Три метра над небом. Я хочу тебя - Моччиа Федерико - Страница 21

Негр самодовольно посмеивается — не слишком ли он уверен в себе? Похоже, он тренируется каждый лень часа по полтора.

— Давай, если хочешь.

— Тогда я иду переодеваться.

В его глазах появляется особый блеск: взгляд оживляется и становится злее. А Яхтсмен по-прежнему ведет себя по-идиотски:

— Круто, значит, можно делать ставку, вот мне свезло, Негр. А можно, я за твой счет угощусь «Гатораде» [13], а то я сегодня без копейки?

Негр кивает и направляется в раздевалку. Яхтсмен на всех парусах несется в бар, подтверждая свое прозвище. Я остаюсь в одиночестве. Алессио из-за стойки пристально смотрит на меня. Он сосет «Чупа-Чупс», и во взгляде его появилось что-то новое. Он опускает глаза и утыкает их в «Parioli Pocket», лежащий перед ним на столе. Перелистывает две страницы, снова смотрит на меня и улыбается.

— Извини, Стэп, я тебя не знал. Не знал, кто ты.

— И кто же я, черт возьми?

Он некоторое время растерянно смотрит вверх, как бы пытаясь найти на потолке ответ. Так и не обнаружив его, решительно выпаливает:

— Ну, ты известная личность.

— Известная личность… — размышляю над услышанным.

— Да, это интересный аргумент. Молодец. Я никогда об этом не думал.

Он радостно улыбается, ему и в голову не может прийти, что, в действительности, он просто кретин.

— Слушай…

— Что, Стэп?

— Есть здесь что-нибудь для бокса?

— А как же.

Он выходит из-за стойки и быстро идет к скамейке у входа. Поднимает сидения.

— Здесь вещи Марко Туллио. Он никому не разрешает ими пользоваться.

— Спасибо.

Взгляд его полон восторга. Я сажусь на скамейку и натягиваю боксерские перчатки. На него не смотрю, но чувствую, что он глаз с меня не сводит.

— Хочешь, затяну?

— Давай!

Подбегает ко мне. Аккуратно берет шнурки, крепко затягивает их с внутренней стороны перчаток. Теперь он не улыбается, он — сама серьезность. Слегка кусает губу, а длинные волосы то и дело падают ему на глаза. Другой рукой он отбрасывает их назад, не переставая трудиться. Медленно, старательно, он крепко завязывает мне перчатки.

— Готово! — он снова улыбается.

Встаю. Стучу перчатками одну об другую.

— Нормально?

Он хочет убедиться, что хорошо сделал свою работу.

— Классно.

Из женской раздевалки выходят девушки, с которыми я только что разговаривал. На высокой — черные брюки, доходящие до щиколоток, легкий макияж, на губах — помада, придающая им спокойный и доброжелательный вид. Сумка через плечо, белая рубашка с маленькими перламутровыми пуговками, — все это хорошо сочетается с ее элегантной походкой. На той, что пониже, — юбка в сине-коричневую клетку, коротковатая для ее ног, и черные мокасины, не вяжущиеся с ее небесно-голубой кофточкой. С помощью косметики она попыталась сотворить чудо со своим лицом, но чуда не случилось: похоже, святые, отвечающие за такие чудеса, сегодня отдыхают. Девушки остановились у стойки. Алессио идет к ним, чтобы сделать пометки в их абонементах.

Высокая подходит ко мне.

— Привет, меня зовут Аличе.

— Стефано.

Протягиваю ей руку в перчатке. Она со смехом пожимает ее.

— А это моя подруга Антонелла.

— Привет.

— А ты что, боксом занимаешься?

— Да, пытаюсь.

— Ты не возражаешь, если мы останемся посмотреть бой?

— Почему я должен возражать? Если вы будете за меня болеть, конечно, оставайтесь.

Они смеются.

— Хорошо, ставим на тебя. А вдруг победишь?

В этот момент из раздевалки появляется Негр.

На нем длинные голубые спортивные трусы как у настоящего боксера. Он уже надел перчатки. На руках у него несколько шрамов и куча татуировок. Неплохая экипировка.

Аличе удивленно:

— Ты что, с Негром будешь драться?

Так значит, он тоже известная личность.

— Да, а что?

— Знаешь, мы, похоже, ошиблись, поставив на тебя.

Девушки и в самом деле смотрят на меня с тревогой. Я пытаюсь успокоить их:

— Да ладно, девчонки! Самое страшное — если эта канитель затянется.

Негр меня перебивает.

— Ну что, пошли?

Он спешит.

— А как же. Иди вперед.

