Сквозь годы - Мортинсен Кей - Страница 9

Разъяренный, Коул со стуком поставил чашку на стол.

— Ты имеешь в виду те минуты, когда целовалась со мной у дверей своей спальни, вздыхая от наслаждения? Или другие, когда кувыркалась с моим братом в постели? Или, может быть, момент, когда бросилась в объятия Дерека?

Кровь бросилась Глэдис в лицо, и она резко ответила:

— Я… Мы с ним просто попрощались!

— Ах, вот как? «Прощай, дружок, до встречи», — процитировал он слова популярной песенки, не сводя с нее гневного взгляда. — Он уже тогда был твоим любовником, не так ли?

— Это неправда! — с жаром воскликнула она.

— Я юрист и привык верить фактам. А они свидетельствуют, что ты наделена не только сексуальностью, но и непомерными амбициями.

— Ты ошибаешься! — тоном оскорбленной невинности повторила Глэдис.

— Что ж, тогда попробуй взглянуть на себя со стороны.

И, окинув ее еще одним презрительным взглядом, Коул изложил свою версию событий:

— Что, если не похоть, привело тебя в мои объятия? Потом ты сообразила, что я, в отличие от Джерри, не смогу дать тебе того, что ты хочешь. Кстати, ты прекрасно знала, что лучший способ захомутать его — притвориться, что ты увлечена мной. Таким образом, ты легко заманила моего братца к себе в постель…

— Все было не так! — негодуя, перебила его Глэдис.

Он пожал плечами.

— Я собственными глазами видел, чем вы занимались. Джерри был так же доволен, как тогда, когда врезал мне лопатой по лицу.

— Коул! — потрясенно ахнула она.

— А позже, — невозмутимо продолжал Коул, — когда я разрушил твои планы заполучить усадьбу, ты кинулась в объятия своего старого поклонника Дерека… возможно, для того, чтобы просить у него приюта, поскольку жить тебе было негде. — Он ухмыльнулся. — Ты удивительная женщина. Надо же, сменить трех мужиков за двенадцать часов!

— Это было просто стечение обстоятельств! — воскликнула Глэдис, понимая, как трудно ей будет оправдаться в его глазах.

— Нет, дорогая, это факты, — возразил он, и взгляд его стал тяжелым.

— Возможно, но передернутые тобой в угоду своей версии, — внесла поправку она. — Ты сфабриковал против меня дело на основании событий, которые на самом деле ни о чем не говорят. Да, я признаю, на первый взгляд мое поведение действительно кажется….

— Кажется? — язвительно фыркнул Коул. — Да оно просто отвратительно!

— Я не хочу обсуждать эту тему сейчас. Позволь мне все объяснить тебе, но только чуть позже! — снова взмолилась Глэдис.

— Можешь не стараться. Тебе не выкрутиться, и никакие твои уловки не помогут, — сурово сказал он.

Она прикусила губу и продолжила готовить, отвлекаясь лишь на то, чтобы собрать с пола ложки, которые Шон то и дело ронял. Каждый раз, протягивая сыну ложку, она чмокала его в розовую щечку и в качестве награды получала ответный поцелуй.

Коул был вынужден наблюдать это, и им постепенно овладевала глубокая печаль. Глэдис ворковала с сыном, и он видел ее прежнюю — нежную и любящую, еще не испорченную предприимчивой мамашей.

Когда она снова повернулась к нему спиной, он стал незаметно рассматривать ее. Розовая эластичная лента удерживала непослушную копну волос. Блестящие черные завитки подрагивали, шея местами были запачкана чем-то белым, вероятно, детской овсянкой. Это было так трогательно, что Коул неожиданно ощутил поднимающуюся откуда-то из глубин души нежность, но тут же недовольно нахмурился, злясь на себя.

Перед тобой вовсе не та милая девушка, в которую ты когда-то влюбился, убеждал себя он, да Глэдис никогда и не была ею. Просто ты становишься сентиментальным, а такую роскошь сейчас не имеешь права себе позволить.

— Твой завтрак готов, — наконец с каменным лицом сообщила Глэдис и поставила перед ним тарелку.

— Выглядит аппетитно, — не мог не признать он.

Она заправила выбившийся локон за маленькое ушко и проворчала:

— Я старалась.

