Пираты 2. Остров Паука - Пронин Игорь Евгеньевич - Страница 18

— Странно как-то! — я услышала шум под ногами и решила говорить громче. Вдруг нас подслушивают? — Знаю я рабов! Если за ними постоянно не следить, то хоть лопату дай — тут же сломают и будут отдыхать.

— За это расстреливают, — пояснил Руди. — Тут же. Это называется «саботаж».

— Расстреливают?.. — я попыталась это представить. — Да вам придется этим каждый день заниматься — они же упрямые, как ослы! Рабов не хватит. Кнут — это я понимаю.

— Расстреливают, — печально кивнул Руди. — А рабов много. Пленные или просто которых пригнали… Капитан Кристин, пожалуйста, не убивайте меня! И назад я не хочу. Там страшно. У вас лучше, хотя тоже страшно. Но здесь люди добрее.

Я только фыркнула. Значит, пираты добрее тех, с кем Руди имел дело на своей родине? Замечательные у них там времена. Приходилось верить Прозрачным: в будущем творится что-то невообразимое, и если это можно хоть как-то исправить, то стоило бы попробовать.

— Капитан?

Я присела на корточки. Наш плотник, Тощий Бен, распилил одну из досок пола и заглядывал в небольшую пока щель.

— Сколько потребуется времени, чтобы мы могли спуститься в трюм?

— Не так много, если мне никто не помешает! — Бен говорил глухо. — Они осматривают корабль. Как бы не нашли дыру… Бенёвский хочет общего собрания, и чтобы его люди тоже имели право голоса. Хочет, чтобы мы выбрали нового капитана. Команда за тебя, но что делать? Он же просто взорвет корабль, ему это раз плюнуть! А они там все сумасшедшие, ты знаешь.

— Знаю, — пришлось согласиться мне. — И все же работай. Будет лучше, если мы отсюда выберемся.

Внизу послышалась короткая возня, а потом я увидела в щели голубой глаз, который сразу узнала.

— Может быть, не стоит спешить? — спросила меня Моник. — Девочка, ты ведь помнишь, о чем мы говорили? Я прошу тебя: не мешай Маурицию! И тогда все будет хорошо.

Я со злости топнула каблуком по полу. Моник снизу выругалась — наверное, прижалась к доске лбом, когда со мной говорила.

— Интересно, а почему наша подружка так хочет помочь Бенёвскому? — шепотом спросил Клод. — Тоже верит в счастье для всех? Сомневаюсь. Руди, а ты как думаешь: фрекен Моник искренне помогает полковнику?

— Я не уверен… — немец беспомощно улыбнулся. — Я ведь ничего не знаю, мне не сообщают. Лейтенант фон Белов спросил, хочу ли я навсегда забыть о войне — и я согласился исполнять его приказы. А больше я ни при чем! Но фрекен Моник очень опасная. И… Ну, я слышал один раз, как она говорила Бенёвскому, что хотела бы все вернуть и отдать ту фигурку дельфина ему, а себе не брать. Но полковник сказал, что теперь все устроилось еще лучше и ничего менять не надо. И что теперь она с лейтенантом.

Я взъерошила себе волосы: не забывай, Кристин, ее интерес к Отто — искренний! А значит, он — ее слабое место. Туда и бить, когда придет время. И, вполне возможно, Бенёвский с его любовью к игре в шахматы и просчитыванию вариантов, таким образом и держит ее на поводке.

Размышляя об этом, я понемногу успокоилась, и когда за нами пришли, план был готов. Я первая отдала Устюжину оружие.

— Пожалуйста, не выкидывай ничего эдакого, — серьезно попросил он. — Подумай: ведь это ты первая начала одеяло на себя тянуть! А Мауриций просто говорил с людьми, а вовсе не бунтовал их. Правда на его стороне.

— Ну, конечно! — я фыркнула ему в лицо. — Ладно, Иван. Давай проще: ваша взяла. Ставить под угрозу жизни своих парней я не имею права. Я же не ваш полковник, для которого ваши жизни — плевок на волне!

Устюжин неодобрительно покачал головой, но пропустил меня на палубу. Здесь меня встретили криками. Я вгляделась в лица матросов: они были готовы кинуться в бой, но умирать никому не хотелось. Когда нет даже одного шанса из тысячи, самый лихой пират призадумается. Джон стоял у мачты со связанными руками и смотрел на меня виновато — будто он один мог что-то сделать! Я молча подошла и принялась его развязывать.