Он проходит в зал аэробики. На синих матах две девочки делают упражнения на брюшной пресс. Увидев нас, они недовольно вздыхают:

— Только не говорите, что нам нужно уйти.

Я пытаюсь свести все к шутке:

— Если только вы тоже не собираетесь помахать кулаками.

Негр лишен чувства юмора:

— Давайте, валите отсюда.

Через минуту их уже нет.

— Три раунда без перерыва, согласен? — он произносит это довольно жестко.

— Согласен. Получится неплохая тренировка.

— Получится классный бой, — он неприятно улыбается.

— О’кей, как хочешь, — поворачиваюсь к Аличе, которая стоит у окна. — Будешь давать команду?

Она кивает с улыбкой.

— Буду. А как это делается?

— Очень просто. Каждые полторы минуты будешь кричать «Стоп».

— Понятно.

Она смотрит на часы, готовясь дать старт. Тем временем я разминаюсь, подпрыгивая на месте, и разогреваю руки. В голове проносится мысль: эта низенькая, Антонелла, могла бы каждые полторы минуты входить с табличкой номера раунда, а потом пробегать по всему залу, как в американском кино. Но здесь не Америка. И не кино. Здесь спортзал. Негр тоже начинает подпрыгивать и наносить удары в воздух, глядя при этом на меня в упор. Аличе отрывает глаза от часов. Наши взгляды встречаются. Она волнуется. Как будто чувствует за собой вину. Но тут же решает, что ждать нечего. И громко кричит:

— Бокс!

Негр сразу же выдвигается мне навстречу. Про себя я улыбаюсь. Единственное, чем я продолжаю эти два года заниматься в Америке, — это ходить в спортзал. А если точнее — я занимался боксом. С той лишь разницей, что там были реальные негры, сильные и с хорошей реакцией. И биться с ними было стремно. Очень стремно. Но я держал удар. И не так уж плохо. Но что я делаю? Я думаю не о том… Нашел время. Негр внезапно наносит мне два мощных удара в лицо.

Я уклоняюсь вправо и влево. И нагибаюсь, когда он делает попытку ударить меня в скулу. Потом делаю вдох и прыжками отхожу назад. Уклоняюсь еще от двух ударов и начинаю по дуге обходить соперника. Негр делает обманное движение и бьет меня в низ живота. Я вздрагиваю и сгибаюсь пополам. Бляха, мне не хватает воздуха. Из меня вырывается какой-то хрип, и зал начинает вращаться. Да, он мне хорошо вмазал. Едва успеваю разогнуться, как на меня справа обрушивается его перчатка. Уклоняюсь чисто инстинктивно. Но он задевает меня и разбивает нижнюю губу. Блин. Блин. Сукин сын. Я смотрю на него. Он улыбается:

— Ну, как дела, легендарный Стэп?

Этот козел настроен серьезно, Я возвращаюсь в стойку:

— Теперь лучше, спасибо.

Понемногу прихожу в себя. Предметы снова обретают свои контуры. У окна собрался народ. Я узнаю Аличе, ее подругу Антонеллу, Алессио, Яхтсмена и еще кого-то. Перевожу взгляд и концентрируюсь на сопернике. Теперь моя очередь. Негр попрыгивает и наступает, прикрываясь правой и атакуя левой. Я пропускаю его, уклонившись вправо, и резко бью левой рукой ему в бровь. Подскакиваю и со всей силой бью правой в лицо. Слышу, как трещит нос под перчаткой. Он не успевает отпрыгнуть назад, как я два раза бью его в левый глаз — первый удар он блокирует, но потом теряет бдительность, и второй удар настигает его, как болид.

Негр пятится и трясет головой. Глаза он открывает как нельзя вовремя: как раз, чтобы увидеть мой хук. Правую бровь я ему разбил. Кровь стекает на щеку, как будто он плачет красными слезами. Негр пытается прикрыться перчатками. И получает апперкот в живот. Складывается пополам и опускает перчатки на землю. Ошибочка. Вот видишь… Ошибочка. Я однажды видел такое в Америке и инстинктивно повторил.

— Эй, Негр, а ты-то как себя чувствуешь?

Я не жду от него ответа. Я его уже знаю. Заряжаю правую и посылаю заряд. Снизу вверх, в низ подбородка. От этого удара Негра отбрасывает назад. Он классно улетает. И приземляется на пирамиду из розовых и фиолетовых степперов, пирамида рушится. Его отбрасывает к зеркалу, и он медленно скользит по нему лицом, оставляя розовый след. Опускается на бежевый линолеум, по которому тут же растекается кровь.