Коул с аппетитом приступил к еде и в мгновение ока проглотил сосиски. Фантастика! Оранжевые желтки яиц, помидоры, давно забытый вкус домашнего пудинга…

— Изумительно! — невольно вырвалось у него.

— Еще бы! — отозвалась Глэдис, горделиво поведя плечами.

У Коула вдруг перехватило дыхание. Он представил себе, как она ублажает его в спальне, и все его тело бурно отреагировало на эту идею.

Может, стоит предложить ей место экономки и одновременно любовницы? — промелькнула у него в голове безумная мысль, и он впервые с грустью признался себе, что понимает своего отца. Идея, конечно, соблазнительная, мысленно усмехнулся Коул, но… мне нужно нечто большее.

Ему всегда требовалось больше, чем могла дать любая женщина. Среди них были и красивые, и умные, пару раз даже встречались родственные души, но ни одна не затронула его сердце так, как Глэдис… Впрочем, когда он влюбился в нее, ему было двадцать лет, а в этом возрасте легко обмануться.

— Что-нибудь не так?

Голос Глэдис вывел Коула из глубокой задумчивости.

— Давно я так вкусно не ел!

Она молча подала ему чай с тостом, после чего он со вздохом откинулся на спинку стула, наблюдая за ней. Она наклонилась, чтобы подбросить в печь пару брикетов сухого торфа, и он ощутил голод иного свойства.

Неужели ты готов повторить ошибку отца, впустив в свою жизнь подобную женщину! — тут же одернул себя он.

— Сейчас я уложу Шона спать, — напряженно произнесла Глэдис. — Посиди здесь. Когда он заснет, его и пушками не разбудишь.

Она взяла малыша на руки и бережно прижала к груди, вся преобразившись: исчезло мрачное выражение лица, глаза засияли.

Сердце Коула дрогнуло.

Эта женщина способна вскружить голову любому мужчине, угрюмо подумал он, стараясь унять зов плоти. Но она замужем. Неужели ты готов стать ее любовником?.. Нет! А значит, чем скорее она уедет отсюда, тем будет лучше.

Глэдис опустила спинку сиденья коляски, бережно уложила туда сына и прошла в соседнюю комнату.

Коул не удержался и заглянул через ее плечо. Там стояла все та же двуспальная кровать, на которой его отец и ее мать занимались любовью. На стуле висели мужской свитер и женское нижнее белье. Мягкие игрушки были сложены в пластмассовый ящик. Вот, значит, каково любовное гнездышко Глэдис!

Он с негодованием отвернулся.

У них с Дереком вообще нет права жить здесь!

Вероятно, до смерти Джерри они обитали в садовом домике, а потом просто захватили дом как бессовестные оккупанты! Это уж слишком!

Через некоторое время Глэдис снова появилась на кухне.

— Ребенок заснул? Тогда давай продолжим, — коротко бросил Коул.

Взгляды их встретились, и он заметил, что она напугана.

— Ладно, — сдавленным голосом ответила Глэдис и ядовито поинтересовалась: — Ты уверен, что хорошо подготовился к допросу? Где яркая лампа, орудия пытки, дыба?

Она села к столу и выжидающе подняла на него глаза.

— Я могу добиться того, что мне нужно, и не прибегая к насилию, — холодно заметил Коул, не обращая внимания на рыжего кота, который громко мурлыкал и терся об его ногу. — Закон на моей стороне.

По ее телу пробежала дрожь, и это не укрылось от его глаз. Казалось, в помещении стало нечем дышать, возможно, из-за жарко натопленной печки.

Коул стянул с себя красный свитер и беспокойно прошелся по кухне. Перед его глазами снова и снова вставала яркая картинка — Глэдис и Дерек в постели, они обнимают друг друга, целуются…

Она с тревогой следила за ним, стараясь предугадать, что последует дальше.

Сегодня Коул был гладко выбрит, и на его осунувшемся лице ярче выступили острые скулы и глубокий шрам. Глэдис показалось, что он на грани нервного срыва, и она занервничала, понимая, кто будет объектом его гнева.

Она с трудом сглотнула стоящий в горле комок. Скорей бы все это кончилось!

— Ты, очевидно, узнал о смерти Джерри… — начала она.

— В противном случае меня бы здесь не было, — резко оборвал ее Коул.

Теперь он стоял к ней боком, разглядывая фотографии. Сердце ее забилось, и она вскочила, чтобы отвлечь его от этого занятия.