Шопоголик и бэби - Кинселла Софи - Страница 59

Люк качает головой.

– Один тип из «Аркодаса» довел до слез ассистентку Эми Хилл. В ярости он пригрозил ей физической расправой.

– Не может быть!

– У меня в компании эти мерзавцы чувствуют себя как дома… – Люк делает резкий выдох, будто пытается взять себя в руки. – Я собрал совещание и потребовал, чтобы этот сотрудник «Аркодаса» извинился перед Эми.

– И он согласился?

– Нет. – Люк болезненно морщится. – Он потребовал уволить ее.

– Уволить?! – ужасаюсь я.

– Он представил дело так, будто виной всему некомпетентность Эми. Мол, если бы она справлялась с работой, ему не пришлось бы сердиться на нее. Против него ополчились все мои сотрудники. Мне шлют письма с протестами, отказываются заниматься делами «Аркодаса», грозят уволиться… – Люк запускает обе пятерни в волосы, вид у него совсем замученный. – Говорю же, это кошмар.

Я откидываюсь на спинку дивана Фабии и пытаюсь осмыслить услышанное. Не могу поверить: все это время Люк носил в себе столько проблем! И ни разу не поделился ими со мной. Потому что оберегал меня.

Не было у него никакого романа.

Перевожу взгляд на его осунувшееся, потерянное лицо, и до меня вдруг доходит, что Люк вполне может и сейчас обманывать меня. Даже если насчет «Аркодаса» сказал правду. Возможно, он все еще встречается с Венецией. «Люк просто играет, чтобы не расстраивать тебя», – в миллионный раз звучит у меня в ушах мерзкий голос.

– Люк, прошу тебя, – торопливо говорю я, – пожалуйста, скажи всю правду. Ты с ней встречаешься?

– Что? – Люк удивленно поворачивается ко мне. – Бекки, я думал, этот разговор кончен…

– Понимаешь, она уверяла, что ты просто играешь. – Я в отчаянии стискиваю пальцы. – Может, ты и сейчас что-то скрываешь от меня. Скажи правду, чтобы я не нервничала зря.

Люк смотрит на меня в упор и сжимает мои ладони.

– Бекки, мы с ней не встречаемся. Между нами ничего нет. Не знаю, что мне еще сказать, чтобы ты поверила.

– А почему она говорит, что вы встречаетесь?

Понятия не имею. – Люк еле сдерживает раздражение. – Честное слово, не знаю, что она вбила себе в голову. Послушай, Бекки, тебе придется просто довериться мне. Сможешь?

Молчание. А все потому, что я просто не знаю. Не представляю, можно ли ему доверять.

– Хочу чаю, – бормочу я и встаю.

Я думала, как только мы поговорим, все прояснится и встанет на свои места. А оказалось, говорить начистоту – все равно что выходить на подиум на виду у всего зала. Не представляю, чему теперь верить. Не оглядываясь, ухожу на кухню и начинаю открывать все шкафы ручной работы, пытаясь сообразить, где у Фабии чай. Господи, я же собираюсь выдать этот дом за свой собственный. Хозяйке положено знать, где у нее чай.

– Вот сюда загляни, – советует Люк, когда я открываю шкаф со сковородками и в сердцах хлопаю дверцей. Вот только дверца не хлопает, потому что она дорогущая и хорошо пригнана. – В угловой буфет.

Открываю буфет и сразу вижу коробку с чайными пакетиками. Выставляю ее на стол и прислоняюсь к нему: меня вдруг покидают все силы. Тем временем Люк отходит к высоким застекленным дверям и стоит, глядя в сад. Плечи у него словно каменные.

Наше примирение я представляла себе совсем иначе. Оно ни капельки не похоже на мои мечты.

– Как ты намерен поступить с «Аркодасом»? – наконец спрашиваю я, раскручивая чайный пакетик за нитку. – Эми увольнять не за что.

– Я и не собирался.

– Какие еще есть варианты?

– Вариант первый: я пытаюсь замять скандал, – отвечает Люк, не поворачивая головы. – Вызову огонь на себя, всех успокою и буду работать дальше.

– Пока не повторится то же самое, – подытоживаю я.

– Именно. – Люк поворачивается и мрачно кивает. – Вариант второй: я приглашаю на совещание представителей «Аркодаса». И говорю прямо, что не позволю досаждать моим подчиненным. Потребую извиниться перед Эми. Заставлю понять мою точку зрения.

– А третий вариант есть?

По выражению лица Люка я уже догадываюсь какой.

