщине в белом, Бобби с помощью двух помощников стал натягивать перчатки. В зале послышался гул: на ринг вылез Тувумба — высокий боксер, необычайно черный и красивый.

— Мурри? — переспросил Харри.

— Абориген из Квинсленда.

Болельщики Джонни оживились — они вдруг поняли, что могут использовать ту же кричалку и для Бобби. Ударили в гонг, боксеры начали сходиться. Белый выглядел крупнее и почти на голову выше своего черного противника, но невооруженным глазом было видно, что движения у Мурри легче и четче.

Ринувшись вперед, Бобби со всей силы обрушился на Тувумбу, но тот ловко увернулся. По толпе прокатился вздох, а женщина в белом выкрикнула что-то ободряющее. Когда Бобби провел еще пару неудачных атак, Тувумба подскочил к нему и осторожно, будто примеряясь, ударил по лицу. Бобби отступил на два шага, при этом лицо у него было такое, будто с него уже хватит.

— Надо было поставить две сотни, — сказал Эндрю.

Тувумба кружил вокруг противника, нанося ему время от времени несильные удары и ускользая от ответных. Мускулистый Бобби пыхтел и ревел от злобы — Тувумба нигде не задерживался больше чем на полсекунды. Зрители начали свистеть. Протянув руку, будто для приветствия, Тувумба двинул противника в живот. Бобби, скорчившись и не двигаясь, остался стоять в углу ринга. Тувумба с озабоченным лицом отступил на пару шагов.

— Добей его, черный сукин сын! — крикнул Эндрю. Тувумба удивленно посмотрел в его сторону, улыбнулся и помахал рукой. — Что ты стоишь как истукан?! Работай, придурок! Я на тебя деньги поставил!

Тувумба повернулся было, чтобы нанести Бобби последний удар, но тут раздался гонг. Боксеры разошлись по своим углам, ведущий взял микрофон. Женщина в белом уже была рядом с Бобби и ругалась на чем свет стоит, пока помощники открывали для него бутылку пива.

Эндрю был недоволен:

— Робин не хочет поранить белого, это хорошо. Но никчемный гаденыш должен считаться с тем, что я на него поставил!

— Ты с ним знаком?

— С Робином Тувумбой? Конечно!

Снова гонг, но теперь Бобби стоял в углу и, глядя, как к нему уверенными шагами приближается Тувумба, высоко держал руки, прикрывая голову. Поэтому Тувумба снова ударил его в живот. Бобби снова сложился вдвое. Тувумба обернулся к Терри-ведущему — который также выполнял обязанности судьи, — чтобы тот прекратил бой.

Эндрю вскрикнул, но поздно.

Удар Бобби свалил Тувумбу с ног, и тот шлепнулся на ринг, а когда поднялся снова, противник налетел на него как ураган. Точные удары следовали один за другим, и голова Тувумбы отскакивала взад-вперед, как теннисный мячик. Из носа потекла струйка крови.

— Черт! Hustler! [12]— закричал Эндрю.

—  Hustler?

— Наш приятель Бобби разыгрывал из себя любителя. Старый трюк, чтобы заставить чайверсовского боксера расслабиться и раскрыться. Наверное, парень — местный мастер. Робин, раззява, тебя провели!

Тувумба заслонил лицо руками и прогнулся, а Бобби продолжал наносить короткие прямые удары левой рукой и тяжелые боковые и апперкоты — правой. Зрители были в восторге. Женщина в белом снова вскочила и кричала первый слог его имени:

— Бооо…

Терри качал головой. Группа поддержки уже скандировала новую кричалку:

— Бей-бей, Бобби! Бей-бей-бей! Бобби, Бобби, бей сильней!

— Да-а… Ну все, — вздохнул Эндрю.

— Тувумба проиграет?

— Спятил? — Кенсингтон удивленно взглянул на Харри. — Тувумба его прикончит. Я-то надеялся, что сегодня все обойдется малой кровью.

Харри постарался увидеть то, что видел Эндрю. Тувумба откинулся на канаты ринга и, казалось, расслабился, в то время как Бобби молотил его по животу. На мгновение Харри подумал, что он сейчас заснет. Женщина в белом переместилась за спину Мурри. Бобби изменил тактику и теперь метил в голову, но Тувумба уходил от ударов, медленно и неторопливо раскачиваясь взад-вперед. Почти как очковая змея, подумал Харри, как…