— Нельзя допустить, чтобы Бенёвский отобрал у Дрейка добычу, — прошептал Джон. — А он все про это: получите золото, золото… Я ему уже пытался сказать: вы измените историю к худшему, за это придется заплатить многими жизнями! А он только отмахивается. Говорит, на Мадагаскаре все изменится.

— Посмотрим, что можно сделать, — пообещала я и, без спроса вытащив нож из-за пояса стоявшего рядом Устюжина, разрезала веревки. Нож тут же протянула обратно хозяину. — Узел дурацкий какой-то. Моряки так не вяжут.

— Да среди нас настоящих моряков, считай, только я, да Отто, — смущенно признался он, принимая нож.

Я и сама это замечала. Что ж, как капитан должна и это принять к сведению: без нас Бенёвскому будет очень сложно справляться со снастями «Ла Навидад». И людей маловато. В первом же шторме корабль с такой командой ждут большие неприятности.

Председательствовать на собрании выбрали Моррисона. Бенёвский готовился к выступлению, и я с каким-то даже благоговением увидела, что он, присев в стороне, листает какую-то книгу и делает пометки. Он что же, думает, что мои ребята станут это слушать? Да они от фразы длиннее, чем из десяти слов, засыпают стоя! Ладно бы еще Библия… Но книга была написана по-французски. Я увидела это, когда подошла. Еще лучше! Француз у нас на борту был один, и тот мечтал всадить Бенёвскому пулю в лоб.

— Что-то хотите мне сказать? — Бенёвский поднял голову.

— Не вам, сразу команде, — не спрашивая у него разрешения, я забралась на бочонок. — Братва! Я, как всегда, скажу просто: если из-за моего капитанства может пролиться кровь, то я отказываюсь сама! Но лишь временно — до тех пор, пока полковник Бенёвский не приведет нас к Дрейку и его золоту! Потом пусть забирает себе «Золотую лань» и убирается с моего корабля. То же касается всех, кто захочет следовать за ним.

С минуту не было слышно ничего, кроме поскрипывания мачт и шума волн под бушпритом. Обе стороны переваривали мои слова. Я покосилась на Клода — он просто сиял и явно был мной крайне доволен. Бенёвский, захлопнув книгу, смотрел прямо перед собой. Наверняка, опять «просчитывал варианты».

— Что ж, если команда согласна… — он поднялся и снял шляпу. — Если команда согласна, я буду польщен… Это высокая честь — быть капитаном таких молодцов, как вы. И еще более высокая честь — вести вас к золоту!

Он подбросил шляпу в воздух и получилось глупо, потому что никто его не поддержал. Конечно, спустя секунду заревел басом Устюжин, тут же подхватили другие каторжане, и кто-то из моих тоже присоединился. Но в целом я осталась довольна: капитаном его никто не считал. Временным предводителем — да, но не капитаном. Это не одно и то же. И это означало, что на самом деле капитаном остаюсь я. Это было большее, на что я могла надеяться.

Полковник не был знаком с нашими законами, поэтому решил, что собрание окончилось в его пользу. А может быть, что-то понял, но решил не напрашиваться на неприятности. Он подошел к штурвалу, взглянул на компас и удовлетворенно кивнул.

— Иван, Джон! Определите наше местоположение поточнее! Мне предстоит кое-что предпринять, чтобы не разминуться с Дрейком. И поверьте, мы его не упустим! Барон де Бенёв держит свое слово: вы получите свое золото!

Я прошлась по палубе, молча кивая матросам. Они кивали в ответ и с облегчением принимались за дело. Да, пираты были за меня. Но и за золото тоже. Учитывая, что Дрейка я решила не трогать, придется дать им другое сокровище. И оно есть: то сокровище тамплиеров, к которому шел своей нелегкой дорогой Бенёвский. Но для того, чтобы попасть в секретный Храм на Мадагаскаре, нам понадобится дельфин… Я поискала глазами Джона и он как раз вовремя появился с картой в руках.

— Я подумал, ты захочешь знать, — он показал мне карту. — Мы вот здесь. Еще пара недель и окажемся где-то на пути Дрейка. Еще я снова постарался хоть что-то узнать у Устюжина. Он сказал только, что Дрейку придется с нами встретиться, даже если его корабль станет невидимым. Он совершенно в этом уверен.

— А ты можешь быть совершенно уверен, что «Золотая лань» не потеряет ни одного реала из добычи, — пообещала я своему печальному другу. — Лучше думай, как забрать у Дрейка дельфина. Вдруг не отдаст? Только Бенёвскому кажется, что захватить «Золотую лань» просто.