– Есть. Если они откажутся… – Он выдерживает длинную паузу. – Мы в свою очередь отказываемся работать с ними. Расторгаем контракт.

– Это возможно?

– Вполне. Обойдется, правда, чертовски дорого. За расторжение контракта в первый год работы мы будем должны выплатить неустойку. К тому же благодаря этому контракту мы уже открыли филиалы по всей Европе. Предполагалось, что мы шагнем на эту ступень, чтобы завоевать весь мир. Новые филиалы должны были стать нашими воротами в будущее…

Я слышу в его голосе острое разочарование. Как хочется покрепче обнять его! Я помню, как мы радовались, когда «Брэндон Коммыоникейшнс» добился сотрудничества с «Аркодасом». Ради этого компании Люка пришлось потрудиться. Новый крупный клиент казался заветным призом.

– Что ты будешь делать? – робко спрашиваю я.

Люк берет с приставного столика антикварного щелкунчика. Его лицо непроницаемо.

– Могу просто сказать моим сотрудникам, что им придется терпеть все выходки клиента. Одни уволятся, другие будут вынуждены смириться. Людям нужна работа. Пусть даже с дерьмовыми клиентами.

– И в дрянной компании.

– Дрянной, но преуспевающей компании. – В его голосе сквозят нотки, которые мне определенно не нравятся. – Не забывай, что наша главная задача – делать деньги.

Ребенок вдруг так сильно пинает меня изнутри, что я морщусь. Как все это болезненно и мучительно. Я. Люк. Отвратительная ситуация.

– На это ты не пойдешь, – говорю я.

Люк непроницаем, не лицо – кремень.

Любому покажется, что он или не согласен со мной, или не слышал, или ему все равно. Но я-то знаю, о чем он думает. Он любит свою компанию. И хочет видеть ее крупной, крепкой и преуспеваюшей.

– Люк, сотрудники «Брэндон Коммьюникейшнс», – я делаю шаг к нему, – это твоя семья. Они преданы тебе уже много лет. Представь, каково бы тебе пришлось, будь Эми твоей дочерью. Ты бы стер ее работодателя в порошок! Понимаешь, о чем я? Ты сам себе хозяин! Ты сам выбираешь, с кем тебе сотрудничать. Этим и хороша твоя работа.

– Я поговорю с ними. – Люк по-прежнему смотрит в пол. – И попробую все прояснить. Может, вместе мы справимся.

– Может быть, – киваю я, стараясь не выдать надежды.

Люк вдруг ставит щелкунчика обратно на стол и поднимает голову.

– Бекки, если мне придется расторгнуть контракт с «Аркодасом», мультимиллионерами мы не станем. Постарайся это понять.

Мне становится больно и горько. Как радостно было знать, что дела идут хорошо, что скоро мы завоюем весь мир и будем летать повсюду только личными самолетами. А я-то уже размечталась о потрясающих сапожках на шпильках от Вивьенн Вествуд за тысячу фунтов.

Ну и ладно. В «Топ-шопе» за пятьдесят фунтов можно найти не хуже. Их и прикуплю.

– Еще неизвестно. Может, станем, когда ты заключишь следующий крупный контракт. А пока… – я оглядываю шикарную дизайнерскую кухню, – и без миллионов обойдемся. Остров никуда не убежит, купим в будущем году. – Я на минуту задумываюсь. – И вообще, собственный остров – это уже баловство. Нам и без него неплохо.

Посмотрев на меня в упор, Люк вдруг фыркает.

– Знаешь что, Бекки Блумвуд? Из тебя выйдет чумовая мама.

– Да? – От неожиданности я розовею. – Правда? В хорошем смысле?

Люк подходит ко мне и осторожно кладет ладони на живот.

– Этому человечку здорово повезло, – шепчет он.

– Но я не знаю ни одной детской песенки, – мрачнею я. – Даже убаюкать его не смогу.

– Ценность детских песенок сильно преувеличена, – авторитетно заявляет Люк. – Буду читать ему на сон грядущий статьи из «Файнэншиал тайме». Снотворное – первый сорт.

Мы смотрим на мой раздутый живот. Никак не привыкну к тому, что внутри у меня живет малыш. Который когда-нибудь появится на свет… непонятно как.

Нет, об этом лучше не думать. Время еще есть, наверняка изобретут что-нибудь.

– Бекки, может, ты все-таки скажешь, кто там – Армагеддон или Маракуйя? – На лице у Люка странное, неопределенное выражение.